Советский и российский актёр театра, кино, телевидения и дубляжа, музыкант, певец, шоумен, теле- и радиоведущий.
Дмитрий, вы выспались?
Нет.
Почему?
Вы сегодня очень худой, Юрий Александрович. Что случилось, скажите пожалуйста, а?
А, блин, я рассказал это перед съемками, хотел начать с этого вопроса. Смотрите Дмитрий, я ни разу не претендую на ваш график…
То есть мы будем действовать по строго намеченному вами плану, не дай бог его поменять, да?
У меня несколько планов, примерно 14 на это интервью.
Ну давай с богом.
Смотрите, я не претендую на ваш график ни в коем случае. Но в последнее время он тоже стал дико забитым. И вот тут я узнал неожиданную вещь, что с графиками иногда происходит. Я в воскресенье пережил возможно самое жестокое отравление в своей жизни. Не алкогольное! И трое суток я вообще ничего не мог сделать и весь график полетел тазом. И у меня возник вопрос, когда я ехал сюда, а что вы в таких случаях делаете? Потому что у вас, не как у меня — работа заточена на несколько человек, у вас просто на сотни человек работа заточена.
Катастрофа. У меня недавно камень пошел. Я никогда с этим не сталкивался. Вот в почках пошел камень. Я вначале не понимал, думал, что просто писать хочу сильно, не могу. Оказывается — это камень. Вокруг съемочная площадка, ну человек, наверное, сто. Я не могу остановить съемку. Ну просто не могу, потому что это объект выкупленный за большие деньги на сегодняшний день и на завтра. Вот два дня в этом объекте — большой карте. Я не могу. Я вот в этом состоянии, не буду говорить что это, я вам покажу — вот эти задорные кадры смеющегося Димы Нагиева, сканы — я вползал в вагон и рыдал. Я звоню в Петербург доктору, которого я знать не знаю. Я его видел один раз. Какие-то анализы может сдавал, у меня его телефон остался. Я звоню ему. Это в Москве все было. Я ему звоню, говорю: «Пожалуйста, найдите мне хоть кого-то в Москве!». Он говорит: «Ну кого-же я вам найду в Москве?». Я начинаю плакать просто. Ну я говорю: «У меня выхода нет». На часах часа два дня. Вот он говорит: «Ну хорошо, дайте мне время». Перезванивает через полчаса. «Дима, у меня в Москве ну как-бы никого нет. Но у нас есть гуру — человек, который это все придумал. Вот все вот это — почечная там, лечение. Мне дали его телефон, я его не знаю. Это вот бог такой, всемирно известный, попробуйте ему набрать». И вот я набираю его, он снимает: «Аллё». Я начинаю рыдать туда в трубку.
Вы буквально просите
«Пожалуйста, я вас очень прошу, пожалуйста». Он говорит: «Тихо, тихо Димочка, я готов. Вы я вижу, сильно готовы. Нам осталось найти дураков, которые нас ночью пустят куда-нибудь в больницу. Дайте мне время». И вот он через час перезванивает: «Не ешьте, не пейте». Приезжаем в больницу и… Вот там интересно было дальше, как это всё мне вынимали, но сам факт. Да — это отвратительная история. На утро, когда я ему говорю «Доктор, вот у меня здесь — накидал вопросы». Лежу в больнице, часов 7 утра. Накидал вопросы. Начинаю задавать ему. Что с питанием? Он мне отвечает. Что с питьем? Он отвечает. Что с сексом? Он говорит: «А что с сексом?». Я говорю: «Ну когда можно начинать?». Он говорит: «Ну подождите хотя бы, пока я выйду». Удивительное чувство юмора у людей. Но сам факт, что я вот в этих кровавых трусах приехал на съемку снова. Второй день. Есть вещи, которые нельзя отменить. И я здесь достаточно дисциплинированный артист. А если можно работать, встать — я это пытаюсь делать. Я за это вам очень благодарен, что вы, что называется с дриснёй, сегодня здесь.
Это попадание в самое яблочко.
Следующего дня мы могли ждать долго — нашей встречи.
Это чистая правда. В такие моменты любимая женщина меня спрашивает: «Блин, Юрец, ради чего? Ты же даже поболеть не можешь».
Во первых меня очень радует, что у вас есть любимая женщина. Значит вопросы о пидорастии у нас уже могут идти на каком то одном языке хотя бы.
Точно на одном.
Я — просто, к бабке не ходить. Если вы про любимую женщину не ради красного словца.
Как часто вас спрашивают либо близкие, либо вы сами — ради чего?
Сын, в основном старший, Кирилл то есть, спрашивает меня — «А ради чего? Для чего ты просираешь свою жизнь сидя вот в этом вагончике с утра до вечера? А я ему говорю «Сынок. У меня папа был из Средней Азии. У тебя папа Дмитрий Нагиев. У меня, в отличии от тебя, выбора не было».
Поэтому это сложный вопрос — ради чего. Я не могу вам сейчас на это ответить. Я не успеваю ходить по магазинам и, наверное, не очень люблю. Я не очень хожу в театры. Я замкнутый человек, поэтому я могу много сейчас сказать о том, что я что-то очень важное хочу сказать людям, так, как это делают многие артисты. Но внутри себя я понимаю, кто я такой, что типа я имею право, что сказать людям. Я думал, что это тщеславие по большому счету. Всего лишь.
Ну то есть это игла?
Я думаю, что да. Думаю, что да. Я ничего не умеют другого. Но потом надо понимать, что я люблю это. Люблю сниматься, люблю работать.
У вас не возникало ощущение…
…когда вы начинаете вздыхать, я — уже зная ваш недуг, начинаю волноваться, поэтому делайте вдох короче пожалуйста.
У вас большая премьера сейчас — фильм «Непрощенный».
Спасибо, что вспомнили. Да.
Почему вы согласились?
Помимо денег? Хотя это тот редкий случай, когда о деньгах, я вспомнил уже наверное в конце съемок. Что, в принципе, за это еще могут заплатить. Ведь наше общение с людьми строятся, а скорей мои съемки, строятся на моем личностном отношении, на первом месте — с режиссером. Я его уважаю — не уважаю, как человека. Потом материал, потом деньги. Вот, наверно, вот ровно в такой градации. Мне очень симпатичен был Сарик Андреасян, никак не могу эту фамилию армянскую выучить. Как человек, он очень умный, тонкий, интеллигентный человек. Вообще вся семья Андреасян очень интеллигентна.
Когда он мне в ночи написал: «Дима.» Ну мы с ним не общаемся, не друзья ни какие. «Дима, вот есть сценарий, может быть почитаешь?» А я уже лежал, отходил медленно. Пришел этот сценарий, я начал его читать. Вот на уровне произведения это было прямо вот разрывающая какая-то история. Сама история разрывающе отвратительная — вот здесь литература была хорошая. То ли Андреасян писал с кем-то в соавторстве, потому что просто слог хороший был. И драматургия меня прям выворачивала, вот всё, что я прочитал. Я ему сразу ответил.
Дмитрий, а почему вы уважительно относились к Андреасяну, как режиссеру? Вы смотрели его предыдущие фильмы?
Не, не, не. Я сказал, как к человеку.
Почему вас не смущала репутация предыдущих фильмов?
Она меня не смущала, учитывая то, что я снимался в 3 из 10 его говняных фильмов. На все есть объяснение. Я снялся в первом его фильме. Он мне позвонил совсем еще мальчишка, как вы. Вам 31, да? Он позвонил сказал: «Пожалуйста, я вас очень прошу, помогите мне». Я снялся с большим удовольствием. Тогда у него работали пьяные операторы, его обманули все, кто только мог.
У нас не пьют.
Ну у вас интеллигентные, в шортах. (В сторону) Не стыдно тебе — с голыми ногами сидишь, а? Это был первый его фильм, я снялся. А потом он мне предложил толстого играть. Помните, я обклеенный.
Кадр из фильма «Мужчина с гарантией» (2012)
Я правильно понимаю, что вы не сторонник фразы, гипотезы о том, что армии делает из мальчика мужчину?
Нет.
Объясните, пожалуйста, почему?
Ведь мы базируемся на каких то своих ощущениях и воспоминаниях. Вот что касается моей армии, мне больше сравнить не с чем, это армия, которая была в те времена.
Дмитрий Нагиев служил под Вологдой в конце 80-х годов в рядах войск ПВО
Она ну калечит просто людей. Я не знаю, что изменилось сейчас. Может быть сейчас там рай и я бы записался туда в первых рядах. Но я оттрубил два года от звонка до звонка.
Что именно калечило в «той» армии?
Питание. Как можно людей таким говном кормить? Я съел за эти годы метров 20 селедки соленой. Вот её варили, её вымачивали, жарили потом. А вот эта мороженая картошка — это просто убивает человеческий организм. Отношения. Я этой травы выкрасил километры просто. Несмотря на то, что я боролся и имел какое-то отношение к спорту. Все равно оно абсолютно гадское. Разговариваешь с ребятами из израильской армии, они вспоминают — это ежедневные учения, это тренировки. Ты не тратишь время. Ты приобретаешь там. Я не знаю сейчас на какой стадии мы находимся. Я надеюсь, что наши ворота грозно закрыты и отношение к солдатам выровнялось, надеюсь просто.
У вас же ещё национальный вопрос очень сильно стоял?
В армии? Да, нас двое попало — я и парень по фамилии Застенчивый, но он так и выглядел. Так вот нас двое белых попало, а ребята все были из братских республик. Все.
Из юга братских республик?
Из юга братских республик. В общем поначалу-то ничего. Потом, когда прочитали, что «Мастер спорта» — только ленивый не захотел проверить, так ли это.
Дмитрий Нагиев — мастер спорта по дзюдо, чемпион СССР по самбо среди юниоров
Какой бы ты мастер спорта не был — против табуретки, как бы мало приемов.
А, то есть проверяется не «давай один на один выйдем»?
Не что вы, вобще нет. Я помню эти замечательные моменты. Наверняка, они в результате что-то и дали. Наверняка, когда ты стоишь на куче угля, в которую тебя загнали и говоришь: «Не будь ты сукой, давай вот один на один», — и под общий хохот тебя молотят ногами дальше. Наверняка это что-то дало. Так я себя пытаюсь успокаивать, но скорей всего нет.
Самыми жесткий день вы помните в армии?
Каждый. Каждый. Были моменты. Их было много под конец армии. Когда я получил ключи от библиотеки. Да. Ну уже полагалось. Получил ключи от библиотеки. Мне даже разрешалось ездить в полк, выбирать произведения. Вот там я начал читать, там созрела в неокрепшему мозгу желание бросить ЛЭТИ — Ленинградский электротехнический институт, из которого я уходил в армию со спорт-кафедры и поступить в театральный институт. И там я читал, там я писал… (В сторону) сука, ты так скрипишь, что меня отвлекаешь? Скрипи. Ты художник. Ты художник, ты так видишь, скрипи сколько хочешь. Да. Читал, писал. Я приехал домой из армии уже с исписанными талмудами, с выученными абсолютно, какими-то вещами для поступления. Я точно знал, что буду поступать в театральное. Я забрал документы из ЛЭТИ и приперся уже в театральный институт.
Я прочитал, что вы приводили в пример одного из парней, который служил, детдомовца. Который смог наладить отношения каким-то совершенно диким способом.
Да, да. Когда нас построили, избили. Он просто ночью встал и сломал табуретку и забил, ну не до смерти, конечно, главного деда. Нас отправили всех на вахту чистить картошку и они все толпой пришли разбираться. Он взял, просто ножом вот так полоснул, тоже следующему, грудь. Его больше никогда не трогали. Ну вот это воспитание детдомовское, этой жесткости мне тогда не хватало.
Почему я обо всём этом спрашивал. Фильм «Чистилище», который вышел в 90-е, который любому, кто его смотрел, памятен до сих пор. Вы сыграли там очень ярко и для многих незабываемо. Отец одного из людей, который когда-то делал наш программу, до сих пор вас не любит — просто не любит — просто потому, что он прекрасно помнит ту роль. Он не может вас ассоциировать с кем-то другим.
Значит неплохо получилось у меня это.
Так вот, я думал, что после такого армейского опыта, вы даже в кино ни за что форму не наденете.
Нет, никакой параллели здесь нет. Отклеился и отклеился. Причем здесь это. Нет.
Как вам снималось в этом…
В чистилище? Александр Глебович, он в принципе больной человек на вот… заряженный в хорошем смысле слова.
И когда я его спрашивал: «Почему в шесть утра смену начинаем? Почему в шесть? Что это за смена в шесть утра?». Он даже не понимал вопроса. «Ну как? Я в пять кормлю лошадей. Если я в пять кормлю лошадей, значит в шесть смена начинается». И это был абсолютно логично для него. Если надо, он брал камеру у оператора: «Отойди, что ты сидишь на коленке тут, отойди!» Брал камеру, так блевотину разгребал и ложился, и снимал с низу. Вот тут же наблевано! Да какая разница, зато красиво. Он ненормально заряженный человек. Я очень жалею, что он закончил снимать. Был хороший сценарий после этого, что-то там нашмалял, и кризис начался. Там кого-то из его спонсоров убили или посадили. И вот лавочка прикрылась. А так, мне кажется, он мог бы снимать хорошее кино.
А вы помните свой монолог, когда вы с танкистом общаетесь…
Я помню другие моменты. Поскольку было очень холодно, мы снимались в колготках женских. Очень холодно было, поэтому под всем камуфляжем были колготки. И тут же я прыгнул в машину и ехал на корпоратив и мой директор, тогда у меня был Андрей, такой крупный парень. И вот мы едем, несемся и он тоже в колготках, потому что он целый день тоже там. И он говорит: «Если сейчас мы попадем в аварию и нас в морге начнут переодевать, а мы с тобой в колготках и боди, каком-то утепляющем…» Вот это я помню. Что касается работы. Вы знаете, есть артисты, которые несут через всю жизнь свою любовь к своим ролям и могут в любое время дня и ночи процитировать их. Я к этим людям не отношусь. Мне кажется, ничего нет интереснее самой жизни, поэтому я стараюсь забывать то, что я делаю на площадке, не тащить это с собой.
Тем не менее, вдруг вы вспомните свои ощущения. Я напомню — там очень эмоциональный монолог. Ну это монолог, потому что не отвечал танкист. Когда вы предлагаете ему перейти на свою сторону, и вы говорите: «Я здесь воюю за небо, за каждую травинку и все остальное, а за что ты воюешь?» Вы когда это читали и произносили, у вас как вообще отношение к чеченской войне после этого возникало?
Я боюсь мы с вами завязнем сейчас в этой беседе. Я вам просто попробую сказать, что на сегодняшний день, наверное, во мне расцвело то, о чем я думал и мечтал всю жизнь. Мне отвратительно все, что связано с агрессией. Вот просто всё. Вот видимо примерно такое отношение было и тогда у меня. Я потом сделал спектакль который назывался «Территория»
Достаточно банальная история, которую мы сами написали — не я. Сцеплены одной цепью бегут из плена чеченец — командир полевой и русский парень. Вот они бегут и от ненависти просто, в прямом смысле слова, от желания перегрызть друг другу в горло — мы это все делали, мы тренировались долго, и в те минуты когда мы играли спектакль, зал стоя аплодировал, потом молча стояли бывало, то есть на разрыв был спектакль. От вот этой ненависти звериной абсолютной, мы пытались её передать до конца, до любви, когда один другого тащит на себе уже практически мертвого уже без цепи… И мы его закрыли, потому что мы разные были ситуации, вдруг в зале начинали драться люди. Мы хорошо его играли, вот прямо хорошо играли. И на него был вал. Но мы отыграли полтора года и свернули его. И по внутренним ощущениям тяжело, но я не хочу больше сталкиваются с агрессией, с грязью.
Актерам, которые играли бандитов, например, в «Брате» — сами братки потом подгоняли за хорошую игру, там золотые часы, тачку или что-то еще, ну респект выражали.
Знаешь, все прошел я.
У вас тоже такое было?
Конечно.
От кого и за какие роли?
Не за роли. Ну в результате, наверное, за роли. Но это вот за отношения. «Димуля, чё ты там носишь?» Ну у меня дешевые часы, я не носил вообще часы никогда. Вот так вот, что было собственно, то, что на курорте понравилось — ух ты, смотри-ка, с сердечком. «Чё ты там носишь?». Я говорю: «Да вот, это самое». На следующий день: «На, носи нормальные». Картье Паша (Cartier Pasha), наверно 40000 — 50000 долларов. «Что вы, что вы, Роман, не надо». «Бля, от чистого сердца. Ты чего?» «Не, лучше пристрелить». Нагиев картинно достаёт пистолет, передёргивает затвор и подаёт. «На, сам». «Спасибо». Берёшь.
И носили?
Они лежат где-то, да. Я не ношу часы. Тем более дорогие. С машиной таже история. Когда у меня угнали машину. — «Димуля привет». Это уже другой. Я приезжаю. — «Это суки, это не наши. Дим, это залетные какие-то. Мы найдем. Найдем. Засекай время.» И не нашли. — Я говорю: «Не нашли». — «На вот деньжат, купи нормальную машину». Я говорю: «Не, не. Не надо». — «Правда, от чистого сердца». — «Не, лучше застрелите.» Опять картинно достаёт воображаемые пистолет. — «На сам». Вот такие вот вещи.
Слушайте, это никак… вы же должны что-то взамен на это? Как Марлон Брандо в «Крестном отце», что мы окажем тебе услугу…
Да, да. Но там помните, что там — «Ты мне ни разу не предложил свою дружбу». А я как бы предлагал дружбу, открытые отношения, и я с удовольствием приезжал на какие-то праздники. Даже вёл. Я искренне, достаточно, считал этих людей своими товарищами. Старшими товарищами.
И вас ничего не меня смущало в их биографии?
Меня смущал их образ жизни. В отношении ко мне меня не смущало ничего абсолютно. Эти люди, если они ненавидят, я проходил это тоже. Нашим уважаемым зрителям может не стоит это знать дальше. Я проходил это, когда мне говорили — я тебе, сука, почки сейчас вырву. До уважительного очень отношения теплого.
Какая-то реакция от людей из Чечни за роль в «Чистилище» вам пролетала? Позитивная, негативная?
Вы знаете, негативной точно нет. Я, вы знаете, тест на возраст — «хулу и похвалу приемлю равнодушно». Я не зависаю абсолютно над этими вещами, потому, что это было, то было. «Хула», запишите себе еще одно слово.
«Зависаю».
Да, да. Точно. Никогда не обращал внимания. «Зависаю».
«Мне отвратительна любая агрессия», — сказали вы. Мультик про «Ракеты способны долететь до Флориды», вам тоже отвратителен?
Я его не смотрел. Да, думаю. Я этого не понимаю, как и надписи «На Берлин». Как и надписи «можем повторить». Что это? Что это вообще? Кто ты такой, кусок говна, что ты хочешь это повторить? Я-то помню ещё как я с дедушкой ходил на праздники, на день Победы, когда они тихонечко выпивали, старики. Вот с одной лишь фразой: «Чтоб не было войны!» И вдруг ты едешь, сука, с надписью «На Берлин», «1941-1945. Можем повторить». Ты чего парень?
Чем манит кино?
Сказкой! Смотрю… Батюшки! По поводу, вот Калоев. Я смотрю на себя на экране — персонаж. Тут же я в этом же гриме даю интервью — это Нагиев. Та же борода, все тоже — Нагиев. Там смотрю — персонаж. Это же мистика, прямо сказка какая-то.
То есть тем, что это фабрика грез?
Мир иллюзий. Мир искусства в принципе мир иллюзий. Поэтому мне это очень нравится и я поддерживаю эту иллюзорность в общении, я стараюсь не разрывать границу между собой и зрителем не потому, что я высокомерный, а потому, что я помогаю зрителю сохранять это ощущение иллюзии. Восприятие себя как актера, как персонажа с экрана.
«Голос» — лучшее шоу, которое вам приходилось вести?
Боюсь показаться слишком умным, хотя вряд ли получится, мне все равно какое шоу. Из тех, которые я вёл. Я везде одинаково работал, одинаково выкладывался. Я думаю, что «Голос» — самое праздничное, самое яркое, самое неожиданное. То, наверно, чего не хватает в результате. Мне нравятся антураж, мне нравятся тот вкус, с которым было это все сделано — декорации, свет, праздничность. Мне очень нравится, что наши западные коллеги не дают нам отклоняться. Это тоже очень важно, потому что на первых порах мы-то не понимали, куда мыло тереть. И помните были «Две звезды?» Я, единственный, кто три года ввел эти «Две звезды», после чего собственно и пошел этот камбэк, о котором говорят большевики.
Вот, по началу, я в «Голосе» пытался выбегать на сцену: «Вот как вы не повернулись, как вы могли! Посмотрите — у него нет двух пальцев!» И наши говорили: «Это наша ошибка. Я нажимаю». «И я нажимаю.» Вышли иностранцы, сказали: «Ещё раз ты выбежишь на сцену мы собираем все это говно и уезжаем».
А иностранцы прям за кулисами сидят, супервайзеры?
Да, мы бы растащили всё это вот на эту нашу задушевность понимаешь, на эту болтологию бесконечную. «Мы держим динамику», — я понял о чём они. Мы держим вот эту динамику и от этого идет в общем цифры-то, мама не горюй. Есть кола и вы знаете, что если в колу не добавить, — наши пытались на каком-то этапе, зачем сахара столько сыпать два мешка, можно недосыпать, — нет, автомат останавливается сразу. Вот то, что они делают — это вот кола. Ну ты можешь раскрашивать что-то, ну будь любезен держать ритм, держать формат. Это абсолютно правильно. Поэтому их шоу идут годами, а у нас это уже на 3 сезон ну невозможно смотреть было. Когда-то была программа «Большие гонки». Где быки бегают. Это шоу, когда бык на рога и все там рискуют. И вот я засек — из полутора часов программы — 12 минут самих гонок. 12 минут конкурсов.
Остальное прелюдии?
Прелюдии — это в сексе, а там это вот пиздабольство просто. Бесконечная болтовня. О жизни, о том, а песни какие вы пели, а это, а показывают его еще… Я всегда старался разговаривать динамично, остро, чтобы какая-то фраза могла — смешная или умная, или глупая, но войти в монтаж. А вот бесконечные беседы, они губят просто, на мой взгляд, программу. Псевдозадушевность в программах не всегда нужна. Точнее, почти всегда не нужна. Важно зрелище, динамика, красота, умность происходящего. Если это не «Что, Где, Когда». Хотя тоже… тоже.
Все ваши конферансы «Как говорил мой дед» — там что-то есть действительно от вашего деда?
К сожалению, почти ничего. Наверное общее восприятие жизни, чувство юмора. Это передалось и от деда, в том числе. Но большинство цитат — это придумано, выстрадано в ночи, украдено, переделано. Это подготовка. Мне тексты не пишут, поэтому я вынужден сам уж. Как говорится, мы конечно академиев не кончали, вот как себе представляем штрудель, так и пекём. Поэтому что вы слышите — это моё всё.
Вы рассказывали, что дико не хотели вести «Голос. Дети». А «Голос. 60+»?
Если на «Голосе.Дети» я пролежал под дверью руководства в слезах умоляя, то 60+ ну были у меня такие большие сомнения. Которые к моему счастью, удовольствию, развеялись очень быстро Потому что настолько умные, интеллигентные люди, у которых за плечами жизнь, большое образование, большой опыт, абсолютно отсутствует пафос, абсолютно отсутствует. Какими-то вещами я любовался. Например, стоит дядька — 71 год. Прямой, красивый, спортивный. Рядом жена 29 лет и ребенку год и можно обсуждать — там правильно неправильно. Я стоял и думаю, что ты колешь гад — колите мне тоже самое. (Показывает одного из участников) «Это хлеб, я напек сам хлеб, ну очень полезно, а вот это хлеб для здоровья, это вот яйца и вот эта настойка для здоровья, — стоит седой, старый, без зубов, — а эта вот настойка она прямо так хороша для здоровья». «А вам сколько лет?» «Ой, мне уж 56», — (Дмитрию Нагиеву 51) Думаешь: «Ты сам-то не понимаешь, что ты себя губишь?»
Смутило ли вас, что программа «Голос.60+» появилась одновременно с пенсионной реформой? Одновременно с тем, как всех госмедиа должны объяснять людям, что старость не порок, живите, работайте, бла-бла-бла.
Перед съемкой пришли руководители проекта. «Голос.60+» придумали еще за полтора года. Это вот вынашивали, пробивали, писали. Никакой параллели с пенсионной реформы нет. Вот здесь я вам совершенно официально и честно заявляю — вот это чистое совпадение. Больше скажу, ни одного раза я не позволил себе и, это даже была рекомендация руководства, никакой параллели не проводить. Это шоу, которое призвано развлекать и нести какой-то положительный заряд, без всякой примеси политики.
Как вы относитесь к пенсионной реформе?
Очень разное такое, двоякое у меня восприятие. С одной стороны — ведь такой пенсионный возраст, который принят у нас в стране — он практически во всех цивилизованных странах. Выхода просто нет, нас становится просто столько много. Что просто не прокормить уже. И, наверное, выхода нет. Это с точки зрения государственности, я понимаю, что просто нет выхода. С точки зрения человеческой, если бы у моей бабушки был пенсионный возраст… Сколько там 63, поправьте меня, или 60?
Уже 60.
Если бы вот 60 был, я бы не ел бабушкины пирожки. Я бы не ходил с ней за ручку за малинкой, когда она в Сестрорецке стояла, собирала вот эту малинку и мне маленькому давала. Я бы это пропустил. Дед, если бы он до 67 работал, он бы не научил меня кататься на велосипеде. Вот эти вещи я бы промахнул в своей жизни с величайшим для себя сожалением. Поэтому с точки зрения человека, мне просто ужасно неприятно констатировать, что теперь это будет так. Опять таки, говоря о государственности. Ведь заграницей человек работает, достойно живёт благодаря очень приличной зарплате. И потом, очень достойно выходит на пенсию. И имеет возможность и жить, и путешествовать, и разводить гортензии в собственном садике. Еще одно слово вам в копилку.
Не, гортензия норм.
У нас, когда ты тянешь эту лямку всю жизнь, проклятую, потом выходишь и твоя зарплата 13 тысяч. Хотя некоторые в последнем обращении сказали 14, похоже что всё таки 13 с чем-то. 13 тысяч, это в долларах, меня поправьте…
Меньше 200.
Это немного стыдные суммы, которые даже не прилично произносить просто. Поэтому принятие этих возрастных рамок здесь — это тяжёлая история.
В «Окнах» была сцена, где всем раздавали более менее пиздюлей. В одной из них дали вам.
Кто это придумал и приходилось ли вас на это уговаривать?
Комиссаров.
Депутат госдумы.
Алкоголизм на детские фантазии лёг и всё здесь срослось. Он родил эти «Окна». Собственно с «Окон» всё это и началось — все эти драки. И когда закрыли «Окна», — я набрал кредитов тогда, очень хотелось в Москве жить, — ну впереди же ещё год. Я так примерно подрасчитал, сколько я получу за год. Взял там какие-то долги. И программу закрыли. Вот это был шок. Но к вечеру мне сразу позвонили с первого канала. — Добрый день, вы могли бы приехать к Константину Львовичу Эрнсту? — Сейчас я посмотрю, когда я могу. — Вы можете сегодня в 16:00. И я приехал. То есть ещё никто не знал. И я не знал о закрытии «Окон». Он это узнал и через час мне позвонили. Я вошел к нему. Мы никогда не встречались. Он сказал: «Здравствуйте. Вы очень талантливый человек. И вы последние три года хорошо поработали — создали устойчивый образ гоблина. Добро пожаловать на борт». И меня взяли на первый канал.
В той серии, когда по вам прикладывались — это же постанова была?
Это была постановка, конечно. И репетировали. И под кроватью была спрятана ампула с кровью. И когда мне замочили в грудь и я на эту кровать упал, ампула закатилась. Меня уже вытаскивают, как репетировали, каскадёры, а я её найти не могу. И вот в последний момент я её вытаскиваю, нахожу и успеваю пропихнуть в рот — и кровь.
Если вы наткнётесь на это сейчас — вы скорее захохочите?
Это сейчас идёт. Я стараюсь… мне неловко на это смотреть. «Окна»-то идут, говноканал 2 написано, я натыкался. Я и тогда это не смотрел.
В 2014 году завершался «Голос» и было две сцены. Во-первых, я видел — вы говорите: «Я с вам прощаюсь». И я это зафиксировал, что «в следующем году меня не будет». И в этот же момент Константин Эрнст, который говорил то, что жюри заканчивает — у вас дембель. Жилин и Нагиев, ваша служба продолжается. Чё то я не понял, как одно с другим сочетается? Что тогда значило ваше «Я с вами прощаюсь»?
Я попрощался. Я не помню, франшиза была куплена вроде на один или два раза. Я не помню какой это был по счёту — первый или второй. И я попрощался так, как я это себе представлял, как я себе это написал. Я поблагодарил каждого за вот это время которое провели вместе. Моё отношение ко многим членам жюри изменилось где-то в лучшую сторону, где-то выровнялось, вопросы возникли. Я попрощался в конце совершенно искренне, я даже прослезился и тут на сцену выполз Константин Львович и сказал: «Ты то куда, у тебя особый наряд на все 15 суток, поэтому ты встань назад в ряд.»
То есть вы серьёзно рассчитывали, что можете не продолжить?
Я работаю, я служу на первом канале. Там рассчитывать на то, что ты продолжишь завтра — бессмысленно абсолютно. Поэтому я просто всё делаю с одинаковым усердием. Это не значит, что далеко не обязательно одинаковый выхлоп, что в первом сезоне, что в девятом буду делать. Я стараюсь. Дальше уже как они там решат. Я могу сказать, что с годами, то, что я приобрёл для себя: я не боюсь, что меня турнут. У меня ушло это состояние страха. Десять лет назад, пятнадцать лет назад я держался и переживал. Сейчас я в общем спокоен. Не потому, что у меня где-то что-то накоплено. Я просто стараюсь быть спокойным. В конце концов, я думаю создать, если что ютьюб канал и брать интервью у популярных, хороших людей — реперов, ну и вобще у говна какого-нибудь.
А когда этот страх ушел? Что-то произошло? Был поворот тумблера?
Нет. Я думаю это тот щелчок о котором когда-то говорила Татьяна Григорьевна Васильева, когда мы снимались в «Прапорщике Задове». Мне посчастливилось, последний год я снимался с ней, с Любой Полищук и с Люсей Гурченко — так мне было позволено её называть.
И вот в этих беседах, в редкие наши обеды, поедания кинокорма из корыт, мы разговаривали. И вот Таня сказала о том, что после 45 щелчок происходит и мозг начинает в геометрической прогрессии набираться ума. До этого, говорит: «Не верь, это всё фигня. До этого никакой ни возраст для мудрости. Да. Вот дальше — пошёл». Может быть вот этот щелчок произошел. Я актёр, я могу уйти в театр. Могу делать антрепризы. Я могу ничего не делать.
Вы вели прямой эфир «Голоса» через несколько часов, минут, после того, как узнали, что умерла мама? Как это возможно?
Это ужасно. Я приземлился, прилетел на съемки «Голос» в два часа дня. Прогон в два часа дня. Дальше перерыв часовой и мы выходим на прямой эфир. Вот в два часа я должен войти на прогон. Я приземлился. Мне брат позвонил: «Дим. Всё, мама умерла». Я выхожу на прогон вот в этом состоянии. Потом, как вы понимаете, час перерыв — это ещё хуже, когда ты один сидишь в вагоне и варишь, гоняешь мысли. И выходишь потом на прямой эфир. Тяжёлая история. Это к разговору о нашей с вами профессии, что зрителю всё равно, да и не к чему знать что у тебя там. Ты должен это сделать. Когда-то я очень противоречиво относился, как и все обыватели, что Шварценеггер не полетел на похороны папы: «Как ты мог, это же папа». Вот я был близок к этому.
Расскажите об одной штуке — можно об одной, можно не об одной — которой вас научила мама?
Мама? Мама вобще мудрый человек. Если с папой мы сейчас в тёплых отношениях. После смерти мамы мы естественно стали папе названивать каждый день. — Ну как ты? — Вы что, теперь мне надоедать будете всё время? С мамой были вот эти задушевные… Мама вобще очень умный человек. Я помню историю, когда мы с мамой шли. Я её встретил у метро. Я уже был взрослый, мне было лет 17. И мы шли от метро. Она преподавала в академии связи. И мы шли, разговаривали. Она спросила: — Как у тебя с Олей? — Ой, замечательно мам. Столько всего нового, необычного. Я сейчас такое удовольствие получаю! Она остановилась и сказала: — Димочка. Ты должен жить так, чтоб сначала хорошо было ей. А потом, если останется время, чтоб хорошо было тебе. И вот я это запомнил навсегда. До сих пор я пытаюсь… естественно возраст накладывает свой отпечаток, когда хочется зевнуть, пункуть и заснуть, но нет. Вспоминая слова мамы, я пытаюсь из последних, оставшихся сил делать хорошо ей.
Вы были на «Прожарке». Первой. После которого не запустилось это шоу.
Первая была со Шнуровым.
Показали её просто второй?
Ну да, да.
Как вам? Вы мучились или кайфовали? Я не очень понял по вашему выражению лица.
Раз вы не поняли, значит это где-то близко так и было. Я не мог понять. Потом бы я наверное вошел в колею, если бы это было несколько раз. Мне предложили её вести дальше, там что-то с ведущим не срослось и меня вызвали и сказали, что будешь вести, а потом Константин Львович решил лавочку прикрыть в принципе.
Я так понимаю, что количество возмущенных смутило?
Нет. Количество шуток, которые в прожарке могу быть на первом канале, оно ограничено. Они не могут быть очень жёсткие. Я настаивал, чтобы они были жёсткие. И когда мне присылали шутки обо мне — я не вычеркнул ничего. Я считаю, что если ты соглашаешься на этот режим, то надо мочить прямо.
А их заранее присылали?
Присылали: «А вот как тебе, не слишком ли?». Не все, но вот некоторые. С Ларисой Гузеевой, ну вот они такие — тонкие.
После той самой прожарки у меня возник вопрос — а вы с Гузеевой были парой когда-то?
Ну… Она то была мегазвездой, супер- просто звездой. Это был просто взлёт после романа «Жестокий романс». 
Я был студентом, совсем студентом, чуть ли не второкурсником. И вдруг. Институт, мы сидели как всегда, на ступеньках около нашей аудитории, курили, ели какие-то сухарики. И вдруг загудел институт: «Гузеева, Гузеева!» И вот она пришла. Она училась несколькими курсами ранее у моего же педагога и вот она поднималась, какой-то небесной, совершенно, красоты. С каким-то модным американским режиссёром русского происхождения. И мы: «Здравствуйте». Она: «Вот здесь я училась». (Раскинув руки в стороны) Она вобще позер по жизни. «Вот здесь я училась, моя альма-матер». И вот я вечером иду домой по Невскому проспекту к Маяковской. И она идёт, и Невский так и останавливается немножко. Я проходя, говорю: «Добрый вечер». И она так: «О, петровец?», — мы учились у Владимира Владимировича Петрова, — «Петровец, пошли с нами». Это вызвало очень неприятные ощущения у этого режиссёра, видимо её любовника. — А куда? — «Дом журналистов» Попасть в «Дом журналистов» это ещё круче, чем попасть в «Дом актёра». Это ресторан, понимаешь… и вот я плетусь. И дернул меня чёрт напиться там. Лариса в принципе это любила. -Смотри я колготки зацепила — Давай, снимем (показывает, что срывает с ног колготки) Посреди ресторана. И потом чё-то понеслась, меня выкинули оттуда. И как-то пошло, поехало.
Ну вы были парой в итоге?
Ну это всплеск…
Последняя тема.
Какой у вас уродливый телефон. Почему красный? Что там написано?
Там написано «Punk under my skin» (Панк под моей кожей)
Господи, вы же взрослый дядька, Юрий Александрович.
Лучшие цитаты вконтакте.
Как переводится?
Серьёзно, надо перевести? Панк под моей кожей.
Панк…?
…под моей кожей. Это кстати мерч питерского бара из вашего родного города с Рубинштейна. Если почитать, что вы говорите про происходящее вокруг в нашей с вами родной стране…
Где почитать?
В ваших интервью.
А, в моих интервью.
…то складывается впечатление, что вы далеко не всем довольны.
Наверное это впечатление, как я не пытался его скрывать и вуалировать, наверное оно не безосновательно. Знаете, я патриот по своей природе. Я благодарен и люблю то место в котором я нахожусь. Я родился здесь. Мои все предки откуда-то оттуда — из Ирана. Из Германии бабка. Но мы вот здесь родились и я за это очень благодарен и очень люблю свою родину. Чем больше человек любит, тем больше у него вопросов сегодняшний день в нём ставит. От этого больше негодования и недоумения, как минимум. Давайте вернёмся к тому моменту, когда я говорил, что мне отвратительно всё, что связано с агрессией. Поэтому я стараюсь обходить эти слова «Я ненавижу, я не хочу, я бы уничтожил». Негодование. Вот так остановимся на этом. Есть вещи которые вызывают у меня вопросы и негодование.
Какие?
Я считаю, что мы цивилизованной страной должны стать. И несмотря на послужной список, если он, конечно, есть. На заслуги, если они, конечно, есть. Нельзя баллотироваться туда или не туда сколько захочешь. Нельзя этого делать. Какой бы ты не был человек — ты человек, подверженный соблазнам, искушениям. И какой бы хороший ты ни был, со временем ты обрастаешь связями, кумовством, дружничеством. Что претит правильному руководству и полёту мысли и фантазии. Нельзя этого делать. Есть написанный срок. И у нас это кажется было, да? Написанный срок, сколько раз ты можешь ходить во власть. Хотя добавляется, как выясняется, одно слово «подряд» и смысл меняется абсолютно. Вот я не считаю. что можно ходить во власть столько, сколько тебе заблагорассудится, какой бы ты хороший не был. Ну и ряд вопросов, которые у меня в общем тлеют в голове. Это не значит, что я пойду на баррикады. Я, видимо, не поддерживаю и тех, кто с той стороны. Мне почему-то кажется, что они испытывают какие-то личные амбиции. Ну вот я вам объяснил.
Ваша цитата, которая в холод меня повергла немного…
При моих вспотевших подмышках? Это вы меня хлестнули просто!
«Мы медленно, но верно движемся в сторону Северной Кореи» (2014 год)
О, я сказал? Юрий Саныч, вы сами тонете и меня пытаетесь в этот омут затащить. Чего не скажешь в шутейном разговоре. Я пошутил, вы посмеялись. Наверняка, я что-то перепутал в этой цитате. Хотя тенденции наметились, давайте будем честными. Если вы откроете сейчас новостные сайты, там такие заголовки, что просто хочется смеяться. «Наш лидер загнал под лавку Америку». Зачем вы это пишете? Как бы, чтобы, что? Для чего? Куда кого загнал? И для чего загонять то, а? Вот эти вещи, как бы, я не совсем понимаю. Мягко говоря.
Я слышал, что вы ещё в 90-е с Путиным пересекались, где и по какому поводу?
Не просто пересекался. Я имел удовольствие трудиться вместе. Я возглавлял штаб. Я тогда был самый популярный диджей. Я 4 года получал приз «Человек года» в Петербурге. И вдруг стал самым популярным радио диджеем России. И меня вот, конъюнктура, меня дернули на перевыборы Собчака. Анатолия Саныча. И я как бы возглавлял, ну так мне сказали, конечно ничего я не возглавлял там, кроме своего горшка, но сказано был так — «Штаб молодежного движения по перевыборам Собчака». И вот мы ездили по городам и весям агитируя. В общем делали неплохие вещи. Раздавали какие-то, а тогда жрать было нечего, подарки ветеранам там, какую-то гречу. И вот этот пазик, на котором мы тряслись. Реально пазик — ну чистый, хороший — ну это не был вот мерседес какой то с затемненными стеклами. Это был обычный пазик.
И не Икарус даже?
Даже не Икарус. Просто пазик небольшой, мобильный. А я вобще Собчака видел даже часто на улице, а просто в машине. Ни в девятке, конечно. Дремлющим. Я его видел несколько раз просто так. И он пользовался этим. То есть тогда еще не было вот этих сумасшедших кортежей. И вот он сидел в пазике на первом сиденье — о чем-то думал. Я сидел сзади. Не могу сказать, что это всегда случайно происходило, нет. Это была запланированная акция. Мне казалось, что так лучше сидеть в данной ситуации. Он сидел, я сидел, смотря ему в седой затылок. Сзади сидел Владимир Владимирович. И Владимир Владимирович периодически меня спрашивал: «Дим, вам хватило гречки, тушенки, сахара?». Я односложно отвечал: «Да, да спасибо». Дебил — «Да», — отвечал. Неразвернуто, а «Да. Да». Что это за разговор? Ну знал бы где упадешь — соломки бы подстелил.
Чтобы вы делали? Подробно бы рассказывали? Лезли бы в дружбу?
Конечно, разворачивался бы. Я шучу, наверно. Шучу. Мне никогда было несвойственно и никак я не мог научиться дружить с кем надо. Но вы мне приятны Юрий Александрович.
Когда вы в последний раз пересекались с Путиным, было ли это после того, как он президентом стал?
Мне какие-то приветы иногда передавали. Недавно я вот в Кремле пересёкся с ним на юбилее КВН. Прочитал стишок я, который накидал, пока ехал. Не пришёлся он ко двору этот стишок.
Вы помните его?
Друзья, 55 КВНу,
Почти столько же, сколько и мне.
Только он в шоколаде, А я почему то…
Но над нами Владимир Владимирович
Смотрит, как мы там плывем.
Мы не тонем Владимир Владимирович,
Ведь мы весело очень живём.
В оригинале было — Мы не тонем, наш повелитель. И
вот в последний момент, когда я его уже читал, я решил от этого отказаться. Не могу сказать, что это вызвало у всех восторг.
Масляков кашлял? Молчал?
Почему кашлял? Спокойный. Белый. Стоял. Не дышал. Со словами: «Ты всё прочитал, наш Карамзин?»
А Путин?
Можно не буду рассказывать? Меня пригласили сразу. Сразу пригласили.
Куда? На Лубянку?
Нет. Там же. Это Кремль был. Ничего, ни слова об этом не было сказано. Потом я увидел, что все это подрезано, почищено. Я не думаю, что такая большая, сильная власть должна всего боятся. Мне кажется, что есть ты большой и сильный не бойся. Если за тобой правда. Если нет, тогда надо стишки подрезать.
В последнем сезоне «Физрука» вы работали с Виктором Сухоруковым. Что-то особенное?
Мастер. Витя мастер.
Есть вещи, к которым люди старой гвардии — я его к старой гвардии отношу, хотя он офигенно выглядит — не готовы к динамике происходящего на площадке. Это огромное количество того, чего надо снять. Они привыкли работать с материалом долго. Точно также подходила к работе Чурикова. Она репетировала, смотрела, бормотала. А здесь другая чуть-чуть стилистика работы. Здесь надо снять кровь из носа 9 минут и положить на стол. И вспоминаются эти счастливые времена, когда «Тени исчезают в полдень» снимали 3,5 года. Когда можно было поработать, «помять» материал. Мы лишены этого. К сожалению, чертова отличительная черта сегодняшней индустрии.
Это делает кино хуже?
Да. Конечно, безусловно. Лучшие фильмы Никиты Михалкова — это репетиционный период: месяц. Собираются, читают. Это наверно важно. Вот мы, молодежь — я и вы, работаем в других условиях.
Блиц. Я спрашиваю коротко.
Итак, подмышки мокрые. Вы нормально?
У меня маскировка.
У вас не там мокнет сегодня.
Без запаха же, ну? Согласитесь?
Чтобы не тянуть вас на дно, скажу: «Да, без запаха».
За чтобы вы отдали свою жизнь не задумываясь?
Не задумываясь за детей. И за любимую, сейчас я думаю. Не задумываясь.
Сколько у вас детей?
Идите в жопу, Юрий Александрович.
Я бы никогда не задал этот вопрос, если бы в процессе интервью вы не назвали Кирилла старшим сыном.
Я назвал, да? Дебил. Вы знаете, я не потому не говорю о своей личной жизни. Просто я себе эту жизнь выбрал сам. А чего там выберут я знаю. Я не хочу.
Деньги ли совесть?
Чтобы не расстраивать тех двух поклонников, которые у меня есть, я скажу совесть. Хотя, думаю, что есть моменты, когда жизнь может внести коррективы.
У вас так бывало?
Сейчас, мне кажется, что нет. Но вспоминаю, когда я стоял в костюме банана на корпоративе. Не когда мне нечего было жрать, а на корпоративе. В костюме банана. В шортах. Банан в шортах. Вот слезы у меня были. Я готов был кинуть эти деньги назад. В костюме банана, потому что банановая компания, им надо было, чтоб я разыграл собой сценку. Я стоял в костюме банана. Вот были моменты. Сейчас нет.
А это нулевые?
Да какие нулевые, ну в общем-то это не так, чтобы при царе горохе.
А почему это унизительно — это же смешно? Вы мастер комедии.
Нет. Я готов смешить зрителя, как герой со сцены, с экрана. Я как Дима Нагиев, не готов быть смешным. А здесь стоит, сука, Нагиев в костюме банана. Причем он велик мне был. Верх наезжал мне сюда (показывает на лицо). Как вялый член? Как вялый член. Зачем вы это сказали, а? Я и так в интервью услышал, что у вас маленький члены — не спал всю ночь накануне.
В каком?
Вы кому-то из герое вдруг сказали. Причём вас никто ведь не спрашивал. Это вобще дебилизм. Как бы идет разговор, вдруг вы такой — у меня маленький член, вот. (Имеется в виду интервью с Ивлеевой) Я думаю, зачем мне эта информация Юрий Александрович.
Вы ночью смотрели?
Наверняка, перед сном.
Там была фраза — «Допустим, маленький член».
Не было этой фразы.
Интернет всё помнит. Хороший секс или хороший стейк?
Хороший секс. Хотя иногда, как сказал Джек Николсон: «Наконец, перед сном захотелось просто почитать». Пока у меня секс побеждает стейк. Но надо взять себя уже в руки. ,
Бизнес, в который вы вложились и он приносит бабло?
Нет у меня такого бизнеса. Я с большим удовольствием помогает своему брату, у которого есть сеть небольших мини отелей «Блюз». Поехали дальше.
Рекламировать виагру или рекламировать пенсионной реформу?
Виагру.
Оказавшись перед Владимиром Путиным в следующий раз, что вы ему скажете?
15 см, скажите, это не приговор….
Интервью Ивлеевой произвело на вас впечатление?
Не интервью Ивлеевой, а ваш рассказ. Почему, казалось бы, столько вы брали интервью, а я из всей вашей творческой биографии вдруг вспоминаю, что маленький член.
Доколе.
Пока мы представлялись — я узнал, что вы знаете о Даниле Поперечном. Откуда?
Это сегодняшний день, будь он проклят, нашей действительности. Будет сейчас хохотать, как сумасшедший, я ещё и «Оксимирона» слушаю.
Слушаете?
В курсе, скажем так. Это не то, что звучит у меня в машине или в наушниках, когда на беговой дорожке, но я по крайней мере, понимаю и различают их. И у меня есть мнение по поводу каждого из рэперов. Как и мнение о Поперечном.
Как он вам? Он вам нравится?
Есть вещи очень точные. Но скорее они были точные и острые до того момента, как ему сделали замечание, что он слишком много шутит о политике и Путине. Вот там было остро. Не всегда смешно, но по крайней мере много откровений. Сейчас есть опасность, что пойдет мазня. Есть опасность. Хотя талантливый человек, который может себя найти, наверно, в любых условиях. Нас ведь что губит — поток. Поточность производства. У вас сегодня есть ещё какое-нибудь интервью?
Нет.
И тем не менее вы находитесь уже на потоке. Когда-то это было очень ярким и наверно для артистов долгожданным событием — попасть к Дудю, потому что это было очень-очень элитарно, выборочно и, опять таки, точно.
После того, как придёт Нагиев, ясно, что сюда, кто только не заходит…
Здесь жопа начнется. Тяжело конкурировать. Это ваш велосипед?
Нет.
Не говорите мне, что вы ездите на этом говне. Вы находитесь на потоке. Мы закончились. C приходом меня пошли уже мало популярные интересные персонажи. Дальше вы должны будете что-то сделать. Та же история когда-то была с «Прапорщиком Задовым». Когда-то это было и народ хохотал. И мы вошли в книгу рекордов Гиннесса. И цифры были на разрыв совершенно. Потом мы встали на поток и сняли 350 серий. Из них тоже есть шедевры — есть совершенные бриллианты, но это секунды. И это касается всего и всех. Как только мы становимся на поток, то всё — завал.
Конкурс. Что вы подарите нашим зрителям?
Поскольку вы меня не предупредили, я списываю всё на…
…болезненные ощущения.
Недуг, да. Я очки готов передать, привезти.
Солнцезащитные?
Да, в которых я хожу.
Конкурс. Мы сегодня узнали, что знаменитые подводки Дмитрия про «Как говорил мне мой дед» — это лирический герой ваших конферансов. Но в жизни, более или менее, каждого из нас, были деды, которые действительно что-то говорили, что превратилось в афоризмы и мы этими афоризмами можем поделиться. Напишите в комментариях что-то крутое, прикольное из того, что вы узнали от деда и с самая кайфовая, самая хлесткая фраза, некое поучение заслужит этот приз. Спасибо большое.
Спасибо вам Юрий. Приятно общаться с умным, интеллигентным человеком.
Дмитрий Нагиев снялся в рекламе препарата для лечения эректильной дисфункции. 2016 год.
Приходилось ли вам пользоваться когда-нибудь этими средствами для потенции?
Когда появилась виагра, конечно пробовал. Любопытство, интерес. Кроме головных болей и красных ушей ничего не нажил с виагрой. Но! Не за горами, то время, когда… если у вас есть в загашнике я не откажусь.
А вы рассчитывали на то, чтобы просто попробовать?
Это же интересно. Очень интересно.
Есть ли хоть какая то реклама, в которой вы снимались и вам неловко из-за этого?
Почти вся. Почти вся, конечно. Это ж реклама. Поэтому ты ходишь, утираешь слёзы и сам себя убеждаешь: «Ну а как? Я рос-то и учился совершенно для другого, но ничего-ничего. Это деньги». Практически всегда. Я завидую вам. Я посмотрел несколько ваших реклам с той улыбкой и хохотом, с каким вы рекламируете…
Я кайфую от всей нашей рекламы! Но мы её тщательны выбираем потому что.
Я сразу позвонил в МТС: напишите сценарий, где буду хохотать в кадре. Клянусь, теперь буду! Ха-ха, средства для письки, обожаю.
Дмитрий Нагиев — лицо рекламных роликов оператора сотовой связи МТС в 2017-2018 г.
Я правильно понимаю, что вы не сторонник фразы, гипотезы о том, что армии делает из мальчика мужчину?
Нет.
Объясните, пожалуйста, почему?
Ведь мы базируемся на каких то своих ощущениях и воспоминаниях. Вот что касается моей армии, мне больше сравнить не с чем, это армия, которая была в те времена.
Дмитрий Нагиев служил под Вологдой в конце 80-х годов в рядах войск ПВО
Она ну калечит просто людей. Я не знаю, что изменилось сейчас. Может быть сейчас там рай и я бы записался туда в первых рядах. Но я оттрубил два года от звонка до звонка.
Что именно калечило в «той» армии?
Питание. Как можно людей таким говном кормить? Я съел за эти годы метров 20 селедки соленой. Вот её варили, её вымачивали, жарили потом. А вот эта мороженая картошка — это просто убивает человеческий организм. Отношения. Я этой травы выкрасил километры просто. Несмотря на то, что я боролся и имел какое-то отношение к спорту. Все равно оно абсолютно гадское. Разговариваешь с ребятами из израильской армии, они вспоминают — это ежедневные учения, это тренировки. Ты не тратишь время. Ты приобретаешь там. Я не знаю сейчас на какой стадии мы находимся. Я надеюсь, что наши ворота грозно закрыты и отношение к солдатам выровнялось, надеюсь просто.
У вас же ещё национальный вопрос очень сильно стоял?
В армии? Да, нас двое попало — я и парень по фамилии Застенчивый, но он так и выглядел. Так вот нас двое белых попало, а ребята все были из братских республик. Все.
Из юга братских республик?
Из юга братских республик. В общем поначалу-то ничего. Потом, когда прочитали, что «Мастер спорта» — только ленивый не захотел проверить, так ли это.
Дмитрий Нагиев — мастер спорта по дзюдо, чемпион СССР по самбо среди юниоров
Какой бы ты мастер спорта не был — против табуретки, как бы мало приемов.
А, то есть проверяется не «давай один на один выйдем»?
Не что вы, вобще нет. Я помню эти замечательные моменты. Наверняка, они в результате что-то и дали. Наверняка, когда ты стоишь на куче угля, в которую тебя загнали и говоришь: «Не будь ты сукой, давай вот один на один», — и под общий хохот тебя молотят ногами дальше. Наверняка это что-то дало. Так я себя пытаюсь успокаивать, но скорей всего нет.
Самыми жесткий день вы помните в армии?
Каждый. Каждый. Были моменты. Их было много под конец армии. Когда я получил ключи от библиотеки. Да. Ну уже полагалось. Получил ключи от библиотеки. Мне даже разрешалось ездить в полк, выбирать произведения. Вот там я начал читать, там созрела в неокрепшему мозгу желание бросить ЛЭТИ — Ленинградский электротехнический институт, из которого я уходил в армию со спорт-кафедры и поступить в театральный институт. И там я читал, там я писал… (В сторону) сука, ты так скрипишь, что меня отвлекаешь? Скрипи. Ты художник. Ты художник, ты так видишь, скрипи сколько хочешь. Да. Читал, писал. Я приехал домой из армии уже с исписанными талмудами, с выученными абсолютно, какими-то вещами для поступления. Я точно знал, что буду поступать в театральное. Я забрал документы из ЛЭТИ и приперся уже в театральный институт.
Я прочитал, что вы приводили в пример одного из парней, который служил, детдомовца. Который смог наладить отношения каким-то совершенно диким способом.
Да, да. Когда нас построили, избили. Он просто ночью встал и сломал табуретку и забил, ну не до смерти, конечно, главного деда. Нас отправили всех на вахту чистить картошку и они все толпой пришли разбираться. Он взял, просто ножом вот так полоснул, тоже следующему, грудь. Его больше никогда не трогали. Ну вот это воспитание детдомовское, этой жесткости мне тогда не хватало.
Почему я обо всём этом спрашивал. Фильм «Чистилище», который вышел в 90-е, который любому, кто его смотрел, памятен до сих пор. Вы сыграли там очень ярко и для многих незабываемо. Отец одного из людей, который когда-то делал наш программу, до сих пор вас не любит — просто не любит — просто потому, что он прекрасно помнит ту роль. Он не может вас ассоциировать с кем-то другим.
Значит неплохо получилось у меня это.
Так вот, я думал, что после такого армейского опыта, вы даже в кино ни за что форму не наденете.
Нет, никакой параллели здесь нет. Отклеился и отклеился. Причем здесь это. Нет.
Как вам снималось в этом…
В чистилище? Александр Глебович, он в принципе больной человек на вот… заряженный в хорошем смысле слова.
И когда я его спрашивал: «Почему в шесть утра смену начинаем? Почему в шесть? Что это за смена в шесть утра?». Он даже не понимал вопроса. «Ну как? Я в пять кормлю лошадей. Если я в пять кормлю лошадей, значит в шесть смена начинается». И это был абсолютно логично для него. Если надо, он брал камеру у оператора: «Отойди, что ты сидишь на коленке тут, отойди!» Брал камеру, так блевотину разгребал и ложился, и снимал с низу. Вот тут же наблевано! Да какая разница, зато красиво. Он ненормально заряженный человек. Я очень жалею, что он закончил снимать. Был хороший сценарий после этого, что-то там нашмалял, и кризис начался. Там кого-то из его спонсоров убили или посадили. И вот лавочка прикрылась. А так, мне кажется, он мог бы снимать хорошее кино.
А вы помните свой монолог, когда вы с танкистом общаетесь…
Я помню другие моменты. Поскольку было очень холодно, мы снимались в колготках женских. Очень холодно было, поэтому под всем камуфляжем были колготки. И тут же я прыгнул в машину и ехал на корпоратив и мой директор, тогда у меня был Андрей, такой крупный парень. И вот мы едем, несемся и он тоже в колготках, потому что он целый день тоже там. И он говорит: «Если сейчас мы попадем в аварию и нас в морге начнут переодевать, а мы с тобой в колготках и боди, каком-то утепляющем…» Вот это я помню. Что касается работы. Вы знаете, есть артисты, которые несут через всю жизнь свою любовь к своим ролям и могут в любое время дня и ночи процитировать их. Я к этим людям не отношусь. Мне кажется, ничего нет интереснее самой жизни, поэтому я стараюсь забывать то, что я делаю на площадке, не тащить это с собой.
Тем не менее, вдруг вы вспомните свои ощущения. Я напомню — там очень эмоциональный монолог. Ну это монолог, потому что не отвечал танкист. Когда вы предлагаете ему перейти на свою сторону, и вы говорите: «Я здесь воюю за небо, за каждую травинку и все остальное, а за что ты воюешь?» Вы когда это читали и произносили, у вас как вообще отношение к чеченской войне после этого возникало?
Я боюсь мы с вами завязнем сейчас в этой беседе. Я вам просто попробую сказать, что на сегодняшний день, наверное, во мне расцвело то, о чем я думал и мечтал всю жизнь. Мне отвратительно все, что связано с агрессией. Вот просто всё. Вот видимо примерно такое отношение было и тогда у меня. Я потом сделал спектакль который назывался «Территория»
Достаточно банальная история, которую мы сами написали — не я. Сцеплены одной цепью бегут из плена чеченец — командир полевой и русский парень. Вот они бегут и от ненависти просто, в прямом смысле слова, от желания перегрызть друг другу в горло — мы это все делали, мы тренировались долго, и в те минуты когда мы играли спектакль, зал стоя аплодировал, потом молча стояли бывало, то есть на разрыв был спектакль. От вот этой ненависти звериной абсолютной, мы пытались её передать до конца, до любви, когда один другого тащит на себе уже практически мертвого уже без цепи… И мы его закрыли, потому что мы разные были ситуации, вдруг в зале начинали драться люди. Мы хорошо его играли, вот прямо хорошо играли. И на него был вал. Но мы отыграли полтора года и свернули его. И по внутренним ощущениям тяжело, но я не хочу больше сталкиваются с агрессией, с грязью.
Актерам, которые играли бандитов, например, в «Брате» — сами братки потом подгоняли за хорошую игру, там золотые часы, тачку или что-то еще, ну респект выражали.
Знаешь, все прошел я.
У вас тоже такое было?
Конечно.
От кого и за какие роли?
Не за роли. Ну в результате, наверное, за роли. Но это вот за отношения. «Димуля, чё ты там носишь?» Ну у меня дешевые часы, я не носил вообще часы никогда. Вот так вот, что было собственно, то, что на курорте понравилось — ух ты, смотри-ка, с сердечком. «Чё ты там носишь?». Я говорю: «Да вот, это самое». На следующий день: «На, носи нормальные». Картье Паша (Cartier Pasha), наверно 40000 — 50000 долларов. «Что вы, что вы, Роман, не надо». «Бля, от чистого сердца. Ты чего?» «Не, лучше пристрелить». Нагиев картинно достаёт пистолет, передёргивает затвор и подаёт. «На, сам». «Спасибо». Берёшь.
И носили?
Они лежат где-то, да. Я не ношу часы. Тем более дорогие. С машиной таже история. Когда у меня угнали машину. — «Димуля привет». Это уже другой. Я приезжаю. — «Это суки, это не наши. Дим, это залетные какие-то. Мы найдем. Найдем. Засекай время.» И не нашли. — Я говорю: «Не нашли». — «На вот деньжат, купи нормальную машину». Я говорю: «Не, не. Не надо». — «Правда, от чистого сердца». — «Не, лучше застрелите.» Опять картинно достаёт воображаемые пистолет. — «На сам». Вот такие вот вещи.
Слушайте, это никак… вы же должны что-то взамен на это? Как Марлон Брандо в «Крестном отце», что мы окажем тебе услугу…
Да, да. Но там помните, что там — «Ты мне ни разу не предложил свою дружбу». А я как бы предлагал дружбу, открытые отношения, и я с удовольствием приезжал на какие-то праздники. Даже вёл. Я искренне, достаточно, считал этих людей своими товарищами. Старшими товарищами.
И вас ничего не меня смущало в их биографии?
Меня смущал их образ жизни. В отношении ко мне меня не смущало ничего абсолютно. Эти люди, если они ненавидят, я проходил это тоже. Нашим уважаемым зрителям может не стоит это знать дальше. Я проходил это, когда мне говорили — я тебе, сука, почки сейчас вырву. До уважительного очень отношения теплого.
Какая-то реакция от людей из Чечни за роль в «Чистилище» вам пролетала? Позитивная, негативная?
Вы знаете, негативной точно нет. Я, вы знаете, тест на возраст — «хулу и похвалу приемлю равнодушно». Я не зависаю абсолютно над этими вещами, потому, что это было, то было. «Хула», запишите себе еще одно слово.
«Зависаю».
Да, да. Точно. Никогда не обращал внимания. «Зависаю».
«Мне отвратительна любая агрессия», — сказали вы. Мультик про «Ракеты способны долететь до Флориды», вам тоже отвратителен?
Я его не смотрел. Да, думаю. Я этого не понимаю, как и надписи «На Берлин». Как и надписи «можем повторить». Что это? Что это вообще? Кто ты такой, кусок говна, что ты хочешь это повторить? Я-то помню ещё как я с дедушкой ходил на праздники, на день Победы, когда они тихонечко выпивали, старики. Вот с одной лишь фразой: «Чтоб не было войны!» И вдруг ты едешь, сука, с надписью «На Берлин», «1941-1945. Можем повторить». Ты чего парень?
Чем манит кино?
Сказкой! Смотрю… Батюшки! По поводу, вот Калоев. Я смотрю на себя на экране — персонаж. Тут же я в этом же гриме даю интервью — это Нагиев. Та же борода, все тоже — Нагиев. Там смотрю — персонаж. Это же мистика, прямо сказка какая-то.
То есть тем, что это фабрика грез?
Мир иллюзий. Мир искусства в принципе мир иллюзий. Поэтому мне это очень нравится и я поддерживаю эту иллюзорность в общении, я стараюсь не разрывать границу между собой и зрителем не потому, что я высокомерный, а потому, что я помогаю зрителю сохранять это ощущение иллюзии. Восприятие себя как актера, как персонажа с экрана.
«Голос» — лучшее шоу, которое вам приходилось вести?
Боюсь показаться слишком умным, хотя вряд ли получится, мне все равно какое шоу. Из тех, которые я вёл. Я везде одинаково работал, одинаково выкладывался. Я думаю, что «Голос» — самое праздничное, самое яркое, самое неожиданное. То, наверно, чего не хватает в результате. Мне нравятся антураж, мне нравятся тот вкус, с которым было это все сделано — декорации, свет, праздничность. Мне очень нравится, что наши западные коллеги не дают нам отклоняться. Это тоже очень важно, потому что на первых порах мы-то не понимали, куда мыло тереть. И помните были «Две звезды?» Я, единственный, кто три года ввел эти «Две звезды», после чего собственно и пошел этот камбэк, о котором говорят большевики.
Вот, по началу, я в «Голосе» пытался выбегать на сцену: «Вот как вы не повернулись, как вы могли! Посмотрите — у него нет двух пальцев!» И наши говорили: «Это наша ошибка. Я нажимаю». «И я нажимаю.» Вышли иностранцы, сказали: «Ещё раз ты выбежишь на сцену мы собираем все это говно и уезжаем».
А иностранцы прям за кулисами сидят, супервайзеры?
Да, мы бы растащили всё это вот на эту нашу задушевность понимаешь, на эту болтологию бесконечную. «Мы держим динамику», — я понял о чём они. Мы держим вот эту динамику и от этого идет в общем цифры-то, мама не горюй. Есть кола и вы знаете, что если в колу не добавить, — наши пытались на каком-то этапе, зачем сахара столько сыпать два мешка, можно недосыпать, — нет, автомат останавливается сразу. Вот то, что они делают — это вот кола. Ну ты можешь раскрашивать что-то, ну будь любезен держать ритм, держать формат. Это абсолютно правильно. Поэтому их шоу идут годами, а у нас это уже на 3 сезон ну невозможно смотреть было. Когда-то была программа «Большие гонки». Где быки бегают. Это шоу, когда бык на рога и все там рискуют. И вот я засек — из полутора часов программы — 12 минут самих гонок. 12 минут конкурсов.
Остальное прелюдии?
Прелюдии — это в сексе, а там это вот пиздабольство просто. Бесконечная болтовня. О жизни, о том, а песни какие вы пели, а это, а показывают его еще… Я всегда старался разговаривать динамично, остро, чтобы какая-то фраза могла — смешная или умная, или глупая, но войти в монтаж. А вот бесконечные беседы, они губят просто, на мой взгляд, программу. Псевдозадушевность в программах не всегда нужна. Точнее, почти всегда не нужна. Важно зрелище, динамика, красота, умность происходящего. Если это не «Что, Где, Когда». Хотя тоже… тоже.
Все ваши конферансы «Как говорил мой дед» — там что-то есть действительно от вашего деда?
К сожалению, почти ничего. Наверное общее восприятие жизни, чувство юмора. Это передалось и от деда, в том числе. Но большинство цитат — это придумано, выстрадано в ночи, украдено, переделано. Это подготовка. Мне тексты не пишут, поэтому я вынужден сам уж. Как говорится, мы конечно академиев не кончали, вот как себе представляем штрудель, так и пекём. Поэтому что вы слышите — это моё всё.
Вы рассказывали, что дико не хотели вести «Голос. Дети». А «Голос. 60+»?
Если на «Голосе.Дети» я пролежал под дверью руководства в слезах умоляя, то 60+ ну были у меня такие большие сомнения. Которые к моему счастью, удовольствию, развеялись очень быстро Потому что настолько умные, интеллигентные люди, у которых за плечами жизнь, большое образование, большой опыт, абсолютно отсутствует пафос, абсолютно отсутствует. Какими-то вещами я любовался. Например, стоит дядька — 71 год. Прямой, красивый, спортивный. Рядом жена 29 лет и ребенку год и можно обсуждать — там правильно неправильно. Я стоял и думаю, что ты колешь гад — колите мне тоже самое. (Показывает одного из участников) «Это хлеб, я напек сам хлеб, ну очень полезно, а вот это хлеб для здоровья, это вот яйца и вот эта настойка для здоровья, — стоит седой, старый, без зубов, — а эта вот настойка она прямо так хороша для здоровья». «А вам сколько лет?» «Ой, мне уж 56», — (Дмитрию Нагиеву 51) Думаешь: «Ты сам-то не понимаешь, что ты себя губишь?»
Смутило ли вас, что программа «Голос.60+» появилась одновременно с пенсионной реформой? Одновременно с тем, как всех госмедиа должны объяснять людям, что старость не порок, живите, работайте, бла-бла-бла.
Перед съемкой пришли руководители проекта. «Голос.60+» придумали еще за полтора года. Это вот вынашивали, пробивали, писали. Никакой параллели с пенсионной реформы нет. Вот здесь я вам совершенно официально и честно заявляю — вот это чистое совпадение. Больше скажу, ни одного раза я не позволил себе и, это даже была рекомендация руководства, никакой параллели не проводить. Это шоу, которое призвано развлекать и нести какой-то положительный заряд, без всякой примеси политики.
Как вы относитесь к пенсионной реформе?
Очень разное такое, двоякое у меня восприятие. С одной стороны — ведь такой пенсионный возраст, который принят у нас в стране — он практически во всех цивилизованных странах. Выхода просто нет, нас становится просто столько много. Что просто не прокормить уже. И, наверное, выхода нет. Это с точки зрения государственности, я понимаю, что просто нет выхода. С точки зрения человеческой, если бы у моей бабушки был пенсионный возраст… Сколько там 63, поправьте меня, или 60?
Уже 60.
Если бы вот 60 был, я бы не ел бабушкины пирожки. Я бы не ходил с ней за ручку за малинкой, когда она в Сестрорецке стояла, собирала вот эту малинку и мне маленькому давала. Я бы это пропустил. Дед, если бы он до 67 работал, он бы не научил меня кататься на велосипеде. Вот эти вещи я бы промахнул в своей жизни с величайшим для себя сожалением. Поэтому с точки зрения человека, мне просто ужасно неприятно констатировать, что теперь это будет так. Опять таки, говоря о государственности. Ведь заграницей человек работает, достойно живёт благодаря очень приличной зарплате. И потом, очень достойно выходит на пенсию. И имеет возможность и жить, и путешествовать, и разводить гортензии в собственном садике. Еще одно слово вам в копилку.
Не, гортензия норм.
У нас, когда ты тянешь эту лямку всю жизнь, проклятую, потом выходишь и твоя зарплата 13 тысяч. Хотя некоторые в последнем обращении сказали 14, похоже что всё таки 13 с чем-то. 13 тысяч, это в долларах, меня поправьте…
Меньше 200.
Это немного стыдные суммы, которые даже не прилично произносить просто. Поэтому принятие этих возрастных рамок здесь — это тяжёлая история.
В «Окнах» была сцена, где всем раздавали более менее пиздюлей. В одной из них дали вам.
Кто это придумал и приходилось ли вас на это уговаривать?
Комиссаров.
Депутат госдумы.
Алкоголизм на детские фантазии лёг и всё здесь срослось. Он родил эти «Окна». Собственно с «Окон» всё это и началось — все эти драки. И когда закрыли «Окна», — я набрал кредитов тогда, очень хотелось в Москве жить, — ну впереди же ещё год. Я так примерно подрасчитал, сколько я получу за год. Взял там какие-то долги. И программу закрыли. Вот это был шок. Но к вечеру мне сразу позвонили с первого канала. — Добрый день, вы могли бы приехать к Константину Львовичу Эрнсту? — Сейчас я посмотрю, когда я могу. — Вы можете сегодня в 16:00. И я приехал. То есть ещё никто не знал. И я не знал о закрытии «Окон». Он это узнал и через час мне позвонили. Я вошел к нему. Мы никогда не встречались. Он сказал: «Здравствуйте. Вы очень талантливый человек. И вы последние три года хорошо поработали — создали устойчивый образ гоблина. Добро пожаловать на борт». И меня взяли на первый канал.
В той серии, когда по вам прикладывались — это же постанова была?
Это была постановка, конечно. И репетировали. И под кроватью была спрятана ампула с кровью. И когда мне замочили в грудь и я на эту кровать упал, ампула закатилась. Меня уже вытаскивают, как репетировали, каскадёры, а я её найти не могу. И вот в последний момент я её вытаскиваю, нахожу и успеваю пропихнуть в рот — и кровь.
Если вы наткнётесь на это сейчас — вы скорее захохочите?
Это сейчас идёт. Я стараюсь… мне неловко на это смотреть. «Окна»-то идут, говноканал 2 написано, я натыкался. Я и тогда это не смотрел.
В 2014 году завершался «Голос» и было две сцены. Во-первых, я видел — вы говорите: «Я с вам прощаюсь». И я это зафиксировал, что «в следующем году меня не будет». И в этот же момент Константин Эрнст, который говорил то, что жюри заканчивает — у вас дембель. Жилин и Нагиев, ваша служба продолжается. Чё то я не понял, как одно с другим сочетается? Что тогда значило ваше «Я с вами прощаюсь»?
Я попрощался. Я не помню, франшиза была куплена вроде на один или два раза. Я не помню какой это был по счёту — первый или второй. И я попрощался так, как я это себе представлял, как я себе это написал. Я поблагодарил каждого за вот это время которое провели вместе. Моё отношение ко многим членам жюри изменилось где-то в лучшую сторону, где-то выровнялось, вопросы возникли. Я попрощался в конце совершенно искренне, я даже прослезился и тут на сцену выполз Константин Львович и сказал: «Ты то куда, у тебя особый наряд на все 15 суток, поэтому ты встань назад в ряд.»
То есть вы серьёзно рассчитывали, что можете не продолжить?
Я работаю, я служу на первом канале. Там рассчитывать на то, что ты продолжишь завтра — бессмысленно абсолютно. Поэтому я просто всё делаю с одинаковым усердием. Это не значит, что далеко не обязательно одинаковый выхлоп, что в первом сезоне, что в девятом буду делать. Я стараюсь. Дальше уже как они там решат. Я могу сказать, что с годами, то, что я приобрёл для себя: я не боюсь, что меня турнут. У меня ушло это состояние страха. Десять лет назад, пятнадцать лет назад я держался и переживал. Сейчас я в общем спокоен. Не потому, что у меня где-то что-то накоплено. Я просто стараюсь быть спокойным. В конце концов, я думаю создать, если что ютьюб канал и брать интервью у популярных, хороших людей — реперов, ну и вобще у говна какого-нибудь.
А когда этот страх ушел? Что-то произошло? Был поворот тумблера?
Нет. Я думаю это тот щелчок о котором когда-то говорила Татьяна Григорьевна Васильева, когда мы снимались в «Прапорщике Задове». Мне посчастливилось, последний год я снимался с ней, с Любой Полищук и с Люсей Гурченко — так мне было позволено её называть.
И вот в этих беседах, в редкие наши обеды, поедания кинокорма из корыт, мы разговаривали. И вот Таня сказала о том, что после 45 щелчок происходит и мозг начинает в геометрической прогрессии набираться ума. До этого, говорит: «Не верь, это всё фигня. До этого никакой ни возраст для мудрости. Да. Вот дальше — пошёл». Может быть вот этот щелчок произошел. Я актёр, я могу уйти в театр. Могу делать антрепризы. Я могу ничего не делать.
Вы вели прямой эфир «Голоса» через несколько часов, минут, после того, как узнали, что умерла мама? Как это возможно?
Это ужасно. Я приземлился, прилетел на съемки «Голос» в два часа дня. Прогон в два часа дня. Дальше перерыв часовой и мы выходим на прямой эфир. Вот в два часа я должен войти на прогон. Я приземлился. Мне брат позвонил: «Дим. Всё, мама умерла». Я выхожу на прогон вот в этом состоянии. Потом, как вы понимаете, час перерыв — это ещё хуже, когда ты один сидишь в вагоне и варишь, гоняешь мысли. И выходишь потом на прямой эфир. Тяжёлая история. Это к разговору о нашей с вами профессии, что зрителю всё равно, да и не к чему знать что у тебя там. Ты должен это сделать. Когда-то я очень противоречиво относился, как и все обыватели, что Шварценеггер не полетел на похороны папы: «Как ты мог, это же папа». Вот я был близок к этому.
Расскажите об одной штуке — можно об одной, можно не об одной — которой вас научила мама?
Мама? Мама вобще мудрый человек. Если с папой мы сейчас в тёплых отношениях. После смерти мамы мы естественно стали папе названивать каждый день. — Ну как ты? — Вы что, теперь мне надоедать будете всё время? С мамой были вот эти задушевные… Мама вобще очень умный человек. Я помню историю, когда мы с мамой шли. Я её встретил у метро. Я уже был взрослый, мне было лет 17. И мы шли от метро. Она преподавала в академии связи. И мы шли, разговаривали. Она спросила: — Как у тебя с Олей? — Ой, замечательно мам. Столько всего нового, необычного. Я сейчас такое удовольствие получаю! Она остановилась и сказала: — Димочка. Ты должен жить так, чтоб сначала хорошо было ей. А потом, если останется время, чтоб хорошо было тебе. И вот я это запомнил навсегда. До сих пор я пытаюсь… естественно возраст накладывает свой отпечаток, когда хочется зевнуть, пункуть и заснуть, но нет. Вспоминая слова мамы, я пытаюсь из последних, оставшихся сил делать хорошо ей.
Вы были на «Прожарке». Первой. После которого не запустилось это шоу.
Первая была со Шнуровым.
Показали её просто второй?
Ну да, да.
Как вам? Вы мучились или кайфовали? Я не очень понял по вашему выражению лица.
Раз вы не поняли, значит это где-то близко так и было. Я не мог понять. Потом бы я наверное вошел в колею, если бы это было несколько раз. Мне предложили её вести дальше, там что-то с ведущим не срослось и меня вызвали и сказали, что будешь вести, а потом Константин Львович решил лавочку прикрыть в принципе.
Я так понимаю, что количество возмущенных смутило?
Нет. Количество шуток, которые в прожарке могу быть на первом канале, оно ограничено. Они не могут быть очень жёсткие. Я настаивал, чтобы они были жёсткие. И когда мне присылали шутки обо мне — я не вычеркнул ничего. Я считаю, что если ты соглашаешься на этот режим, то надо мочить прямо.
А их заранее присылали?
Присылали: «А вот как тебе, не слишком ли?». Не все, но вот некоторые. С Ларисой Гузеевой, ну вот они такие — тонкие.
После той самой прожарки у меня возник вопрос — а вы с Гузеевой были парой когда-то?
Ну… Она то была мегазвездой, супер- просто звездой. Это был просто взлёт после романа «Жестокий романс».
Я был студентом, совсем студентом, чуть ли не второкурсником. И вдруг. Институт, мы сидели как всегда, на ступеньках около нашей аудитории, курили, ели какие-то сухарики. И вдруг загудел институт: «Гузеева, Гузеева!» И вот она пришла. Она училась несколькими курсами ранее у моего же педагога и вот она поднималась, какой-то небесной, совершенно, красоты. С каким-то модным американским режиссёром русского происхождения. И мы: «Здравствуйте». Она: «Вот здесь я училась». (Раскинув руки в стороны) Она вобще позер по жизни. «Вот здесь я училась, моя альма-матер». И вот я вечером иду домой по Невскому проспекту к Маяковской. И она идёт, и Невский так и останавливается немножко. Я проходя, говорю: «Добрый вечер». И она так: «О, петровец?», — мы учились у Владимира Владимировича Петрова, — «Петровец, пошли с нами». Это вызвало очень неприятные ощущения у этого режиссёра, видимо её любовника. — А куда? — «Дом журналистов» Попасть в «Дом журналистов» это ещё круче, чем попасть в «Дом актёра». Это ресторан, понимаешь… и вот я плетусь. И дернул меня чёрт напиться там. Лариса в принципе это любила. -Смотри я колготки зацепила — Давай, снимем (показывает, что срывает с ног колготки) Посреди ресторана. И потом чё-то понеслась, меня выкинули оттуда. И как-то пошло, поехало.
Ну вы были парой в итоге?
Ну это всплеск…
Последняя тема.
Какой у вас уродливый телефон. Почему красный? Что там написано?
Там написано «Punk under my skin» (Панк под моей кожей)
Господи, вы же взрослый дядька, Юрий Александрович.
Лучшие цитаты вконтакте.
Как переводится?
Серьёзно, надо перевести? Панк под моей кожей.
Панк…?
…под моей кожей. Это кстати мерч питерского бара из вашего родного города с Рубинштейна. Если почитать, что вы говорите про происходящее вокруг в нашей с вами родной стране…
Где почитать?
В ваших интервью.
А, в моих интервью.
…то складывается впечатление, что вы далеко не всем довольны.
Наверное это впечатление, как я не пытался его скрывать и вуалировать, наверное оно не безосновательно. Знаете, я патриот по своей природе. Я благодарен и люблю то место в котором я нахожусь. Я родился здесь. Мои все предки откуда-то оттуда — из Ирана. Из Германии бабка. Но мы вот здесь родились и я за это очень благодарен и очень люблю свою родину. Чем больше человек любит, тем больше у него вопросов сегодняшний день в нём ставит. От этого больше негодования и недоумения, как минимум. Давайте вернёмся к тому моменту, когда я говорил, что мне отвратительно всё, что связано с агрессией. Поэтому я стараюсь обходить эти слова «Я ненавижу, я не хочу, я бы уничтожил». Негодование. Вот так остановимся на этом. Есть вещи которые вызывают у меня вопросы и негодование.
Какие?
Я считаю, что мы цивилизованной страной должны стать. И несмотря на послужной список, если он, конечно, есть. На заслуги, если они, конечно, есть. Нельзя баллотироваться туда или не туда сколько захочешь. Нельзя этого делать. Какой бы ты не был человек — ты человек, подверженный соблазнам, искушениям. И какой бы хороший ты ни был, со временем ты обрастаешь связями, кумовством, дружничеством. Что претит правильному руководству и полёту мысли и фантазии. Нельзя этого делать. Есть написанный срок. И у нас это кажется было, да? Написанный срок, сколько раз ты можешь ходить во власть. Хотя добавляется, как выясняется, одно слово «подряд» и смысл меняется абсолютно. Вот я не считаю. что можно ходить во власть столько, сколько тебе заблагорассудится, какой бы ты хороший не был. Ну и ряд вопросов, которые у меня в общем тлеют в голове. Это не значит, что я пойду на баррикады. Я, видимо, не поддерживаю и тех, кто с той стороны. Мне почему-то кажется, что они испытывают какие-то личные амбиции. Ну вот я вам объяснил.
Ваша цитата, которая в холод меня повергла немного…
При моих вспотевших подмышках? Это вы меня хлестнули просто!
«Мы медленно, но верно движемся в сторону Северной Кореи» (2014 год)
О, я сказал? Юрий Саныч, вы сами тонете и меня пытаетесь в этот омут затащить. Чего не скажешь в шутейном разговоре. Я пошутил, вы посмеялись. Наверняка, я что-то перепутал в этой цитате. Хотя тенденции наметились, давайте будем честными. Если вы откроете сейчас новостные сайты, там такие заголовки, что просто хочется смеяться. «Наш лидер загнал под лавку Америку». Зачем вы это пишете? Как бы, чтобы, что? Для чего? Куда кого загнал? И для чего загонять то, а? Вот эти вещи, как бы, я не совсем понимаю. Мягко говоря.
Я слышал, что вы ещё в 90-е с Путиным пересекались, где и по какому поводу?
Не просто пересекался. Я имел удовольствие трудиться вместе. Я возглавлял штаб. Я тогда был самый популярный диджей. Я 4 года получал приз «Человек года» в Петербурге. И вдруг стал самым популярным радио диджеем России. И меня вот, конъюнктура, меня дернули на перевыборы Собчака. Анатолия Саныча. И я как бы возглавлял, ну так мне сказали, конечно ничего я не возглавлял там, кроме своего горшка, но сказано был так — «Штаб молодежного движения по перевыборам Собчака». И вот мы ездили по городам и весям агитируя. В общем делали неплохие вещи. Раздавали какие-то, а тогда жрать было нечего, подарки ветеранам там, какую-то гречу. И вот этот пазик, на котором мы тряслись. Реально пазик — ну чистый, хороший — ну это не был вот мерседес какой то с затемненными стеклами. Это был обычный пазик.
И не Икарус даже?
Даже не Икарус. Просто пазик небольшой, мобильный. А я вобще Собчака видел даже часто на улице, а просто в машине. Ни в девятке, конечно. Дремлющим. Я его видел несколько раз просто так. И он пользовался этим. То есть тогда еще не было вот этих сумасшедших кортежей. И вот он сидел в пазике на первом сиденье — о чем-то думал. Я сидел сзади. Не могу сказать, что это всегда случайно происходило, нет. Это была запланированная акция. Мне казалось, что так лучше сидеть в данной ситуации. Он сидел, я сидел, смотря ему в седой затылок. Сзади сидел Владимир Владимирович. И Владимир Владимирович периодически меня спрашивал: «Дим, вам хватило гречки, тушенки, сахара?». Я односложно отвечал: «Да, да спасибо». Дебил — «Да», — отвечал. Неразвернуто, а «Да. Да». Что это за разговор? Ну знал бы где упадешь — соломки бы подстелил.
Чтобы вы делали? Подробно бы рассказывали? Лезли бы в дружбу?
Конечно, разворачивался бы. Я шучу, наверно. Шучу. Мне никогда было несвойственно и никак я не мог научиться дружить с кем надо. Но вы мне приятны Юрий Александрович.
Когда вы в последний раз пересекались с Путиным, было ли это после того, как он президентом стал?
Мне какие-то приветы иногда передавали. Недавно я вот в Кремле пересёкся с ним на юбилее КВН. Прочитал стишок я, который накидал, пока ехал. Не пришёлся он ко двору этот стишок.
Вы помните его?
Друзья, 55 КВНу,
Почти столько же, сколько и мне.
Только он в шоколаде, А я почему то…
Но над нами Владимир Владимирович
Смотрит, как мы там плывем.
Мы не тонем Владимир Владимирович,
Ведь мы весело очень живём.
В оригинале было — Мы не тонем, наш повелитель. И
вот в последний момент, когда я его уже читал, я решил от этого отказаться. Не могу сказать, что это вызвало у всех восторг.
Масляков кашлял? Молчал?
Почему кашлял? Спокойный. Белый. Стоял. Не дышал. Со словами: «Ты всё прочитал, наш Карамзин?»
А Путин?
Можно не буду рассказывать? Меня пригласили сразу. Сразу пригласили.
Куда? На Лубянку?
Нет. Там же. Это Кремль был. Ничего, ни слова об этом не было сказано. Потом я увидел, что все это подрезано, почищено. Я не думаю, что такая большая, сильная власть должна всего боятся. Мне кажется, что есть ты большой и сильный не бойся. Если за тобой правда. Если нет, тогда надо стишки подрезать.
В последнем сезоне «Физрука» вы работали с Виктором Сухоруковым. Что-то особенное?
Мастер. Витя мастер.
Есть вещи, к которым люди старой гвардии — я его к старой гвардии отношу, хотя он офигенно выглядит — не готовы к динамике происходящего на площадке. Это огромное количество того, чего надо снять. Они привыкли работать с материалом долго. Точно также подходила к работе Чурикова. Она репетировала, смотрела, бормотала. А здесь другая чуть-чуть стилистика работы. Здесь надо снять кровь из носа 9 минут и положить на стол. И вспоминаются эти счастливые времена, когда «Тени исчезают в полдень» снимали 3,5 года. Когда можно было поработать, «помять» материал. Мы лишены этого. К сожалению, чертова отличительная черта сегодняшней индустрии.
Это делает кино хуже?
Да. Конечно, безусловно. Лучшие фильмы Никиты Михалкова — это репетиционный период: месяц. Собираются, читают. Это наверно важно. Вот мы, молодежь — я и вы, работаем в других условиях.
Блиц. Я спрашиваю коротко.
Итак, подмышки мокрые. Вы нормально?
У меня маскировка.
У вас не там мокнет сегодня.
Без запаха же, ну? Согласитесь?
Чтобы не тянуть вас на дно, скажу: «Да, без запаха».
За чтобы вы отдали свою жизнь не задумываясь?
Не задумываясь за детей. И за любимую, сейчас я думаю. Не задумываясь.
Сколько у вас детей?
Идите в жопу, Юрий Александрович.
Я бы никогда не задал этот вопрос, если бы в процессе интервью вы не назвали Кирилла старшим сыном.
Я назвал, да? Дебил. Вы знаете, я не потому не говорю о своей личной жизни. Просто я себе эту жизнь выбрал сам. А чего там выберут я знаю. Я не хочу.
Деньги ли совесть?
Чтобы не расстраивать тех двух поклонников, которые у меня есть, я скажу совесть. Хотя, думаю, что есть моменты, когда жизнь может внести коррективы.
У вас так бывало?
Сейчас, мне кажется, что нет. Но вспоминаю, когда я стоял в костюме банана на корпоративе. Не когда мне нечего было жрать, а на корпоративе. В костюме банана. В шортах. Банан в шортах. Вот слезы у меня были. Я готов был кинуть эти деньги назад. В костюме банана, потому что банановая компания, им надо было, чтоб я разыграл собой сценку. Я стоял в костюме банана. Вот были моменты. Сейчас нет.
А это нулевые?
Да какие нулевые, ну в общем-то это не так, чтобы при царе горохе.
А почему это унизительно — это же смешно? Вы мастер комедии.
Нет. Я готов смешить зрителя, как герой со сцены, с экрана. Я как Дима Нагиев, не готов быть смешным. А здесь стоит, сука, Нагиев в костюме банана. Причем он велик мне был. Верх наезжал мне сюда (показывает на лицо). Как вялый член? Как вялый член. Зачем вы это сказали, а? Я и так в интервью услышал, что у вас маленький члены — не спал всю ночь накануне.
В каком?
Вы кому-то из герое вдруг сказали. Причём вас никто ведь не спрашивал. Это вобще дебилизм. Как бы идет разговор, вдруг вы такой — у меня маленький член, вот. (Имеется в виду интервью с Ивлеевой) Я думаю, зачем мне эта информация Юрий Александрович.
Вы ночью смотрели?
Наверняка, перед сном.
Там была фраза — «Допустим, маленький член».
Не было этой фразы.
Интернет всё помнит. Хороший секс или хороший стейк?
Хороший секс. Хотя иногда, как сказал Джек Николсон: «Наконец, перед сном захотелось просто почитать». Пока у меня секс побеждает стейк. Но надо взять себя уже в руки. ,
Бизнес, в который вы вложились и он приносит бабло?
Нет у меня такого бизнеса. Я с большим удовольствием помогает своему брату, у которого есть сеть небольших мини отелей «Блюз». Поехали дальше.
Рекламировать виагру или рекламировать пенсионной реформу?
Виагру.
Оказавшись перед Владимиром Путиным в следующий раз, что вы ему скажете?
15 см, скажите, это не приговор….
Интервью Ивлеевой произвело на вас впечатление?
Не интервью Ивлеевой, а ваш рассказ. Почему, казалось бы, столько вы брали интервью, а я из всей вашей творческой биографии вдруг вспоминаю, что маленький член.
Доколе.
Пока мы представлялись — я узнал, что вы знаете о Даниле Поперечном. Откуда?
Это сегодняшний день, будь он проклят, нашей действительности. Будет сейчас хохотать, как сумасшедший, я ещё и «Оксимирона» слушаю.
Слушаете?
В курсе, скажем так. Это не то, что звучит у меня в машине или в наушниках, когда на беговой дорожке, но я по крайней мере, понимаю и различают их. И у меня есть мнение по поводу каждого из рэперов. Как и мнение о Поперечном.
Как он вам? Он вам нравится?
Есть вещи очень точные. Но скорее они были точные и острые до того момента, как ему сделали замечание, что он слишком много шутит о политике и Путине. Вот там было остро. Не всегда смешно, но по крайней мере много откровений. Сейчас есть опасность, что пойдет мазня. Есть опасность. Хотя талантливый человек, который может себя найти, наверно, в любых условиях. Нас ведь что губит — поток. Поточность производства. У вас сегодня есть ещё какое-нибудь интервью?
Нет.
И тем не менее вы находитесь уже на потоке. Когда-то это было очень ярким и наверно для артистов долгожданным событием — попасть к Дудю, потому что это было очень-очень элитарно, выборочно и, опять таки, точно.
После того, как придёт Нагиев, ясно, что сюда, кто только не заходит…
Здесь жопа начнется. Тяжело конкурировать. Это ваш велосипед?
Нет.
Не говорите мне, что вы ездите на этом говне. Вы находитесь на потоке. Мы закончились. C приходом меня пошли уже мало популярные интересные персонажи. Дальше вы должны будете что-то сделать. Та же история когда-то была с «Прапорщиком Задовым». Когда-то это было и народ хохотал. И мы вошли в книгу рекордов Гиннесса. И цифры были на разрыв совершенно. Потом мы встали на поток и сняли 350 серий. Из них тоже есть шедевры — есть совершенные бриллианты, но это секунды. И это касается всего и всех. Как только мы становимся на поток, то всё — завал.
Конкурс. Что вы подарите нашим зрителям?
Поскольку вы меня не предупредили, я списываю всё на…
…болезненные ощущения.
Недуг, да. Я очки готов передать, привезти.
Солнцезащитные?
Да, в которых я хожу.
Конкурс. Мы сегодня узнали, что знаменитые подводки Дмитрия про «Как говорил мне мой дед» — это лирический герой ваших конферансов. Но в жизни, более или менее, каждого из нас, были деды, которые действительно что-то говорили, что превратилось в афоризмы и мы этими афоризмами можем поделиться. Напишите в комментариях что-то крутое, прикольное из того, что вы узнали от деда и с самая кайфовая, самая хлесткая фраза, некое поучение заслужит этот приз. Спасибо большое.
Спасибо вам Юрий. Приятно общаться с умным, интеллигентным человеком.
Дмитрий Нагиев снялся в рекламе мирамистина — антисептика для местного применения. 2014 год.
«Сколько-сколько?»
К обычному гонорару это плюс нолик?
К обычному гонорару чего?
За рекламу.
Мои вот эти все рекламные кампании мирамистина, средств для писюна прошли в момент такого кризиса. Мы всегда живем в ощущении кризиса, но это вот, когда вдруг обвал. Какой это год был?
Декабрь четырнадцатого.
И паника началась у всех. И когда: «Не хотите ли это отрекламировать…» — «Хочу». А потом ты дослушиваешь чего. Скорей так. И тогда не стоял вопрос о заоблачных гонорарах.
Дмитрий Нагиев снялся в рекламе препарата для лечения эректильной дисфункции. 2016 год.
Приходилось ли вам пользоваться когда-нибудь этими средствами для потенции?
Когда появилась виагра, конечно пробовал. Любопытство, интерес. Кроме головных болей и красных ушей ничего не нажил с виагрой. Но! Не за горами, то время, когда… если у вас есть в загашнике я не откажусь.
А вы рассчитывали на то, чтобы просто попробовать?
Это же интересно. Очень интересно.
Есть ли хоть какая то реклама, в которой вы снимались и вам неловко из-за этого?
Почти вся. Почти вся, конечно. Это ж реклама. Поэтому ты ходишь, утираешь слёзы и сам себя убеждаешь: «Ну а как? Я рос-то и учился совершенно для другого, но ничего-ничего. Это деньги». Практически всегда. Я завидую вам. Я посмотрел несколько ваших реклам с той улыбкой и хохотом, с каким вы рекламируете…
Я кайфую от всей нашей рекламы! Но мы её тщательны выбираем потому что.
Я сразу позвонил в МТС: напишите сценарий, где буду хохотать в кадре. Клянусь, теперь буду! Ха-ха, средства для письки, обожаю.
Дмитрий Нагиев — лицо рекламных роликов оператора сотовой связи МТС в 2017-2018 г.
Я правильно понимаю, что вы не сторонник фразы, гипотезы о том, что армии делает из мальчика мужчину?
Нет.
Объясните, пожалуйста, почему?
Ведь мы базируемся на каких то своих ощущениях и воспоминаниях. Вот что касается моей армии, мне больше сравнить не с чем, это армия, которая была в те времена.
Дмитрий Нагиев служил под Вологдой в конце 80-х годов в рядах войск ПВО
Она ну калечит просто людей. Я не знаю, что изменилось сейчас. Может быть сейчас там рай и я бы записался туда в первых рядах. Но я оттрубил два года от звонка до звонка.
Что именно калечило в «той» армии?
Питание. Как можно людей таким говном кормить? Я съел за эти годы метров 20 селедки соленой. Вот её варили, её вымачивали, жарили потом. А вот эта мороженая картошка — это просто убивает человеческий организм. Отношения. Я этой травы выкрасил километры просто. Несмотря на то, что я боролся и имел какое-то отношение к спорту. Все равно оно абсолютно гадское. Разговариваешь с ребятами из израильской армии, они вспоминают — это ежедневные учения, это тренировки. Ты не тратишь время. Ты приобретаешь там. Я не знаю сейчас на какой стадии мы находимся. Я надеюсь, что наши ворота грозно закрыты и отношение к солдатам выровнялось, надеюсь просто.
У вас же ещё национальный вопрос очень сильно стоял?
В армии? Да, нас двое попало — я и парень по фамилии Застенчивый, но он так и выглядел. Так вот нас двое белых попало, а ребята все были из братских республик. Все.
Из юга братских республик?
Из юга братских республик. В общем поначалу-то ничего. Потом, когда прочитали, что «Мастер спорта» — только ленивый не захотел проверить, так ли это.
Дмитрий Нагиев — мастер спорта по дзюдо, чемпион СССР по самбо среди юниоров
Какой бы ты мастер спорта не был — против табуретки, как бы мало приемов.
А, то есть проверяется не «давай один на один выйдем»?
Не что вы, вобще нет. Я помню эти замечательные моменты. Наверняка, они в результате что-то и дали. Наверняка, когда ты стоишь на куче угля, в которую тебя загнали и говоришь: «Не будь ты сукой, давай вот один на один», — и под общий хохот тебя молотят ногами дальше. Наверняка это что-то дало. Так я себя пытаюсь успокаивать, но скорей всего нет.
Самыми жесткий день вы помните в армии?
Каждый. Каждый. Были моменты. Их было много под конец армии. Когда я получил ключи от библиотеки. Да. Ну уже полагалось. Получил ключи от библиотеки. Мне даже разрешалось ездить в полк, выбирать произведения. Вот там я начал читать, там созрела в неокрепшему мозгу желание бросить ЛЭТИ — Ленинградский электротехнический институт, из которого я уходил в армию со спорт-кафедры и поступить в театральный институт. И там я читал, там я писал… (В сторону) сука, ты так скрипишь, что меня отвлекаешь? Скрипи. Ты художник. Ты художник, ты так видишь, скрипи сколько хочешь. Да. Читал, писал. Я приехал домой из армии уже с исписанными талмудами, с выученными абсолютно, какими-то вещами для поступления. Я точно знал, что буду поступать в театральное. Я забрал документы из ЛЭТИ и приперся уже в театральный институт.
Я прочитал, что вы приводили в пример одного из парней, который служил, детдомовца. Который смог наладить отношения каким-то совершенно диким способом.
Да, да. Когда нас построили, избили. Он просто ночью встал и сломал табуретку и забил, ну не до смерти, конечно, главного деда. Нас отправили всех на вахту чистить картошку и они все толпой пришли разбираться. Он взял, просто ножом вот так полоснул, тоже следующему, грудь. Его больше никогда не трогали. Ну вот это воспитание детдомовское, этой жесткости мне тогда не хватало.
Почему я обо всём этом спрашивал. Фильм «Чистилище», который вышел в 90-е, который любому, кто его смотрел, памятен до сих пор. Вы сыграли там очень ярко и для многих незабываемо. Отец одного из людей, который когда-то делал наш программу, до сих пор вас не любит — просто не любит — просто потому, что он прекрасно помнит ту роль. Он не может вас ассоциировать с кем-то другим.
Значит неплохо получилось у меня это.
Так вот, я думал, что после такого армейского опыта, вы даже в кино ни за что форму не наденете.
Нет, никакой параллели здесь нет. Отклеился и отклеился. Причем здесь это. Нет.
Как вам снималось в этом…
В чистилище? Александр Глебович, он в принципе больной человек на вот… заряженный в хорошем смысле слова.
И когда я его спрашивал: «Почему в шесть утра смену начинаем? Почему в шесть? Что это за смена в шесть утра?». Он даже не понимал вопроса. «Ну как? Я в пять кормлю лошадей. Если я в пять кормлю лошадей, значит в шесть смена начинается». И это был абсолютно логично для него. Если надо, он брал камеру у оператора: «Отойди, что ты сидишь на коленке тут, отойди!» Брал камеру, так блевотину разгребал и ложился, и снимал с низу. Вот тут же наблевано! Да какая разница, зато красиво. Он ненормально заряженный человек. Я очень жалею, что он закончил снимать. Был хороший сценарий после этого, что-то там нашмалял, и кризис начался. Там кого-то из его спонсоров убили или посадили. И вот лавочка прикрылась. А так, мне кажется, он мог бы снимать хорошее кино.
А вы помните свой монолог, когда вы с танкистом общаетесь…
Я помню другие моменты. Поскольку было очень холодно, мы снимались в колготках женских. Очень холодно было, поэтому под всем камуфляжем были колготки. И тут же я прыгнул в машину и ехал на корпоратив и мой директор, тогда у меня был Андрей, такой крупный парень. И вот мы едем, несемся и он тоже в колготках, потому что он целый день тоже там. И он говорит: «Если сейчас мы попадем в аварию и нас в морге начнут переодевать, а мы с тобой в колготках и боди, каком-то утепляющем…» Вот это я помню. Что касается работы. Вы знаете, есть артисты, которые несут через всю жизнь свою любовь к своим ролям и могут в любое время дня и ночи процитировать их. Я к этим людям не отношусь. Мне кажется, ничего нет интереснее самой жизни, поэтому я стараюсь забывать то, что я делаю на площадке, не тащить это с собой.
Тем не менее, вдруг вы вспомните свои ощущения. Я напомню — там очень эмоциональный монолог. Ну это монолог, потому что не отвечал танкист. Когда вы предлагаете ему перейти на свою сторону, и вы говорите: «Я здесь воюю за небо, за каждую травинку и все остальное, а за что ты воюешь?» Вы когда это читали и произносили, у вас как вообще отношение к чеченской войне после этого возникало?
Я боюсь мы с вами завязнем сейчас в этой беседе. Я вам просто попробую сказать, что на сегодняшний день, наверное, во мне расцвело то, о чем я думал и мечтал всю жизнь. Мне отвратительно все, что связано с агрессией. Вот просто всё. Вот видимо примерно такое отношение было и тогда у меня. Я потом сделал спектакль который назывался «Территория»
Достаточно банальная история, которую мы сами написали — не я. Сцеплены одной цепью бегут из плена чеченец — командир полевой и русский парень. Вот они бегут и от ненависти просто, в прямом смысле слова, от желания перегрызть друг другу в горло — мы это все делали, мы тренировались долго, и в те минуты когда мы играли спектакль, зал стоя аплодировал, потом молча стояли бывало, то есть на разрыв был спектакль. От вот этой ненависти звериной абсолютной, мы пытались её передать до конца, до любви, когда один другого тащит на себе уже практически мертвого уже без цепи… И мы его закрыли, потому что мы разные были ситуации, вдруг в зале начинали драться люди. Мы хорошо его играли, вот прямо хорошо играли. И на него был вал. Но мы отыграли полтора года и свернули его. И по внутренним ощущениям тяжело, но я не хочу больше сталкиваются с агрессией, с грязью.
Актерам, которые играли бандитов, например, в «Брате» — сами братки потом подгоняли за хорошую игру, там золотые часы, тачку или что-то еще, ну респект выражали.
Знаешь, все прошел я.
У вас тоже такое было?
Конечно.
От кого и за какие роли?
Не за роли. Ну в результате, наверное, за роли. Но это вот за отношения. «Димуля, чё ты там носишь?» Ну у меня дешевые часы, я не носил вообще часы никогда. Вот так вот, что было собственно, то, что на курорте понравилось — ух ты, смотри-ка, с сердечком. «Чё ты там носишь?». Я говорю: «Да вот, это самое». На следующий день: «На, носи нормальные». Картье Паша (Cartier Pasha), наверно 40000 — 50000 долларов. «Что вы, что вы, Роман, не надо». «Бля, от чистого сердца. Ты чего?» «Не, лучше пристрелить». Нагиев картинно достаёт пистолет, передёргивает затвор и подаёт. «На, сам». «Спасибо». Берёшь.
И носили?
Они лежат где-то, да. Я не ношу часы. Тем более дорогие. С машиной таже история. Когда у меня угнали машину. — «Димуля привет». Это уже другой. Я приезжаю. — «Это суки, это не наши. Дим, это залетные какие-то. Мы найдем. Найдем. Засекай время.» И не нашли. — Я говорю: «Не нашли». — «На вот деньжат, купи нормальную машину». Я говорю: «Не, не. Не надо». — «Правда, от чистого сердца». — «Не, лучше застрелите.» Опять картинно достаёт воображаемые пистолет. — «На сам». Вот такие вот вещи.
Слушайте, это никак… вы же должны что-то взамен на это? Как Марлон Брандо в «Крестном отце», что мы окажем тебе услугу…
Да, да. Но там помните, что там — «Ты мне ни разу не предложил свою дружбу». А я как бы предлагал дружбу, открытые отношения, и я с удовольствием приезжал на какие-то праздники. Даже вёл. Я искренне, достаточно, считал этих людей своими товарищами. Старшими товарищами.
И вас ничего не меня смущало в их биографии?
Меня смущал их образ жизни. В отношении ко мне меня не смущало ничего абсолютно. Эти люди, если они ненавидят, я проходил это тоже. Нашим уважаемым зрителям может не стоит это знать дальше. Я проходил это, когда мне говорили — я тебе, сука, почки сейчас вырву. До уважительного очень отношения теплого.
Какая-то реакция от людей из Чечни за роль в «Чистилище» вам пролетала? Позитивная, негативная?
Вы знаете, негативной точно нет. Я, вы знаете, тест на возраст — «хулу и похвалу приемлю равнодушно». Я не зависаю абсолютно над этими вещами, потому, что это было, то было. «Хула», запишите себе еще одно слово.
«Зависаю».
Да, да. Точно. Никогда не обращал внимания. «Зависаю».
«Мне отвратительна любая агрессия», — сказали вы. Мультик про «Ракеты способны долететь до Флориды», вам тоже отвратителен?
Я его не смотрел. Да, думаю. Я этого не понимаю, как и надписи «На Берлин». Как и надписи «можем повторить». Что это? Что это вообще? Кто ты такой, кусок говна, что ты хочешь это повторить? Я-то помню ещё как я с дедушкой ходил на праздники, на день Победы, когда они тихонечко выпивали, старики. Вот с одной лишь фразой: «Чтоб не было войны!» И вдруг ты едешь, сука, с надписью «На Берлин», «1941-1945. Можем повторить». Ты чего парень?
Чем манит кино?
Сказкой! Смотрю… Батюшки! По поводу, вот Калоев. Я смотрю на себя на экране — персонаж. Тут же я в этом же гриме даю интервью — это Нагиев. Та же борода, все тоже — Нагиев. Там смотрю — персонаж. Это же мистика, прямо сказка какая-то.
То есть тем, что это фабрика грез?
Мир иллюзий. Мир искусства в принципе мир иллюзий. Поэтому мне это очень нравится и я поддерживаю эту иллюзорность в общении, я стараюсь не разрывать границу между собой и зрителем не потому, что я высокомерный, а потому, что я помогаю зрителю сохранять это ощущение иллюзии. Восприятие себя как актера, как персонажа с экрана.
«Голос» — лучшее шоу, которое вам приходилось вести?
Боюсь показаться слишком умным, хотя вряд ли получится, мне все равно какое шоу. Из тех, которые я вёл. Я везде одинаково работал, одинаково выкладывался. Я думаю, что «Голос» — самое праздничное, самое яркое, самое неожиданное. То, наверно, чего не хватает в результате. Мне нравятся антураж, мне нравятся тот вкус, с которым было это все сделано — декорации, свет, праздничность. Мне очень нравится, что наши западные коллеги не дают нам отклоняться. Это тоже очень важно, потому что на первых порах мы-то не понимали, куда мыло тереть. И помните были «Две звезды?» Я, единственный, кто три года ввел эти «Две звезды», после чего собственно и пошел этот камбэк, о котором говорят большевики.
Вот, по началу, я в «Голосе» пытался выбегать на сцену: «Вот как вы не повернулись, как вы могли! Посмотрите — у него нет двух пальцев!» И наши говорили: «Это наша ошибка. Я нажимаю». «И я нажимаю.» Вышли иностранцы, сказали: «Ещё раз ты выбежишь на сцену мы собираем все это говно и уезжаем».
А иностранцы прям за кулисами сидят, супервайзеры?
Да, мы бы растащили всё это вот на эту нашу задушевность понимаешь, на эту болтологию бесконечную. «Мы держим динамику», — я понял о чём они. Мы держим вот эту динамику и от этого идет в общем цифры-то, мама не горюй. Есть кола и вы знаете, что если в колу не добавить, — наши пытались на каком-то этапе, зачем сахара столько сыпать два мешка, можно недосыпать, — нет, автомат останавливается сразу. Вот то, что они делают — это вот кола. Ну ты можешь раскрашивать что-то, ну будь любезен держать ритм, держать формат. Это абсолютно правильно. Поэтому их шоу идут годами, а у нас это уже на 3 сезон ну невозможно смотреть было. Когда-то была программа «Большие гонки». Где быки бегают. Это шоу, когда бык на рога и все там рискуют. И вот я засек — из полутора часов программы — 12 минут самих гонок. 12 минут конкурсов.
Остальное прелюдии?
Прелюдии — это в сексе, а там это вот пиздабольство просто. Бесконечная болтовня. О жизни, о том, а песни какие вы пели, а это, а показывают его еще… Я всегда старался разговаривать динамично, остро, чтобы какая-то фраза могла — смешная или умная, или глупая, но войти в монтаж. А вот бесконечные беседы, они губят просто, на мой взгляд, программу. Псевдозадушевность в программах не всегда нужна. Точнее, почти всегда не нужна. Важно зрелище, динамика, красота, умность происходящего. Если это не «Что, Где, Когда». Хотя тоже… тоже.
Все ваши конферансы «Как говорил мой дед» — там что-то есть действительно от вашего деда?
К сожалению, почти ничего. Наверное общее восприятие жизни, чувство юмора. Это передалось и от деда, в том числе. Но большинство цитат — это придумано, выстрадано в ночи, украдено, переделано. Это подготовка. Мне тексты не пишут, поэтому я вынужден сам уж. Как говорится, мы конечно академиев не кончали, вот как себе представляем штрудель, так и пекём. Поэтому что вы слышите — это моё всё.
Вы рассказывали, что дико не хотели вести «Голос. Дети». А «Голос. 60+»?
Если на «Голосе.Дети» я пролежал под дверью руководства в слезах умоляя, то 60+ ну были у меня такие большие сомнения. Которые к моему счастью, удовольствию, развеялись очень быстро Потому что настолько умные, интеллигентные люди, у которых за плечами жизнь, большое образование, большой опыт, абсолютно отсутствует пафос, абсолютно отсутствует. Какими-то вещами я любовался. Например, стоит дядька — 71 год. Прямой, красивый, спортивный. Рядом жена 29 лет и ребенку год и можно обсуждать — там правильно неправильно. Я стоял и думаю, что ты колешь гад — колите мне тоже самое. (Показывает одного из участников) «Это хлеб, я напек сам хлеб, ну очень полезно, а вот это хлеб для здоровья, это вот яйца и вот эта настойка для здоровья, — стоит седой, старый, без зубов, — а эта вот настойка она прямо так хороша для здоровья». «А вам сколько лет?» «Ой, мне уж 56», — (Дмитрию Нагиеву 51) Думаешь: «Ты сам-то не понимаешь, что ты себя губишь?»
Смутило ли вас, что программа «Голос.60+» появилась одновременно с пенсионной реформой? Одновременно с тем, как всех госмедиа должны объяснять людям, что старость не порок, живите, работайте, бла-бла-бла.
Перед съемкой пришли руководители проекта. «Голос.60+» придумали еще за полтора года. Это вот вынашивали, пробивали, писали. Никакой параллели с пенсионной реформы нет. Вот здесь я вам совершенно официально и честно заявляю — вот это чистое совпадение. Больше скажу, ни одного раза я не позволил себе и, это даже была рекомендация руководства, никакой параллели не проводить. Это шоу, которое призвано развлекать и нести какой-то положительный заряд, без всякой примеси политики.
Как вы относитесь к пенсионной реформе?
Очень разное такое, двоякое у меня восприятие. С одной стороны — ведь такой пенсионный возраст, который принят у нас в стране — он практически во всех цивилизованных странах. Выхода просто нет, нас становится просто столько много. Что просто не прокормить уже. И, наверное, выхода нет. Это с точки зрения государственности, я понимаю, что просто нет выхода. С точки зрения человеческой, если бы у моей бабушки был пенсионный возраст… Сколько там 63, поправьте меня, или 60?
Уже 60.
Если бы вот 60 был, я бы не ел бабушкины пирожки. Я бы не ходил с ней за ручку за малинкой, когда она в Сестрорецке стояла, собирала вот эту малинку и мне маленькому давала. Я бы это пропустил. Дед, если бы он до 67 работал, он бы не научил меня кататься на велосипеде. Вот эти вещи я бы промахнул в своей жизни с величайшим для себя сожалением. Поэтому с точки зрения человека, мне просто ужасно неприятно констатировать, что теперь это будет так. Опять таки, говоря о государственности. Ведь заграницей человек работает, достойно живёт благодаря очень приличной зарплате. И потом, очень достойно выходит на пенсию. И имеет возможность и жить, и путешествовать, и разводить гортензии в собственном садике. Еще одно слово вам в копилку.
Не, гортензия норм.
У нас, когда ты тянешь эту лямку всю жизнь, проклятую, потом выходишь и твоя зарплата 13 тысяч. Хотя некоторые в последнем обращении сказали 14, похоже что всё таки 13 с чем-то. 13 тысяч, это в долларах, меня поправьте…
Меньше 200.
Это немного стыдные суммы, которые даже не прилично произносить просто. Поэтому принятие этих возрастных рамок здесь — это тяжёлая история.
В «Окнах» была сцена, где всем раздавали более менее пиздюлей. В одной из них дали вам.
Кто это придумал и приходилось ли вас на это уговаривать?
Комиссаров.
Депутат госдумы.
Алкоголизм на детские фантазии лёг и всё здесь срослось. Он родил эти «Окна». Собственно с «Окон» всё это и началось — все эти драки. И когда закрыли «Окна», — я набрал кредитов тогда, очень хотелось в Москве жить, — ну впереди же ещё год. Я так примерно подрасчитал, сколько я получу за год. Взял там какие-то долги. И программу закрыли. Вот это был шок. Но к вечеру мне сразу позвонили с первого канала. — Добрый день, вы могли бы приехать к Константину Львовичу Эрнсту? — Сейчас я посмотрю, когда я могу. — Вы можете сегодня в 16:00. И я приехал. То есть ещё никто не знал. И я не знал о закрытии «Окон». Он это узнал и через час мне позвонили. Я вошел к нему. Мы никогда не встречались. Он сказал: «Здравствуйте. Вы очень талантливый человек. И вы последние три года хорошо поработали — создали устойчивый образ гоблина. Добро пожаловать на борт». И меня взяли на первый канал.
В той серии, когда по вам прикладывались — это же постанова была?
Это была постановка, конечно. И репетировали. И под кроватью была спрятана ампула с кровью. И когда мне замочили в грудь и я на эту кровать упал, ампула закатилась. Меня уже вытаскивают, как репетировали, каскадёры, а я её найти не могу. И вот в последний момент я её вытаскиваю, нахожу и успеваю пропихнуть в рот — и кровь.
Если вы наткнётесь на это сейчас — вы скорее захохочите?
Это сейчас идёт. Я стараюсь… мне неловко на это смотреть. «Окна»-то идут, говноканал 2 написано, я натыкался. Я и тогда это не смотрел.
В 2014 году завершался «Голос» и было две сцены. Во-первых, я видел — вы говорите: «Я с вам прощаюсь». И я это зафиксировал, что «в следующем году меня не будет». И в этот же момент Константин Эрнст, который говорил то, что жюри заканчивает — у вас дембель. Жилин и Нагиев, ваша служба продолжается. Чё то я не понял, как одно с другим сочетается? Что тогда значило ваше «Я с вами прощаюсь»?
Я попрощался. Я не помню, франшиза была куплена вроде на один или два раза. Я не помню какой это был по счёту — первый или второй. И я попрощался так, как я это себе представлял, как я себе это написал. Я поблагодарил каждого за вот это время которое провели вместе. Моё отношение ко многим членам жюри изменилось где-то в лучшую сторону, где-то выровнялось, вопросы возникли. Я попрощался в конце совершенно искренне, я даже прослезился и тут на сцену выполз Константин Львович и сказал: «Ты то куда, у тебя особый наряд на все 15 суток, поэтому ты встань назад в ряд.»
То есть вы серьёзно рассчитывали, что можете не продолжить?
Я работаю, я служу на первом канале. Там рассчитывать на то, что ты продолжишь завтра — бессмысленно абсолютно. Поэтому я просто всё делаю с одинаковым усердием. Это не значит, что далеко не обязательно одинаковый выхлоп, что в первом сезоне, что в девятом буду делать. Я стараюсь. Дальше уже как они там решат. Я могу сказать, что с годами, то, что я приобрёл для себя: я не боюсь, что меня турнут. У меня ушло это состояние страха. Десять лет назад, пятнадцать лет назад я держался и переживал. Сейчас я в общем спокоен. Не потому, что у меня где-то что-то накоплено. Я просто стараюсь быть спокойным. В конце концов, я думаю создать, если что ютьюб канал и брать интервью у популярных, хороших людей — реперов, ну и вобще у говна какого-нибудь.
А когда этот страх ушел? Что-то произошло? Был поворот тумблера?
Нет. Я думаю это тот щелчок о котором когда-то говорила Татьяна Григорьевна Васильева, когда мы снимались в «Прапорщике Задове». Мне посчастливилось, последний год я снимался с ней, с Любой Полищук и с Люсей Гурченко — так мне было позволено её называть.
И вот в этих беседах, в редкие наши обеды, поедания кинокорма из корыт, мы разговаривали. И вот Таня сказала о том, что после 45 щелчок происходит и мозг начинает в геометрической прогрессии набираться ума. До этого, говорит: «Не верь, это всё фигня. До этого никакой ни возраст для мудрости. Да. Вот дальше — пошёл». Может быть вот этот щелчок произошел. Я актёр, я могу уйти в театр. Могу делать антрепризы. Я могу ничего не делать.
Вы вели прямой эфир «Голоса» через несколько часов, минут, после того, как узнали, что умерла мама? Как это возможно?
Это ужасно. Я приземлился, прилетел на съемки «Голос» в два часа дня. Прогон в два часа дня. Дальше перерыв часовой и мы выходим на прямой эфир. Вот в два часа я должен войти на прогон. Я приземлился. Мне брат позвонил: «Дим. Всё, мама умерла». Я выхожу на прогон вот в этом состоянии. Потом, как вы понимаете, час перерыв — это ещё хуже, когда ты один сидишь в вагоне и варишь, гоняешь мысли. И выходишь потом на прямой эфир. Тяжёлая история. Это к разговору о нашей с вами профессии, что зрителю всё равно, да и не к чему знать что у тебя там. Ты должен это сделать. Когда-то я очень противоречиво относился, как и все обыватели, что Шварценеггер не полетел на похороны папы: «Как ты мог, это же папа». Вот я был близок к этому.
Расскажите об одной штуке — можно об одной, можно не об одной — которой вас научила мама?
Мама? Мама вобще мудрый человек. Если с папой мы сейчас в тёплых отношениях. После смерти мамы мы естественно стали папе названивать каждый день. — Ну как ты? — Вы что, теперь мне надоедать будете всё время? С мамой были вот эти задушевные… Мама вобще очень умный человек. Я помню историю, когда мы с мамой шли. Я её встретил у метро. Я уже был взрослый, мне было лет 17. И мы шли от метро. Она преподавала в академии связи. И мы шли, разговаривали. Она спросила: — Как у тебя с Олей? — Ой, замечательно мам. Столько всего нового, необычного. Я сейчас такое удовольствие получаю! Она остановилась и сказала: — Димочка. Ты должен жить так, чтоб сначала хорошо было ей. А потом, если останется время, чтоб хорошо было тебе. И вот я это запомнил навсегда. До сих пор я пытаюсь… естественно возраст накладывает свой отпечаток, когда хочется зевнуть, пункуть и заснуть, но нет. Вспоминая слова мамы, я пытаюсь из последних, оставшихся сил делать хорошо ей.
Вы были на «Прожарке». Первой. После которого не запустилось это шоу.
Первая была со Шнуровым.
Показали её просто второй?
Ну да, да.
Как вам? Вы мучились или кайфовали? Я не очень понял по вашему выражению лица.
Раз вы не поняли, значит это где-то близко так и было. Я не мог понять. Потом бы я наверное вошел в колею, если бы это было несколько раз. Мне предложили её вести дальше, там что-то с ведущим не срослось и меня вызвали и сказали, что будешь вести, а потом Константин Львович решил лавочку прикрыть в принципе.
Я так понимаю, что количество возмущенных смутило?
Нет. Количество шуток, которые в прожарке могу быть на первом канале, оно ограничено. Они не могут быть очень жёсткие. Я настаивал, чтобы они были жёсткие. И когда мне присылали шутки обо мне — я не вычеркнул ничего. Я считаю, что если ты соглашаешься на этот режим, то надо мочить прямо.
А их заранее присылали?
Присылали: «А вот как тебе, не слишком ли?». Не все, но вот некоторые. С Ларисой Гузеевой, ну вот они такие — тонкие.
После той самой прожарки у меня возник вопрос — а вы с Гузеевой были парой когда-то?
Ну… Она то была мегазвездой, супер- просто звездой. Это был просто взлёт после романа «Жестокий романс».
Я был студентом, совсем студентом, чуть ли не второкурсником. И вдруг. Институт, мы сидели как всегда, на ступеньках около нашей аудитории, курили, ели какие-то сухарики. И вдруг загудел институт: «Гузеева, Гузеева!» И вот она пришла. Она училась несколькими курсами ранее у моего же педагога и вот она поднималась, какой-то небесной, совершенно, красоты. С каким-то модным американским режиссёром русского происхождения. И мы: «Здравствуйте». Она: «Вот здесь я училась». (Раскинув руки в стороны) Она вобще позер по жизни. «Вот здесь я училась, моя альма-матер». И вот я вечером иду домой по Невскому проспекту к Маяковской. И она идёт, и Невский так и останавливается немножко. Я проходя, говорю: «Добрый вечер». И она так: «О, петровец?», — мы учились у Владимира Владимировича Петрова, — «Петровец, пошли с нами». Это вызвало очень неприятные ощущения у этого режиссёра, видимо её любовника. — А куда? — «Дом журналистов» Попасть в «Дом журналистов» это ещё круче, чем попасть в «Дом актёра». Это ресторан, понимаешь… и вот я плетусь. И дернул меня чёрт напиться там. Лариса в принципе это любила. -Смотри я колготки зацепила — Давай, снимем (показывает, что срывает с ног колготки) Посреди ресторана. И потом чё-то понеслась, меня выкинули оттуда. И как-то пошло, поехало.
Ну вы были парой в итоге?
Ну это всплеск…
Последняя тема.
Какой у вас уродливый телефон. Почему красный? Что там написано?
Там написано «Punk under my skin» (Панк под моей кожей)
Господи, вы же взрослый дядька, Юрий Александрович.
Лучшие цитаты вконтакте.
Как переводится?
Серьёзно, надо перевести? Панк под моей кожей.
Панк…?
…под моей кожей. Это кстати мерч питерского бара из вашего родного города с Рубинштейна. Если почитать, что вы говорите про происходящее вокруг в нашей с вами родной стране…
Где почитать?
В ваших интервью.
А, в моих интервью.
…то складывается впечатление, что вы далеко не всем довольны.
Наверное это впечатление, как я не пытался его скрывать и вуалировать, наверное оно не безосновательно. Знаете, я патриот по своей природе. Я благодарен и люблю то место в котором я нахожусь. Я родился здесь. Мои все предки откуда-то оттуда — из Ирана. Из Германии бабка. Но мы вот здесь родились и я за это очень благодарен и очень люблю свою родину. Чем больше человек любит, тем больше у него вопросов сегодняшний день в нём ставит. От этого больше негодования и недоумения, как минимум. Давайте вернёмся к тому моменту, когда я говорил, что мне отвратительно всё, что связано с агрессией. Поэтому я стараюсь обходить эти слова «Я ненавижу, я не хочу, я бы уничтожил». Негодование. Вот так остановимся на этом. Есть вещи которые вызывают у меня вопросы и негодование.
Какие?
Я считаю, что мы цивилизованной страной должны стать. И несмотря на послужной список, если он, конечно, есть. На заслуги, если они, конечно, есть. Нельзя баллотироваться туда или не туда сколько захочешь. Нельзя этого делать. Какой бы ты не был человек — ты человек, подверженный соблазнам, искушениям. И какой бы хороший ты ни был, со временем ты обрастаешь связями, кумовством, дружничеством. Что претит правильному руководству и полёту мысли и фантазии. Нельзя этого делать. Есть написанный срок. И у нас это кажется было, да? Написанный срок, сколько раз ты можешь ходить во власть. Хотя добавляется, как выясняется, одно слово «подряд» и смысл меняется абсолютно. Вот я не считаю. что можно ходить во власть столько, сколько тебе заблагорассудится, какой бы ты хороший не был. Ну и ряд вопросов, которые у меня в общем тлеют в голове. Это не значит, что я пойду на баррикады. Я, видимо, не поддерживаю и тех, кто с той стороны. Мне почему-то кажется, что они испытывают какие-то личные амбиции. Ну вот я вам объяснил.
Ваша цитата, которая в холод меня повергла немного…
При моих вспотевших подмышках? Это вы меня хлестнули просто!
«Мы медленно, но верно движемся в сторону Северной Кореи» (2014 год)
О, я сказал? Юрий Саныч, вы сами тонете и меня пытаетесь в этот омут затащить. Чего не скажешь в шутейном разговоре. Я пошутил, вы посмеялись. Наверняка, я что-то перепутал в этой цитате. Хотя тенденции наметились, давайте будем честными. Если вы откроете сейчас новостные сайты, там такие заголовки, что просто хочется смеяться. «Наш лидер загнал под лавку Америку». Зачем вы это пишете? Как бы, чтобы, что? Для чего? Куда кого загнал? И для чего загонять то, а? Вот эти вещи, как бы, я не совсем понимаю. Мягко говоря.
Я слышал, что вы ещё в 90-е с Путиным пересекались, где и по какому поводу?
Не просто пересекался. Я имел удовольствие трудиться вместе. Я возглавлял штаб. Я тогда был самый популярный диджей. Я 4 года получал приз «Человек года» в Петербурге. И вдруг стал самым популярным радио диджеем России. И меня вот, конъюнктура, меня дернули на перевыборы Собчака. Анатолия Саныча. И я как бы возглавлял, ну так мне сказали, конечно ничего я не возглавлял там, кроме своего горшка, но сказано был так — «Штаб молодежного движения по перевыборам Собчака». И вот мы ездили по городам и весям агитируя. В общем делали неплохие вещи. Раздавали какие-то, а тогда жрать было нечего, подарки ветеранам там, какую-то гречу. И вот этот пазик, на котором мы тряслись. Реально пазик — ну чистый, хороший — ну это не был вот мерседес какой то с затемненными стеклами. Это был обычный пазик.
И не Икарус даже?
Даже не Икарус. Просто пазик небольшой, мобильный. А я вобще Собчака видел даже часто на улице, а просто в машине. Ни в девятке, конечно. Дремлющим. Я его видел несколько раз просто так. И он пользовался этим. То есть тогда еще не было вот этих сумасшедших кортежей. И вот он сидел в пазике на первом сиденье — о чем-то думал. Я сидел сзади. Не могу сказать, что это всегда случайно происходило, нет. Это была запланированная акция. Мне казалось, что так лучше сидеть в данной ситуации. Он сидел, я сидел, смотря ему в седой затылок. Сзади сидел Владимир Владимирович. И Владимир Владимирович периодически меня спрашивал: «Дим, вам хватило гречки, тушенки, сахара?». Я односложно отвечал: «Да, да спасибо». Дебил — «Да», — отвечал. Неразвернуто, а «Да. Да». Что это за разговор? Ну знал бы где упадешь — соломки бы подстелил.
Чтобы вы делали? Подробно бы рассказывали? Лезли бы в дружбу?
Конечно, разворачивался бы. Я шучу, наверно. Шучу. Мне никогда было несвойственно и никак я не мог научиться дружить с кем надо. Но вы мне приятны Юрий Александрович.
Когда вы в последний раз пересекались с Путиным, было ли это после того, как он президентом стал?
Мне какие-то приветы иногда передавали. Недавно я вот в Кремле пересёкся с ним на юбилее КВН. Прочитал стишок я, который накидал, пока ехал. Не пришёлся он ко двору этот стишок.
Вы помните его?
Друзья, 55 КВНу,
Почти столько же, сколько и мне.
Только он в шоколаде, А я почему то…
Но над нами Владимир Владимирович
Смотрит, как мы там плывем.
Мы не тонем Владимир Владимирович,
Ведь мы весело очень живём.
В оригинале было — Мы не тонем, наш повелитель. И
вот в последний момент, когда я его уже читал, я решил от этого отказаться. Не могу сказать, что это вызвало у всех восторг.
Масляков кашлял? Молчал?
Почему кашлял? Спокойный. Белый. Стоял. Не дышал. Со словами: «Ты всё прочитал, наш Карамзин?»
А Путин?
Можно не буду рассказывать? Меня пригласили сразу. Сразу пригласили.
Куда? На Лубянку?
Нет. Там же. Это Кремль был. Ничего, ни слова об этом не было сказано. Потом я увидел, что все это подрезано, почищено. Я не думаю, что такая большая, сильная власть должна всего боятся. Мне кажется, что есть ты большой и сильный не бойся. Если за тобой правда. Если нет, тогда надо стишки подрезать.
В последнем сезоне «Физрука» вы работали с Виктором Сухоруковым. Что-то особенное?
Мастер. Витя мастер.
Есть вещи, к которым люди старой гвардии — я его к старой гвардии отношу, хотя он офигенно выглядит — не готовы к динамике происходящего на площадке. Это огромное количество того, чего надо снять. Они привыкли работать с материалом долго. Точно также подходила к работе Чурикова. Она репетировала, смотрела, бормотала. А здесь другая чуть-чуть стилистика работы. Здесь надо снять кровь из носа 9 минут и положить на стол. И вспоминаются эти счастливые времена, когда «Тени исчезают в полдень» снимали 3,5 года. Когда можно было поработать, «помять» материал. Мы лишены этого. К сожалению, чертова отличительная черта сегодняшней индустрии.
Это делает кино хуже?
Да. Конечно, безусловно. Лучшие фильмы Никиты Михалкова — это репетиционный период: месяц. Собираются, читают. Это наверно важно. Вот мы, молодежь — я и вы, работаем в других условиях.
Блиц. Я спрашиваю коротко.
Итак, подмышки мокрые. Вы нормально?
У меня маскировка.
У вас не там мокнет сегодня.
Без запаха же, ну? Согласитесь?
Чтобы не тянуть вас на дно, скажу: «Да, без запаха».
За чтобы вы отдали свою жизнь не задумываясь?
Не задумываясь за детей. И за любимую, сейчас я думаю. Не задумываясь.
Сколько у вас детей?
Идите в жопу, Юрий Александрович.
Я бы никогда не задал этот вопрос, если бы в процессе интервью вы не назвали Кирилла старшим сыном.
Я назвал, да? Дебил. Вы знаете, я не потому не говорю о своей личной жизни. Просто я себе эту жизнь выбрал сам. А чего там выберут я знаю. Я не хочу.
Деньги ли совесть?
Чтобы не расстраивать тех двух поклонников, которые у меня есть, я скажу совесть. Хотя, думаю, что есть моменты, когда жизнь может внести коррективы.
У вас так бывало?
Сейчас, мне кажется, что нет. Но вспоминаю, когда я стоял в костюме банана на корпоративе. Не когда мне нечего было жрать, а на корпоративе. В костюме банана. В шортах. Банан в шортах. Вот слезы у меня были. Я готов был кинуть эти деньги назад. В костюме банана, потому что банановая компания, им надо было, чтоб я разыграл собой сценку. Я стоял в костюме банана. Вот были моменты. Сейчас нет.
А это нулевые?
Да какие нулевые, ну в общем-то это не так, чтобы при царе горохе.
А почему это унизительно — это же смешно? Вы мастер комедии.
Нет. Я готов смешить зрителя, как герой со сцены, с экрана. Я как Дима Нагиев, не готов быть смешным. А здесь стоит, сука, Нагиев в костюме банана. Причем он велик мне был. Верх наезжал мне сюда (показывает на лицо). Как вялый член? Как вялый член. Зачем вы это сказали, а? Я и так в интервью услышал, что у вас маленький члены — не спал всю ночь накануне.
В каком?
Вы кому-то из герое вдруг сказали. Причём вас никто ведь не спрашивал. Это вобще дебилизм. Как бы идет разговор, вдруг вы такой — у меня маленький член, вот. (Имеется в виду интервью с Ивлеевой) Я думаю, зачем мне эта информация Юрий Александрович.
Вы ночью смотрели?
Наверняка, перед сном.
Там была фраза — «Допустим, маленький член».
Не было этой фразы.
Интернет всё помнит. Хороший секс или хороший стейк?
Хороший секс. Хотя иногда, как сказал Джек Николсон: «Наконец, перед сном захотелось просто почитать». Пока у меня секс побеждает стейк. Но надо взять себя уже в руки. ,
Бизнес, в который вы вложились и он приносит бабло?
Нет у меня такого бизнеса. Я с большим удовольствием помогает своему брату, у которого есть сеть небольших мини отелей «Блюз». Поехали дальше.
Рекламировать виагру или рекламировать пенсионной реформу?
Виагру.
Оказавшись перед Владимиром Путиным в следующий раз, что вы ему скажете?
15 см, скажите, это не приговор….
Интервью Ивлеевой произвело на вас впечатление?
Не интервью Ивлеевой, а ваш рассказ. Почему, казалось бы, столько вы брали интервью, а я из всей вашей творческой биографии вдруг вспоминаю, что маленький член.
Доколе.
Пока мы представлялись — я узнал, что вы знаете о Даниле Поперечном. Откуда?
Это сегодняшний день, будь он проклят, нашей действительности. Будет сейчас хохотать, как сумасшедший, я ещё и «Оксимирона» слушаю.
Слушаете?
В курсе, скажем так. Это не то, что звучит у меня в машине или в наушниках, когда на беговой дорожке, но я по крайней мере, понимаю и различают их. И у меня есть мнение по поводу каждого из рэперов. Как и мнение о Поперечном.
Как он вам? Он вам нравится?
Есть вещи очень точные. Но скорее они были точные и острые до того момента, как ему сделали замечание, что он слишком много шутит о политике и Путине. Вот там было остро. Не всегда смешно, но по крайней мере много откровений. Сейчас есть опасность, что пойдет мазня. Есть опасность. Хотя талантливый человек, который может себя найти, наверно, в любых условиях. Нас ведь что губит — поток. Поточность производства. У вас сегодня есть ещё какое-нибудь интервью?
Нет.
И тем не менее вы находитесь уже на потоке. Когда-то это было очень ярким и наверно для артистов долгожданным событием — попасть к Дудю, потому что это было очень-очень элитарно, выборочно и, опять таки, точно.
После того, как придёт Нагиев, ясно, что сюда, кто только не заходит…
Здесь жопа начнется. Тяжело конкурировать. Это ваш велосипед?
Нет.
Не говорите мне, что вы ездите на этом говне. Вы находитесь на потоке. Мы закончились. C приходом меня пошли уже мало популярные интересные персонажи. Дальше вы должны будете что-то сделать. Та же история когда-то была с «Прапорщиком Задовым». Когда-то это было и народ хохотал. И мы вошли в книгу рекордов Гиннесса. И цифры были на разрыв совершенно. Потом мы встали на поток и сняли 350 серий. Из них тоже есть шедевры — есть совершенные бриллианты, но это секунды. И это касается всего и всех. Как только мы становимся на поток, то всё — завал.
Конкурс. Что вы подарите нашим зрителям?
Поскольку вы меня не предупредили, я списываю всё на…
…болезненные ощущения.
Недуг, да. Я очки готов передать, привезти.
Солнцезащитные?
Да, в которых я хожу.
Конкурс. Мы сегодня узнали, что знаменитые подводки Дмитрия про «Как говорил мне мой дед» — это лирический герой ваших конферансов. Но в жизни, более или менее, каждого из нас, были деды, которые действительно что-то говорили, что превратилось в афоризмы и мы этими афоризмами можем поделиться. Напишите в комментариях что-то крутое, прикольное из того, что вы узнали от деда и с самая кайфовая, самая хлесткая фраза, некое поучение заслужит этот приз. Спасибо большое.
Спасибо вам Юрий. Приятно общаться с умным, интеллигентным человеком.
Я спрашивал про рекламу Мирамистина. Когда вам предлагали рекламировать вот это, и средство для потенции, вы долго думали? Как вы реагировали на это?
Дмитрий Нагиев снялся в рекламе мирамистина — антисептика для местного применения. 2014 год.
«Сколько-сколько?»
К обычному гонорару это плюс нолик?
К обычному гонорару чего?
За рекламу.
Мои вот эти все рекламные кампании мирамистина, средств для писюна прошли в момент такого кризиса. Мы всегда живем в ощущении кризиса, но это вот, когда вдруг обвал. Какой это год был?
Декабрь четырнадцатого.
И паника началась у всех. И когда: «Не хотите ли это отрекламировать…» — «Хочу». А потом ты дослушиваешь чего. Скорей так. И тогда не стоял вопрос о заоблачных гонорарах.
Дмитрий Нагиев снялся в рекламе препарата для лечения эректильной дисфункции. 2016 год.
Приходилось ли вам пользоваться когда-нибудь этими средствами для потенции?
Когда появилась виагра, конечно пробовал. Любопытство, интерес. Кроме головных болей и красных ушей ничего не нажил с виагрой. Но! Не за горами, то время, когда… если у вас есть в загашнике я не откажусь.
А вы рассчитывали на то, чтобы просто попробовать?
Это же интересно. Очень интересно.
Есть ли хоть какая то реклама, в которой вы снимались и вам неловко из-за этого?
Почти вся. Почти вся, конечно. Это ж реклама. Поэтому ты ходишь, утираешь слёзы и сам себя убеждаешь: «Ну а как? Я рос-то и учился совершенно для другого, но ничего-ничего. Это деньги». Практически всегда. Я завидую вам. Я посмотрел несколько ваших реклам с той улыбкой и хохотом, с каким вы рекламируете…
Я кайфую от всей нашей рекламы! Но мы её тщательны выбираем потому что.
Я сразу позвонил в МТС: напишите сценарий, где буду хохотать в кадре. Клянусь, теперь буду! Ха-ха, средства для письки, обожаю.
Дмитрий Нагиев — лицо рекламных роликов оператора сотовой связи МТС в 2017-2018 г.
Я правильно понимаю, что вы не сторонник фразы, гипотезы о том, что армии делает из мальчика мужчину?
Нет.
Объясните, пожалуйста, почему?
Ведь мы базируемся на каких то своих ощущениях и воспоминаниях. Вот что касается моей армии, мне больше сравнить не с чем, это армия, которая была в те времена.
Дмитрий Нагиев служил под Вологдой в конце 80-х годов в рядах войск ПВО
Она ну калечит просто людей. Я не знаю, что изменилось сейчас. Может быть сейчас там рай и я бы записался туда в первых рядах. Но я оттрубил два года от звонка до звонка.
Что именно калечило в «той» армии?
Питание. Как можно людей таким говном кормить? Я съел за эти годы метров 20 селедки соленой. Вот её варили, её вымачивали, жарили потом. А вот эта мороженая картошка — это просто убивает человеческий организм. Отношения. Я этой травы выкрасил километры просто. Несмотря на то, что я боролся и имел какое-то отношение к спорту. Все равно оно абсолютно гадское. Разговариваешь с ребятами из израильской армии, они вспоминают — это ежедневные учения, это тренировки. Ты не тратишь время. Ты приобретаешь там. Я не знаю сейчас на какой стадии мы находимся. Я надеюсь, что наши ворота грозно закрыты и отношение к солдатам выровнялось, надеюсь просто.
У вас же ещё национальный вопрос очень сильно стоял?
В армии? Да, нас двое попало — я и парень по фамилии Застенчивый, но он так и выглядел. Так вот нас двое белых попало, а ребята все были из братских республик. Все.
Из юга братских республик?
Из юга братских республик. В общем поначалу-то ничего. Потом, когда прочитали, что «Мастер спорта» — только ленивый не захотел проверить, так ли это.
Дмитрий Нагиев — мастер спорта по дзюдо, чемпион СССР по самбо среди юниоров
Какой бы ты мастер спорта не был — против табуретки, как бы мало приемов.
А, то есть проверяется не «давай один на один выйдем»?
Не что вы, вобще нет. Я помню эти замечательные моменты. Наверняка, они в результате что-то и дали. Наверняка, когда ты стоишь на куче угля, в которую тебя загнали и говоришь: «Не будь ты сукой, давай вот один на один», — и под общий хохот тебя молотят ногами дальше. Наверняка это что-то дало. Так я себя пытаюсь успокаивать, но скорей всего нет.
Самыми жесткий день вы помните в армии?
Каждый. Каждый. Были моменты. Их было много под конец армии. Когда я получил ключи от библиотеки. Да. Ну уже полагалось. Получил ключи от библиотеки. Мне даже разрешалось ездить в полк, выбирать произведения. Вот там я начал читать, там созрела в неокрепшему мозгу желание бросить ЛЭТИ — Ленинградский электротехнический институт, из которого я уходил в армию со спорт-кафедры и поступить в театральный институт. И там я читал, там я писал… (В сторону) сука, ты так скрипишь, что меня отвлекаешь? Скрипи. Ты художник. Ты художник, ты так видишь, скрипи сколько хочешь. Да. Читал, писал. Я приехал домой из армии уже с исписанными талмудами, с выученными абсолютно, какими-то вещами для поступления. Я точно знал, что буду поступать в театральное. Я забрал документы из ЛЭТИ и приперся уже в театральный институт.
Я прочитал, что вы приводили в пример одного из парней, который служил, детдомовца. Который смог наладить отношения каким-то совершенно диким способом.
Да, да. Когда нас построили, избили. Он просто ночью встал и сломал табуретку и забил, ну не до смерти, конечно, главного деда. Нас отправили всех на вахту чистить картошку и они все толпой пришли разбираться. Он взял, просто ножом вот так полоснул, тоже следующему, грудь. Его больше никогда не трогали. Ну вот это воспитание детдомовское, этой жесткости мне тогда не хватало.
Почему я обо всём этом спрашивал. Фильм «Чистилище», который вышел в 90-е, который любому, кто его смотрел, памятен до сих пор. Вы сыграли там очень ярко и для многих незабываемо. Отец одного из людей, который когда-то делал наш программу, до сих пор вас не любит — просто не любит — просто потому, что он прекрасно помнит ту роль. Он не может вас ассоциировать с кем-то другим.
Значит неплохо получилось у меня это.
Так вот, я думал, что после такого армейского опыта, вы даже в кино ни за что форму не наденете.
Нет, никакой параллели здесь нет. Отклеился и отклеился. Причем здесь это. Нет.
Как вам снималось в этом…
В чистилище? Александр Глебович, он в принципе больной человек на вот… заряженный в хорошем смысле слова.
И когда я его спрашивал: «Почему в шесть утра смену начинаем? Почему в шесть? Что это за смена в шесть утра?». Он даже не понимал вопроса. «Ну как? Я в пять кормлю лошадей. Если я в пять кормлю лошадей, значит в шесть смена начинается». И это был абсолютно логично для него. Если надо, он брал камеру у оператора: «Отойди, что ты сидишь на коленке тут, отойди!» Брал камеру, так блевотину разгребал и ложился, и снимал с низу. Вот тут же наблевано! Да какая разница, зато красиво. Он ненормально заряженный человек. Я очень жалею, что он закончил снимать. Был хороший сценарий после этого, что-то там нашмалял, и кризис начался. Там кого-то из его спонсоров убили или посадили. И вот лавочка прикрылась. А так, мне кажется, он мог бы снимать хорошее кино.
А вы помните свой монолог, когда вы с танкистом общаетесь…
Я помню другие моменты. Поскольку было очень холодно, мы снимались в колготках женских. Очень холодно было, поэтому под всем камуфляжем были колготки. И тут же я прыгнул в машину и ехал на корпоратив и мой директор, тогда у меня был Андрей, такой крупный парень. И вот мы едем, несемся и он тоже в колготках, потому что он целый день тоже там. И он говорит: «Если сейчас мы попадем в аварию и нас в морге начнут переодевать, а мы с тобой в колготках и боди, каком-то утепляющем…» Вот это я помню. Что касается работы. Вы знаете, есть артисты, которые несут через всю жизнь свою любовь к своим ролям и могут в любое время дня и ночи процитировать их. Я к этим людям не отношусь. Мне кажется, ничего нет интереснее самой жизни, поэтому я стараюсь забывать то, что я делаю на площадке, не тащить это с собой.
Тем не менее, вдруг вы вспомните свои ощущения. Я напомню — там очень эмоциональный монолог. Ну это монолог, потому что не отвечал танкист. Когда вы предлагаете ему перейти на свою сторону, и вы говорите: «Я здесь воюю за небо, за каждую травинку и все остальное, а за что ты воюешь?» Вы когда это читали и произносили, у вас как вообще отношение к чеченской войне после этого возникало?
Я боюсь мы с вами завязнем сейчас в этой беседе. Я вам просто попробую сказать, что на сегодняшний день, наверное, во мне расцвело то, о чем я думал и мечтал всю жизнь. Мне отвратительно все, что связано с агрессией. Вот просто всё. Вот видимо примерно такое отношение было и тогда у меня. Я потом сделал спектакль который назывался «Территория»
Достаточно банальная история, которую мы сами написали — не я. Сцеплены одной цепью бегут из плена чеченец — командир полевой и русский парень. Вот они бегут и от ненависти просто, в прямом смысле слова, от желания перегрызть друг другу в горло — мы это все делали, мы тренировались долго, и в те минуты когда мы играли спектакль, зал стоя аплодировал, потом молча стояли бывало, то есть на разрыв был спектакль. От вот этой ненависти звериной абсолютной, мы пытались её передать до конца, до любви, когда один другого тащит на себе уже практически мертвого уже без цепи… И мы его закрыли, потому что мы разные были ситуации, вдруг в зале начинали драться люди. Мы хорошо его играли, вот прямо хорошо играли. И на него был вал. Но мы отыграли полтора года и свернули его. И по внутренним ощущениям тяжело, но я не хочу больше сталкиваются с агрессией, с грязью.
Актерам, которые играли бандитов, например, в «Брате» — сами братки потом подгоняли за хорошую игру, там золотые часы, тачку или что-то еще, ну респект выражали.
Знаешь, все прошел я.
У вас тоже такое было?
Конечно.
От кого и за какие роли?
Не за роли. Ну в результате, наверное, за роли. Но это вот за отношения. «Димуля, чё ты там носишь?» Ну у меня дешевые часы, я не носил вообще часы никогда. Вот так вот, что было собственно, то, что на курорте понравилось — ух ты, смотри-ка, с сердечком. «Чё ты там носишь?». Я говорю: «Да вот, это самое». На следующий день: «На, носи нормальные». Картье Паша (Cartier Pasha), наверно 40000 — 50000 долларов. «Что вы, что вы, Роман, не надо». «Бля, от чистого сердца. Ты чего?» «Не, лучше пристрелить». Нагиев картинно достаёт пистолет, передёргивает затвор и подаёт. «На, сам». «Спасибо». Берёшь.
И носили?
Они лежат где-то, да. Я не ношу часы. Тем более дорогие. С машиной таже история. Когда у меня угнали машину. — «Димуля привет». Это уже другой. Я приезжаю. — «Это суки, это не наши. Дим, это залетные какие-то. Мы найдем. Найдем. Засекай время.» И не нашли. — Я говорю: «Не нашли». — «На вот деньжат, купи нормальную машину». Я говорю: «Не, не. Не надо». — «Правда, от чистого сердца». — «Не, лучше застрелите.» Опять картинно достаёт воображаемые пистолет. — «На сам». Вот такие вот вещи.
Слушайте, это никак… вы же должны что-то взамен на это? Как Марлон Брандо в «Крестном отце», что мы окажем тебе услугу…
Да, да. Но там помните, что там — «Ты мне ни разу не предложил свою дружбу». А я как бы предлагал дружбу, открытые отношения, и я с удовольствием приезжал на какие-то праздники. Даже вёл. Я искренне, достаточно, считал этих людей своими товарищами. Старшими товарищами.
И вас ничего не меня смущало в их биографии?
Меня смущал их образ жизни. В отношении ко мне меня не смущало ничего абсолютно. Эти люди, если они ненавидят, я проходил это тоже. Нашим уважаемым зрителям может не стоит это знать дальше. Я проходил это, когда мне говорили — я тебе, сука, почки сейчас вырву. До уважительного очень отношения теплого.
Какая-то реакция от людей из Чечни за роль в «Чистилище» вам пролетала? Позитивная, негативная?
Вы знаете, негативной точно нет. Я, вы знаете, тест на возраст — «хулу и похвалу приемлю равнодушно». Я не зависаю абсолютно над этими вещами, потому, что это было, то было. «Хула», запишите себе еще одно слово.
«Зависаю».
Да, да. Точно. Никогда не обращал внимания. «Зависаю».
«Мне отвратительна любая агрессия», — сказали вы. Мультик про «Ракеты способны долететь до Флориды», вам тоже отвратителен?
Я его не смотрел. Да, думаю. Я этого не понимаю, как и надписи «На Берлин». Как и надписи «можем повторить». Что это? Что это вообще? Кто ты такой, кусок говна, что ты хочешь это повторить? Я-то помню ещё как я с дедушкой ходил на праздники, на день Победы, когда они тихонечко выпивали, старики. Вот с одной лишь фразой: «Чтоб не было войны!» И вдруг ты едешь, сука, с надписью «На Берлин», «1941-1945. Можем повторить». Ты чего парень?
Чем манит кино?
Сказкой! Смотрю… Батюшки! По поводу, вот Калоев. Я смотрю на себя на экране — персонаж. Тут же я в этом же гриме даю интервью — это Нагиев. Та же борода, все тоже — Нагиев. Там смотрю — персонаж. Это же мистика, прямо сказка какая-то.
То есть тем, что это фабрика грез?
Мир иллюзий. Мир искусства в принципе мир иллюзий. Поэтому мне это очень нравится и я поддерживаю эту иллюзорность в общении, я стараюсь не разрывать границу между собой и зрителем не потому, что я высокомерный, а потому, что я помогаю зрителю сохранять это ощущение иллюзии. Восприятие себя как актера, как персонажа с экрана.
«Голос» — лучшее шоу, которое вам приходилось вести?
Боюсь показаться слишком умным, хотя вряд ли получится, мне все равно какое шоу. Из тех, которые я вёл. Я везде одинаково работал, одинаково выкладывался. Я думаю, что «Голос» — самое праздничное, самое яркое, самое неожиданное. То, наверно, чего не хватает в результате. Мне нравятся антураж, мне нравятся тот вкус, с которым было это все сделано — декорации, свет, праздничность. Мне очень нравится, что наши западные коллеги не дают нам отклоняться. Это тоже очень важно, потому что на первых порах мы-то не понимали, куда мыло тереть. И помните были «Две звезды?» Я, единственный, кто три года ввел эти «Две звезды», после чего собственно и пошел этот камбэк, о котором говорят большевики.
Вот, по началу, я в «Голосе» пытался выбегать на сцену: «Вот как вы не повернулись, как вы могли! Посмотрите — у него нет двух пальцев!» И наши говорили: «Это наша ошибка. Я нажимаю». «И я нажимаю.» Вышли иностранцы, сказали: «Ещё раз ты выбежишь на сцену мы собираем все это говно и уезжаем».
А иностранцы прям за кулисами сидят, супервайзеры?
Да, мы бы растащили всё это вот на эту нашу задушевность понимаешь, на эту болтологию бесконечную. «Мы держим динамику», — я понял о чём они. Мы держим вот эту динамику и от этого идет в общем цифры-то, мама не горюй. Есть кола и вы знаете, что если в колу не добавить, — наши пытались на каком-то этапе, зачем сахара столько сыпать два мешка, можно недосыпать, — нет, автомат останавливается сразу. Вот то, что они делают — это вот кола. Ну ты можешь раскрашивать что-то, ну будь любезен держать ритм, держать формат. Это абсолютно правильно. Поэтому их шоу идут годами, а у нас это уже на 3 сезон ну невозможно смотреть было. Когда-то была программа «Большие гонки». Где быки бегают. Это шоу, когда бык на рога и все там рискуют. И вот я засек — из полутора часов программы — 12 минут самих гонок. 12 минут конкурсов.
Остальное прелюдии?
Прелюдии — это в сексе, а там это вот пиздабольство просто. Бесконечная болтовня. О жизни, о том, а песни какие вы пели, а это, а показывают его еще… Я всегда старался разговаривать динамично, остро, чтобы какая-то фраза могла — смешная или умная, или глупая, но войти в монтаж. А вот бесконечные беседы, они губят просто, на мой взгляд, программу. Псевдозадушевность в программах не всегда нужна. Точнее, почти всегда не нужна. Важно зрелище, динамика, красота, умность происходящего. Если это не «Что, Где, Когда». Хотя тоже… тоже.
Все ваши конферансы «Как говорил мой дед» — там что-то есть действительно от вашего деда?
К сожалению, почти ничего. Наверное общее восприятие жизни, чувство юмора. Это передалось и от деда, в том числе. Но большинство цитат — это придумано, выстрадано в ночи, украдено, переделано. Это подготовка. Мне тексты не пишут, поэтому я вынужден сам уж. Как говорится, мы конечно академиев не кончали, вот как себе представляем штрудель, так и пекём. Поэтому что вы слышите — это моё всё.
Вы рассказывали, что дико не хотели вести «Голос. Дети». А «Голос. 60+»?
Если на «Голосе.Дети» я пролежал под дверью руководства в слезах умоляя, то 60+ ну были у меня такие большие сомнения. Которые к моему счастью, удовольствию, развеялись очень быстро Потому что настолько умные, интеллигентные люди, у которых за плечами жизнь, большое образование, большой опыт, абсолютно отсутствует пафос, абсолютно отсутствует. Какими-то вещами я любовался. Например, стоит дядька — 71 год. Прямой, красивый, спортивный. Рядом жена 29 лет и ребенку год и можно обсуждать — там правильно неправильно. Я стоял и думаю, что ты колешь гад — колите мне тоже самое. (Показывает одного из участников) «Это хлеб, я напек сам хлеб, ну очень полезно, а вот это хлеб для здоровья, это вот яйца и вот эта настойка для здоровья, — стоит седой, старый, без зубов, — а эта вот настойка она прямо так хороша для здоровья». «А вам сколько лет?» «Ой, мне уж 56», — (Дмитрию Нагиеву 51) Думаешь: «Ты сам-то не понимаешь, что ты себя губишь?»
Смутило ли вас, что программа «Голос.60+» появилась одновременно с пенсионной реформой? Одновременно с тем, как всех госмедиа должны объяснять людям, что старость не порок, живите, работайте, бла-бла-бла.
Перед съемкой пришли руководители проекта. «Голос.60+» придумали еще за полтора года. Это вот вынашивали, пробивали, писали. Никакой параллели с пенсионной реформы нет. Вот здесь я вам совершенно официально и честно заявляю — вот это чистое совпадение. Больше скажу, ни одного раза я не позволил себе и, это даже была рекомендация руководства, никакой параллели не проводить. Это шоу, которое призвано развлекать и нести какой-то положительный заряд, без всякой примеси политики.
Как вы относитесь к пенсионной реформе?
Очень разное такое, двоякое у меня восприятие. С одной стороны — ведь такой пенсионный возраст, который принят у нас в стране — он практически во всех цивилизованных странах. Выхода просто нет, нас становится просто столько много. Что просто не прокормить уже. И, наверное, выхода нет. Это с точки зрения государственности, я понимаю, что просто нет выхода. С точки зрения человеческой, если бы у моей бабушки был пенсионный возраст… Сколько там 63, поправьте меня, или 60?
Уже 60.
Если бы вот 60 был, я бы не ел бабушкины пирожки. Я бы не ходил с ней за ручку за малинкой, когда она в Сестрорецке стояла, собирала вот эту малинку и мне маленькому давала. Я бы это пропустил. Дед, если бы он до 67 работал, он бы не научил меня кататься на велосипеде. Вот эти вещи я бы промахнул в своей жизни с величайшим для себя сожалением. Поэтому с точки зрения человека, мне просто ужасно неприятно констатировать, что теперь это будет так. Опять таки, говоря о государственности. Ведь заграницей человек работает, достойно живёт благодаря очень приличной зарплате. И потом, очень достойно выходит на пенсию. И имеет возможность и жить, и путешествовать, и разводить гортензии в собственном садике. Еще одно слово вам в копилку.
Не, гортензия норм.
У нас, когда ты тянешь эту лямку всю жизнь, проклятую, потом выходишь и твоя зарплата 13 тысяч. Хотя некоторые в последнем обращении сказали 14, похоже что всё таки 13 с чем-то. 13 тысяч, это в долларах, меня поправьте…
Меньше 200.
Это немного стыдные суммы, которые даже не прилично произносить просто. Поэтому принятие этих возрастных рамок здесь — это тяжёлая история.
В «Окнах» была сцена, где всем раздавали более менее пиздюлей. В одной из них дали вам.
Кто это придумал и приходилось ли вас на это уговаривать?
Комиссаров.
Депутат госдумы.
Алкоголизм на детские фантазии лёг и всё здесь срослось. Он родил эти «Окна». Собственно с «Окон» всё это и началось — все эти драки. И когда закрыли «Окна», — я набрал кредитов тогда, очень хотелось в Москве жить, — ну впереди же ещё год. Я так примерно подрасчитал, сколько я получу за год. Взял там какие-то долги. И программу закрыли. Вот это был шок. Но к вечеру мне сразу позвонили с первого канала. — Добрый день, вы могли бы приехать к Константину Львовичу Эрнсту? — Сейчас я посмотрю, когда я могу. — Вы можете сегодня в 16:00. И я приехал. То есть ещё никто не знал. И я не знал о закрытии «Окон». Он это узнал и через час мне позвонили. Я вошел к нему. Мы никогда не встречались. Он сказал: «Здравствуйте. Вы очень талантливый человек. И вы последние три года хорошо поработали — создали устойчивый образ гоблина. Добро пожаловать на борт». И меня взяли на первый канал.
В той серии, когда по вам прикладывались — это же постанова была?
Это была постановка, конечно. И репетировали. И под кроватью была спрятана ампула с кровью. И когда мне замочили в грудь и я на эту кровать упал, ампула закатилась. Меня уже вытаскивают, как репетировали, каскадёры, а я её найти не могу. И вот в последний момент я её вытаскиваю, нахожу и успеваю пропихнуть в рот — и кровь.
Если вы наткнётесь на это сейчас — вы скорее захохочите?
Это сейчас идёт. Я стараюсь… мне неловко на это смотреть. «Окна»-то идут, говноканал 2 написано, я натыкался. Я и тогда это не смотрел.
В 2014 году завершался «Голос» и было две сцены. Во-первых, я видел — вы говорите: «Я с вам прощаюсь». И я это зафиксировал, что «в следующем году меня не будет». И в этот же момент Константин Эрнст, который говорил то, что жюри заканчивает — у вас дембель. Жилин и Нагиев, ваша служба продолжается. Чё то я не понял, как одно с другим сочетается? Что тогда значило ваше «Я с вами прощаюсь»?
Я попрощался. Я не помню, франшиза была куплена вроде на один или два раза. Я не помню какой это был по счёту — первый или второй. И я попрощался так, как я это себе представлял, как я себе это написал. Я поблагодарил каждого за вот это время которое провели вместе. Моё отношение ко многим членам жюри изменилось где-то в лучшую сторону, где-то выровнялось, вопросы возникли. Я попрощался в конце совершенно искренне, я даже прослезился и тут на сцену выполз Константин Львович и сказал: «Ты то куда, у тебя особый наряд на все 15 суток, поэтому ты встань назад в ряд.»
То есть вы серьёзно рассчитывали, что можете не продолжить?
Я работаю, я служу на первом канале. Там рассчитывать на то, что ты продолжишь завтра — бессмысленно абсолютно. Поэтому я просто всё делаю с одинаковым усердием. Это не значит, что далеко не обязательно одинаковый выхлоп, что в первом сезоне, что в девятом буду делать. Я стараюсь. Дальше уже как они там решат. Я могу сказать, что с годами, то, что я приобрёл для себя: я не боюсь, что меня турнут. У меня ушло это состояние страха. Десять лет назад, пятнадцать лет назад я держался и переживал. Сейчас я в общем спокоен. Не потому, что у меня где-то что-то накоплено. Я просто стараюсь быть спокойным. В конце концов, я думаю создать, если что ютьюб канал и брать интервью у популярных, хороших людей — реперов, ну и вобще у говна какого-нибудь.
А когда этот страх ушел? Что-то произошло? Был поворот тумблера?
Нет. Я думаю это тот щелчок о котором когда-то говорила Татьяна Григорьевна Васильева, когда мы снимались в «Прапорщике Задове». Мне посчастливилось, последний год я снимался с ней, с Любой Полищук и с Люсей Гурченко — так мне было позволено её называть.
И вот в этих беседах, в редкие наши обеды, поедания кинокорма из корыт, мы разговаривали. И вот Таня сказала о том, что после 45 щелчок происходит и мозг начинает в геометрической прогрессии набираться ума. До этого, говорит: «Не верь, это всё фигня. До этого никакой ни возраст для мудрости. Да. Вот дальше — пошёл». Может быть вот этот щелчок произошел. Я актёр, я могу уйти в театр. Могу делать антрепризы. Я могу ничего не делать.
Вы вели прямой эфир «Голоса» через несколько часов, минут, после того, как узнали, что умерла мама? Как это возможно?
Это ужасно. Я приземлился, прилетел на съемки «Голос» в два часа дня. Прогон в два часа дня. Дальше перерыв часовой и мы выходим на прямой эфир. Вот в два часа я должен войти на прогон. Я приземлился. Мне брат позвонил: «Дим. Всё, мама умерла». Я выхожу на прогон вот в этом состоянии. Потом, как вы понимаете, час перерыв — это ещё хуже, когда ты один сидишь в вагоне и варишь, гоняешь мысли. И выходишь потом на прямой эфир. Тяжёлая история. Это к разговору о нашей с вами профессии, что зрителю всё равно, да и не к чему знать что у тебя там. Ты должен это сделать. Когда-то я очень противоречиво относился, как и все обыватели, что Шварценеггер не полетел на похороны папы: «Как ты мог, это же папа». Вот я был близок к этому.
Расскажите об одной штуке — можно об одной, можно не об одной — которой вас научила мама?
Мама? Мама вобще мудрый человек. Если с папой мы сейчас в тёплых отношениях. После смерти мамы мы естественно стали папе названивать каждый день. — Ну как ты? — Вы что, теперь мне надоедать будете всё время? С мамой были вот эти задушевные… Мама вобще очень умный человек. Я помню историю, когда мы с мамой шли. Я её встретил у метро. Я уже был взрослый, мне было лет 17. И мы шли от метро. Она преподавала в академии связи. И мы шли, разговаривали. Она спросила: — Как у тебя с Олей? — Ой, замечательно мам. Столько всего нового, необычного. Я сейчас такое удовольствие получаю! Она остановилась и сказала: — Димочка. Ты должен жить так, чтоб сначала хорошо было ей. А потом, если останется время, чтоб хорошо было тебе. И вот я это запомнил навсегда. До сих пор я пытаюсь… естественно возраст накладывает свой отпечаток, когда хочется зевнуть, пункуть и заснуть, но нет. Вспоминая слова мамы, я пытаюсь из последних, оставшихся сил делать хорошо ей.
Вы были на «Прожарке». Первой. После которого не запустилось это шоу.
Первая была со Шнуровым.
Показали её просто второй?
Ну да, да.
Как вам? Вы мучились или кайфовали? Я не очень понял по вашему выражению лица.
Раз вы не поняли, значит это где-то близко так и было. Я не мог понять. Потом бы я наверное вошел в колею, если бы это было несколько раз. Мне предложили её вести дальше, там что-то с ведущим не срослось и меня вызвали и сказали, что будешь вести, а потом Константин Львович решил лавочку прикрыть в принципе.
Я так понимаю, что количество возмущенных смутило?
Нет. Количество шуток, которые в прожарке могу быть на первом канале, оно ограничено. Они не могут быть очень жёсткие. Я настаивал, чтобы они были жёсткие. И когда мне присылали шутки обо мне — я не вычеркнул ничего. Я считаю, что если ты соглашаешься на этот режим, то надо мочить прямо.
А их заранее присылали?
Присылали: «А вот как тебе, не слишком ли?». Не все, но вот некоторые. С Ларисой Гузеевой, ну вот они такие — тонкие.
После той самой прожарки у меня возник вопрос — а вы с Гузеевой были парой когда-то?
Ну… Она то была мегазвездой, супер- просто звездой. Это был просто взлёт после романа «Жестокий романс».
Я был студентом, совсем студентом, чуть ли не второкурсником. И вдруг. Институт, мы сидели как всегда, на ступеньках около нашей аудитории, курили, ели какие-то сухарики. И вдруг загудел институт: «Гузеева, Гузеева!» И вот она пришла. Она училась несколькими курсами ранее у моего же педагога и вот она поднималась, какой-то небесной, совершенно, красоты. С каким-то модным американским режиссёром русского происхождения. И мы: «Здравствуйте». Она: «Вот здесь я училась». (Раскинув руки в стороны) Она вобще позер по жизни. «Вот здесь я училась, моя альма-матер». И вот я вечером иду домой по Невскому проспекту к Маяковской. И она идёт, и Невский так и останавливается немножко. Я проходя, говорю: «Добрый вечер». И она так: «О, петровец?», — мы учились у Владимира Владимировича Петрова, — «Петровец, пошли с нами». Это вызвало очень неприятные ощущения у этого режиссёра, видимо её любовника. — А куда? — «Дом журналистов» Попасть в «Дом журналистов» это ещё круче, чем попасть в «Дом актёра». Это ресторан, понимаешь… и вот я плетусь. И дернул меня чёрт напиться там. Лариса в принципе это любила. -Смотри я колготки зацепила — Давай, снимем (показывает, что срывает с ног колготки) Посреди ресторана. И потом чё-то понеслась, меня выкинули оттуда. И как-то пошло, поехало.
Ну вы были парой в итоге?
Ну это всплеск…
Последняя тема.
Какой у вас уродливый телефон. Почему красный? Что там написано?
Там написано «Punk under my skin» (Панк под моей кожей)
Господи, вы же взрослый дядька, Юрий Александрович.
Лучшие цитаты вконтакте.
Как переводится?
Серьёзно, надо перевести? Панк под моей кожей.
Панк…?
…под моей кожей. Это кстати мерч питерского бара из вашего родного города с Рубинштейна. Если почитать, что вы говорите про происходящее вокруг в нашей с вами родной стране…
Где почитать?
В ваших интервью.
А, в моих интервью.
…то складывается впечатление, что вы далеко не всем довольны.
Наверное это впечатление, как я не пытался его скрывать и вуалировать, наверное оно не безосновательно. Знаете, я патриот по своей природе. Я благодарен и люблю то место в котором я нахожусь. Я родился здесь. Мои все предки откуда-то оттуда — из Ирана. Из Германии бабка. Но мы вот здесь родились и я за это очень благодарен и очень люблю свою родину. Чем больше человек любит, тем больше у него вопросов сегодняшний день в нём ставит. От этого больше негодования и недоумения, как минимум. Давайте вернёмся к тому моменту, когда я говорил, что мне отвратительно всё, что связано с агрессией. Поэтому я стараюсь обходить эти слова «Я ненавижу, я не хочу, я бы уничтожил». Негодование. Вот так остановимся на этом. Есть вещи которые вызывают у меня вопросы и негодование.
Какие?
Я считаю, что мы цивилизованной страной должны стать. И несмотря на послужной список, если он, конечно, есть. На заслуги, если они, конечно, есть. Нельзя баллотироваться туда или не туда сколько захочешь. Нельзя этого делать. Какой бы ты не был человек — ты человек, подверженный соблазнам, искушениям. И какой бы хороший ты ни был, со временем ты обрастаешь связями, кумовством, дружничеством. Что претит правильному руководству и полёту мысли и фантазии. Нельзя этого делать. Есть написанный срок. И у нас это кажется было, да? Написанный срок, сколько раз ты можешь ходить во власть. Хотя добавляется, как выясняется, одно слово «подряд» и смысл меняется абсолютно. Вот я не считаю. что можно ходить во власть столько, сколько тебе заблагорассудится, какой бы ты хороший не был. Ну и ряд вопросов, которые у меня в общем тлеют в голове. Это не значит, что я пойду на баррикады. Я, видимо, не поддерживаю и тех, кто с той стороны. Мне почему-то кажется, что они испытывают какие-то личные амбиции. Ну вот я вам объяснил.
Ваша цитата, которая в холод меня повергла немного…
При моих вспотевших подмышках? Это вы меня хлестнули просто!
«Мы медленно, но верно движемся в сторону Северной Кореи» (2014 год)
О, я сказал? Юрий Саныч, вы сами тонете и меня пытаетесь в этот омут затащить. Чего не скажешь в шутейном разговоре. Я пошутил, вы посмеялись. Наверняка, я что-то перепутал в этой цитате. Хотя тенденции наметились, давайте будем честными. Если вы откроете сейчас новостные сайты, там такие заголовки, что просто хочется смеяться. «Наш лидер загнал под лавку Америку». Зачем вы это пишете? Как бы, чтобы, что? Для чего? Куда кого загнал? И для чего загонять то, а? Вот эти вещи, как бы, я не совсем понимаю. Мягко говоря.
Я слышал, что вы ещё в 90-е с Путиным пересекались, где и по какому поводу?
Не просто пересекался. Я имел удовольствие трудиться вместе. Я возглавлял штаб. Я тогда был самый популярный диджей. Я 4 года получал приз «Человек года» в Петербурге. И вдруг стал самым популярным радио диджеем России. И меня вот, конъюнктура, меня дернули на перевыборы Собчака. Анатолия Саныча. И я как бы возглавлял, ну так мне сказали, конечно ничего я не возглавлял там, кроме своего горшка, но сказано был так — «Штаб молодежного движения по перевыборам Собчака». И вот мы ездили по городам и весям агитируя. В общем делали неплохие вещи. Раздавали какие-то, а тогда жрать было нечего, подарки ветеранам там, какую-то гречу. И вот этот пазик, на котором мы тряслись. Реально пазик — ну чистый, хороший — ну это не был вот мерседес какой то с затемненными стеклами. Это был обычный пазик.
И не Икарус даже?
Даже не Икарус. Просто пазик небольшой, мобильный. А я вобще Собчака видел даже часто на улице, а просто в машине. Ни в девятке, конечно. Дремлющим. Я его видел несколько раз просто так. И он пользовался этим. То есть тогда еще не было вот этих сумасшедших кортежей. И вот он сидел в пазике на первом сиденье — о чем-то думал. Я сидел сзади. Не могу сказать, что это всегда случайно происходило, нет. Это была запланированная акция. Мне казалось, что так лучше сидеть в данной ситуации. Он сидел, я сидел, смотря ему в седой затылок. Сзади сидел Владимир Владимирович. И Владимир Владимирович периодически меня спрашивал: «Дим, вам хватило гречки, тушенки, сахара?». Я односложно отвечал: «Да, да спасибо». Дебил — «Да», — отвечал. Неразвернуто, а «Да. Да». Что это за разговор? Ну знал бы где упадешь — соломки бы подстелил.
Чтобы вы делали? Подробно бы рассказывали? Лезли бы в дружбу?
Конечно, разворачивался бы. Я шучу, наверно. Шучу. Мне никогда было несвойственно и никак я не мог научиться дружить с кем надо. Но вы мне приятны Юрий Александрович.
Когда вы в последний раз пересекались с Путиным, было ли это после того, как он президентом стал?
Мне какие-то приветы иногда передавали. Недавно я вот в Кремле пересёкся с ним на юбилее КВН. Прочитал стишок я, который накидал, пока ехал. Не пришёлся он ко двору этот стишок.
Вы помните его?
Друзья, 55 КВНу,
Почти столько же, сколько и мне.
Только он в шоколаде, А я почему то…
Но над нами Владимир Владимирович
Смотрит, как мы там плывем.
Мы не тонем Владимир Владимирович,
Ведь мы весело очень живём.
В оригинале было — Мы не тонем, наш повелитель. И
вот в последний момент, когда я его уже читал, я решил от этого отказаться. Не могу сказать, что это вызвало у всех восторг.
Масляков кашлял? Молчал?
Почему кашлял? Спокойный. Белый. Стоял. Не дышал. Со словами: «Ты всё прочитал, наш Карамзин?»
А Путин?
Можно не буду рассказывать? Меня пригласили сразу. Сразу пригласили.
Куда? На Лубянку?
Нет. Там же. Это Кремль был. Ничего, ни слова об этом не было сказано. Потом я увидел, что все это подрезано, почищено. Я не думаю, что такая большая, сильная власть должна всего боятся. Мне кажется, что есть ты большой и сильный не бойся. Если за тобой правда. Если нет, тогда надо стишки подрезать.
В последнем сезоне «Физрука» вы работали с Виктором Сухоруковым. Что-то особенное?
Мастер. Витя мастер.
Есть вещи, к которым люди старой гвардии — я его к старой гвардии отношу, хотя он офигенно выглядит — не готовы к динамике происходящего на площадке. Это огромное количество того, чего надо снять. Они привыкли работать с материалом долго. Точно также подходила к работе Чурикова. Она репетировала, смотрела, бормотала. А здесь другая чуть-чуть стилистика работы. Здесь надо снять кровь из носа 9 минут и положить на стол. И вспоминаются эти счастливые времена, когда «Тени исчезают в полдень» снимали 3,5 года. Когда можно было поработать, «помять» материал. Мы лишены этого. К сожалению, чертова отличительная черта сегодняшней индустрии.
Это делает кино хуже?
Да. Конечно, безусловно. Лучшие фильмы Никиты Михалкова — это репетиционный период: месяц. Собираются, читают. Это наверно важно. Вот мы, молодежь — я и вы, работаем в других условиях.
Блиц. Я спрашиваю коротко.
Итак, подмышки мокрые. Вы нормально?
У меня маскировка.
У вас не там мокнет сегодня.
Без запаха же, ну? Согласитесь?
Чтобы не тянуть вас на дно, скажу: «Да, без запаха».
За чтобы вы отдали свою жизнь не задумываясь?
Не задумываясь за детей. И за любимую, сейчас я думаю. Не задумываясь.
Сколько у вас детей?
Идите в жопу, Юрий Александрович.
Я бы никогда не задал этот вопрос, если бы в процессе интервью вы не назвали Кирилла старшим сыном.
Я назвал, да? Дебил. Вы знаете, я не потому не говорю о своей личной жизни. Просто я себе эту жизнь выбрал сам. А чего там выберут я знаю. Я не хочу.
Деньги ли совесть?
Чтобы не расстраивать тех двух поклонников, которые у меня есть, я скажу совесть. Хотя, думаю, что есть моменты, когда жизнь может внести коррективы.
У вас так бывало?
Сейчас, мне кажется, что нет. Но вспоминаю, когда я стоял в костюме банана на корпоративе. Не когда мне нечего было жрать, а на корпоративе. В костюме банана. В шортах. Банан в шортах. Вот слезы у меня были. Я готов был кинуть эти деньги назад. В костюме банана, потому что банановая компания, им надо было, чтоб я разыграл собой сценку. Я стоял в костюме банана. Вот были моменты. Сейчас нет.
А это нулевые?
Да какие нулевые, ну в общем-то это не так, чтобы при царе горохе.
А почему это унизительно — это же смешно? Вы мастер комедии.
Нет. Я готов смешить зрителя, как герой со сцены, с экрана. Я как Дима Нагиев, не готов быть смешным. А здесь стоит, сука, Нагиев в костюме банана. Причем он велик мне был. Верх наезжал мне сюда (показывает на лицо). Как вялый член? Как вялый член. Зачем вы это сказали, а? Я и так в интервью услышал, что у вас маленький члены — не спал всю ночь накануне.
В каком?
Вы кому-то из герое вдруг сказали. Причём вас никто ведь не спрашивал. Это вобще дебилизм. Как бы идет разговор, вдруг вы такой — у меня маленький член, вот. (Имеется в виду интервью с Ивлеевой) Я думаю, зачем мне эта информация Юрий Александрович.
Вы ночью смотрели?
Наверняка, перед сном.
Там была фраза — «Допустим, маленький член».
Не было этой фразы.
Интернет всё помнит. Хороший секс или хороший стейк?
Хороший секс. Хотя иногда, как сказал Джек Николсон: «Наконец, перед сном захотелось просто почитать». Пока у меня секс побеждает стейк. Но надо взять себя уже в руки. ,
Бизнес, в который вы вложились и он приносит бабло?
Нет у меня такого бизнеса. Я с большим удовольствием помогает своему брату, у которого есть сеть небольших мини отелей «Блюз». Поехали дальше.
Рекламировать виагру или рекламировать пенсионной реформу?
Виагру.
Оказавшись перед Владимиром Путиным в следующий раз, что вы ему скажете?
15 см, скажите, это не приговор….
Интервью Ивлеевой произвело на вас впечатление?
Не интервью Ивлеевой, а ваш рассказ. Почему, казалось бы, столько вы брали интервью, а я из всей вашей творческой биографии вдруг вспоминаю, что маленький член.
Доколе.
Пока мы представлялись — я узнал, что вы знаете о Даниле Поперечном. Откуда?
Это сегодняшний день, будь он проклят, нашей действительности. Будет сейчас хохотать, как сумасшедший, я ещё и «Оксимирона» слушаю.
Слушаете?
В курсе, скажем так. Это не то, что звучит у меня в машине или в наушниках, когда на беговой дорожке, но я по крайней мере, понимаю и различают их. И у меня есть мнение по поводу каждого из рэперов. Как и мнение о Поперечном.
Как он вам? Он вам нравится?
Есть вещи очень точные. Но скорее они были точные и острые до того момента, как ему сделали замечание, что он слишком много шутит о политике и Путине. Вот там было остро. Не всегда смешно, но по крайней мере много откровений. Сейчас есть опасность, что пойдет мазня. Есть опасность. Хотя талантливый человек, который может себя найти, наверно, в любых условиях. Нас ведь что губит — поток. Поточность производства. У вас сегодня есть ещё какое-нибудь интервью?
Нет.
И тем не менее вы находитесь уже на потоке. Когда-то это было очень ярким и наверно для артистов долгожданным событием — попасть к Дудю, потому что это было очень-очень элитарно, выборочно и, опять таки, точно.
После того, как придёт Нагиев, ясно, что сюда, кто только не заходит…
Здесь жопа начнется. Тяжело конкурировать. Это ваш велосипед?
Нет.
Не говорите мне, что вы ездите на этом говне. Вы находитесь на потоке. Мы закончились. C приходом меня пошли уже мало популярные интересные персонажи. Дальше вы должны будете что-то сделать. Та же история когда-то была с «Прапорщиком Задовым». Когда-то это было и народ хохотал. И мы вошли в книгу рекордов Гиннесса. И цифры были на разрыв совершенно. Потом мы встали на поток и сняли 350 серий. Из них тоже есть шедевры — есть совершенные бриллианты, но это секунды. И это касается всего и всех. Как только мы становимся на поток, то всё — завал.
Конкурс. Что вы подарите нашим зрителям?
Поскольку вы меня не предупредили, я списываю всё на…
…болезненные ощущения.
Недуг, да. Я очки готов передать, привезти.
Солнцезащитные?
Да, в которых я хожу.
Конкурс. Мы сегодня узнали, что знаменитые подводки Дмитрия про «Как говорил мне мой дед» — это лирический герой ваших конферансов. Но в жизни, более или менее, каждого из нас, были деды, которые действительно что-то говорили, что превратилось в афоризмы и мы этими афоризмами можем поделиться. Напишите в комментариях что-то крутое, прикольное из того, что вы узнали от деда и с самая кайфовая, самая хлесткая фраза, некое поучение заслужит этот приз. Спасибо большое.
Спасибо вам Юрий. Приятно общаться с умным, интеллигентным человеком.
И финальный вопрос по теме тех знакомых: вы отправляете передачи на зону?
На зону? Нет. А что это за вопрос? Зачем мне отправлять?
Ну просто… Не в смысле диски с записями «Голоса». Ну не знаю, блок сигарет?
«Голос» — российское развлекательное вокальное шоу талантов (транслировалось с 5 октября по 29 декабря 2012 года). Является российской версией формата телевизионного вокального конкурса The Voice (Голландия)
Мы сегодня сняли прекрасное шоу «Голос», отправлю-ка я на зону. Пускай парни поют. Не. Ха-ха-ха…
Я спрашивал про рекламу Мирамистина. Когда вам предлагали рекламировать вот это, и средство для потенции, вы долго думали? Как вы реагировали на это?
Дмитрий Нагиев снялся в рекламе мирамистина — антисептика для местного применения. 2014 год.
«Сколько-сколько?»
К обычному гонорару это плюс нолик?
К обычному гонорару чего?
За рекламу.
Мои вот эти все рекламные кампании мирамистина, средств для писюна прошли в момент такого кризиса. Мы всегда живем в ощущении кризиса, но это вот, когда вдруг обвал. Какой это год был?
Декабрь четырнадцатого.
И паника началась у всех. И когда: «Не хотите ли это отрекламировать…» — «Хочу». А потом ты дослушиваешь чего. Скорей так. И тогда не стоял вопрос о заоблачных гонорарах.
Дмитрий Нагиев снялся в рекламе препарата для лечения эректильной дисфункции. 2016 год.
Приходилось ли вам пользоваться когда-нибудь этими средствами для потенции?
Когда появилась виагра, конечно пробовал. Любопытство, интерес. Кроме головных болей и красных ушей ничего не нажил с виагрой. Но! Не за горами, то время, когда… если у вас есть в загашнике я не откажусь.
А вы рассчитывали на то, чтобы просто попробовать?
Это же интересно. Очень интересно.
Есть ли хоть какая то реклама, в которой вы снимались и вам неловко из-за этого?
Почти вся. Почти вся, конечно. Это ж реклама. Поэтому ты ходишь, утираешь слёзы и сам себя убеждаешь: «Ну а как? Я рос-то и учился совершенно для другого, но ничего-ничего. Это деньги». Практически всегда. Я завидую вам. Я посмотрел несколько ваших реклам с той улыбкой и хохотом, с каким вы рекламируете…
Я кайфую от всей нашей рекламы! Но мы её тщательны выбираем потому что.
Я сразу позвонил в МТС: напишите сценарий, где буду хохотать в кадре. Клянусь, теперь буду! Ха-ха, средства для письки, обожаю.
Дмитрий Нагиев — лицо рекламных роликов оператора сотовой связи МТС в 2017-2018 г.
Я правильно понимаю, что вы не сторонник фразы, гипотезы о том, что армии делает из мальчика мужчину?
Нет.
Объясните, пожалуйста, почему?
Ведь мы базируемся на каких то своих ощущениях и воспоминаниях. Вот что касается моей армии, мне больше сравнить не с чем, это армия, которая была в те времена.
Дмитрий Нагиев служил под Вологдой в конце 80-х годов в рядах войск ПВО
Она ну калечит просто людей. Я не знаю, что изменилось сейчас. Может быть сейчас там рай и я бы записался туда в первых рядах. Но я оттрубил два года от звонка до звонка.
Что именно калечило в «той» армии?
Питание. Как можно людей таким говном кормить? Я съел за эти годы метров 20 селедки соленой. Вот её варили, её вымачивали, жарили потом. А вот эта мороженая картошка — это просто убивает человеческий организм. Отношения. Я этой травы выкрасил километры просто. Несмотря на то, что я боролся и имел какое-то отношение к спорту. Все равно оно абсолютно гадское. Разговариваешь с ребятами из израильской армии, они вспоминают — это ежедневные учения, это тренировки. Ты не тратишь время. Ты приобретаешь там. Я не знаю сейчас на какой стадии мы находимся. Я надеюсь, что наши ворота грозно закрыты и отношение к солдатам выровнялось, надеюсь просто.
У вас же ещё национальный вопрос очень сильно стоял?
В армии? Да, нас двое попало — я и парень по фамилии Застенчивый, но он так и выглядел. Так вот нас двое белых попало, а ребята все были из братских республик. Все.
Из юга братских республик?
Из юга братских республик. В общем поначалу-то ничего. Потом, когда прочитали, что «Мастер спорта» — только ленивый не захотел проверить, так ли это.
Дмитрий Нагиев — мастер спорта по дзюдо, чемпион СССР по самбо среди юниоров
Какой бы ты мастер спорта не был — против табуретки, как бы мало приемов.
А, то есть проверяется не «давай один на один выйдем»?
Не что вы, вобще нет. Я помню эти замечательные моменты. Наверняка, они в результате что-то и дали. Наверняка, когда ты стоишь на куче угля, в которую тебя загнали и говоришь: «Не будь ты сукой, давай вот один на один», — и под общий хохот тебя молотят ногами дальше. Наверняка это что-то дало. Так я себя пытаюсь успокаивать, но скорей всего нет.
Самыми жесткий день вы помните в армии?
Каждый. Каждый. Были моменты. Их было много под конец армии. Когда я получил ключи от библиотеки. Да. Ну уже полагалось. Получил ключи от библиотеки. Мне даже разрешалось ездить в полк, выбирать произведения. Вот там я начал читать, там созрела в неокрепшему мозгу желание бросить ЛЭТИ — Ленинградский электротехнический институт, из которого я уходил в армию со спорт-кафедры и поступить в театральный институт. И там я читал, там я писал… (В сторону) сука, ты так скрипишь, что меня отвлекаешь? Скрипи. Ты художник. Ты художник, ты так видишь, скрипи сколько хочешь. Да. Читал, писал. Я приехал домой из армии уже с исписанными талмудами, с выученными абсолютно, какими-то вещами для поступления. Я точно знал, что буду поступать в театральное. Я забрал документы из ЛЭТИ и приперся уже в театральный институт.
Я прочитал, что вы приводили в пример одного из парней, который служил, детдомовца. Который смог наладить отношения каким-то совершенно диким способом.
Да, да. Когда нас построили, избили. Он просто ночью встал и сломал табуретку и забил, ну не до смерти, конечно, главного деда. Нас отправили всех на вахту чистить картошку и они все толпой пришли разбираться. Он взял, просто ножом вот так полоснул, тоже следующему, грудь. Его больше никогда не трогали. Ну вот это воспитание детдомовское, этой жесткости мне тогда не хватало.
Почему я обо всём этом спрашивал. Фильм «Чистилище», который вышел в 90-е, который любому, кто его смотрел, памятен до сих пор. Вы сыграли там очень ярко и для многих незабываемо. Отец одного из людей, который когда-то делал наш программу, до сих пор вас не любит — просто не любит — просто потому, что он прекрасно помнит ту роль. Он не может вас ассоциировать с кем-то другим.
Значит неплохо получилось у меня это.
Так вот, я думал, что после такого армейского опыта, вы даже в кино ни за что форму не наденете.
Нет, никакой параллели здесь нет. Отклеился и отклеился. Причем здесь это. Нет.
Как вам снималось в этом…
В чистилище? Александр Глебович, он в принципе больной человек на вот… заряженный в хорошем смысле слова.
И когда я его спрашивал: «Почему в шесть утра смену начинаем? Почему в шесть? Что это за смена в шесть утра?». Он даже не понимал вопроса. «Ну как? Я в пять кормлю лошадей. Если я в пять кормлю лошадей, значит в шесть смена начинается». И это был абсолютно логично для него. Если надо, он брал камеру у оператора: «Отойди, что ты сидишь на коленке тут, отойди!» Брал камеру, так блевотину разгребал и ложился, и снимал с низу. Вот тут же наблевано! Да какая разница, зато красиво. Он ненормально заряженный человек. Я очень жалею, что он закончил снимать. Был хороший сценарий после этого, что-то там нашмалял, и кризис начался. Там кого-то из его спонсоров убили или посадили. И вот лавочка прикрылась. А так, мне кажется, он мог бы снимать хорошее кино.
А вы помните свой монолог, когда вы с танкистом общаетесь…
Я помню другие моменты. Поскольку было очень холодно, мы снимались в колготках женских. Очень холодно было, поэтому под всем камуфляжем были колготки. И тут же я прыгнул в машину и ехал на корпоратив и мой директор, тогда у меня был Андрей, такой крупный парень. И вот мы едем, несемся и он тоже в колготках, потому что он целый день тоже там. И он говорит: «Если сейчас мы попадем в аварию и нас в морге начнут переодевать, а мы с тобой в колготках и боди, каком-то утепляющем…» Вот это я помню. Что касается работы. Вы знаете, есть артисты, которые несут через всю жизнь свою любовь к своим ролям и могут в любое время дня и ночи процитировать их. Я к этим людям не отношусь. Мне кажется, ничего нет интереснее самой жизни, поэтому я стараюсь забывать то, что я делаю на площадке, не тащить это с собой.
Тем не менее, вдруг вы вспомните свои ощущения. Я напомню — там очень эмоциональный монолог. Ну это монолог, потому что не отвечал танкист. Когда вы предлагаете ему перейти на свою сторону, и вы говорите: «Я здесь воюю за небо, за каждую травинку и все остальное, а за что ты воюешь?» Вы когда это читали и произносили, у вас как вообще отношение к чеченской войне после этого возникало?
Я боюсь мы с вами завязнем сейчас в этой беседе. Я вам просто попробую сказать, что на сегодняшний день, наверное, во мне расцвело то, о чем я думал и мечтал всю жизнь. Мне отвратительно все, что связано с агрессией. Вот просто всё. Вот видимо примерно такое отношение было и тогда у меня. Я потом сделал спектакль который назывался «Территория»
Достаточно банальная история, которую мы сами написали — не я. Сцеплены одной цепью бегут из плена чеченец — командир полевой и русский парень. Вот они бегут и от ненависти просто, в прямом смысле слова, от желания перегрызть друг другу в горло — мы это все делали, мы тренировались долго, и в те минуты когда мы играли спектакль, зал стоя аплодировал, потом молча стояли бывало, то есть на разрыв был спектакль. От вот этой ненависти звериной абсолютной, мы пытались её передать до конца, до любви, когда один другого тащит на себе уже практически мертвого уже без цепи… И мы его закрыли, потому что мы разные были ситуации, вдруг в зале начинали драться люди. Мы хорошо его играли, вот прямо хорошо играли. И на него был вал. Но мы отыграли полтора года и свернули его. И по внутренним ощущениям тяжело, но я не хочу больше сталкиваются с агрессией, с грязью.
Актерам, которые играли бандитов, например, в «Брате» — сами братки потом подгоняли за хорошую игру, там золотые часы, тачку или что-то еще, ну респект выражали.
Знаешь, все прошел я.
У вас тоже такое было?
Конечно.
От кого и за какие роли?
Не за роли. Ну в результате, наверное, за роли. Но это вот за отношения. «Димуля, чё ты там носишь?» Ну у меня дешевые часы, я не носил вообще часы никогда. Вот так вот, что было собственно, то, что на курорте понравилось — ух ты, смотри-ка, с сердечком. «Чё ты там носишь?». Я говорю: «Да вот, это самое». На следующий день: «На, носи нормальные». Картье Паша (Cartier Pasha), наверно 40000 — 50000 долларов. «Что вы, что вы, Роман, не надо». «Бля, от чистого сердца. Ты чего?» «Не, лучше пристрелить». Нагиев картинно достаёт пистолет, передёргивает затвор и подаёт. «На, сам». «Спасибо». Берёшь.
И носили?
Они лежат где-то, да. Я не ношу часы. Тем более дорогие. С машиной таже история. Когда у меня угнали машину. — «Димуля привет». Это уже другой. Я приезжаю. — «Это суки, это не наши. Дим, это залетные какие-то. Мы найдем. Найдем. Засекай время.» И не нашли. — Я говорю: «Не нашли». — «На вот деньжат, купи нормальную машину». Я говорю: «Не, не. Не надо». — «Правда, от чистого сердца». — «Не, лучше застрелите.» Опять картинно достаёт воображаемые пистолет. — «На сам». Вот такие вот вещи.
Слушайте, это никак… вы же должны что-то взамен на это? Как Марлон Брандо в «Крестном отце», что мы окажем тебе услугу…
Да, да. Но там помните, что там — «Ты мне ни разу не предложил свою дружбу». А я как бы предлагал дружбу, открытые отношения, и я с удовольствием приезжал на какие-то праздники. Даже вёл. Я искренне, достаточно, считал этих людей своими товарищами. Старшими товарищами.
И вас ничего не меня смущало в их биографии?
Меня смущал их образ жизни. В отношении ко мне меня не смущало ничего абсолютно. Эти люди, если они ненавидят, я проходил это тоже. Нашим уважаемым зрителям может не стоит это знать дальше. Я проходил это, когда мне говорили — я тебе, сука, почки сейчас вырву. До уважительного очень отношения теплого.
Какая-то реакция от людей из Чечни за роль в «Чистилище» вам пролетала? Позитивная, негативная?
Вы знаете, негативной точно нет. Я, вы знаете, тест на возраст — «хулу и похвалу приемлю равнодушно». Я не зависаю абсолютно над этими вещами, потому, что это было, то было. «Хула», запишите себе еще одно слово.
«Зависаю».
Да, да. Точно. Никогда не обращал внимания. «Зависаю».
«Мне отвратительна любая агрессия», — сказали вы. Мультик про «Ракеты способны долететь до Флориды», вам тоже отвратителен?
Я его не смотрел. Да, думаю. Я этого не понимаю, как и надписи «На Берлин». Как и надписи «можем повторить». Что это? Что это вообще? Кто ты такой, кусок говна, что ты хочешь это повторить? Я-то помню ещё как я с дедушкой ходил на праздники, на день Победы, когда они тихонечко выпивали, старики. Вот с одной лишь фразой: «Чтоб не было войны!» И вдруг ты едешь, сука, с надписью «На Берлин», «1941-1945. Можем повторить». Ты чего парень?
Чем манит кино?
Сказкой! Смотрю… Батюшки! По поводу, вот Калоев. Я смотрю на себя на экране — персонаж. Тут же я в этом же гриме даю интервью — это Нагиев. Та же борода, все тоже — Нагиев. Там смотрю — персонаж. Это же мистика, прямо сказка какая-то.
То есть тем, что это фабрика грез?
Мир иллюзий. Мир искусства в принципе мир иллюзий. Поэтому мне это очень нравится и я поддерживаю эту иллюзорность в общении, я стараюсь не разрывать границу между собой и зрителем не потому, что я высокомерный, а потому, что я помогаю зрителю сохранять это ощущение иллюзии. Восприятие себя как актера, как персонажа с экрана.
«Голос» — лучшее шоу, которое вам приходилось вести?
Боюсь показаться слишком умным, хотя вряд ли получится, мне все равно какое шоу. Из тех, которые я вёл. Я везде одинаково работал, одинаково выкладывался. Я думаю, что «Голос» — самое праздничное, самое яркое, самое неожиданное. То, наверно, чего не хватает в результате. Мне нравятся антураж, мне нравятся тот вкус, с которым было это все сделано — декорации, свет, праздничность. Мне очень нравится, что наши западные коллеги не дают нам отклоняться. Это тоже очень важно, потому что на первых порах мы-то не понимали, куда мыло тереть. И помните были «Две звезды?» Я, единственный, кто три года ввел эти «Две звезды», после чего собственно и пошел этот камбэк, о котором говорят большевики.
Вот, по началу, я в «Голосе» пытался выбегать на сцену: «Вот как вы не повернулись, как вы могли! Посмотрите — у него нет двух пальцев!» И наши говорили: «Это наша ошибка. Я нажимаю». «И я нажимаю.» Вышли иностранцы, сказали: «Ещё раз ты выбежишь на сцену мы собираем все это говно и уезжаем».
А иностранцы прям за кулисами сидят, супервайзеры?
Да, мы бы растащили всё это вот на эту нашу задушевность понимаешь, на эту болтологию бесконечную. «Мы держим динамику», — я понял о чём они. Мы держим вот эту динамику и от этого идет в общем цифры-то, мама не горюй. Есть кола и вы знаете, что если в колу не добавить, — наши пытались на каком-то этапе, зачем сахара столько сыпать два мешка, можно недосыпать, — нет, автомат останавливается сразу. Вот то, что они делают — это вот кола. Ну ты можешь раскрашивать что-то, ну будь любезен держать ритм, держать формат. Это абсолютно правильно. Поэтому их шоу идут годами, а у нас это уже на 3 сезон ну невозможно смотреть было. Когда-то была программа «Большие гонки». Где быки бегают. Это шоу, когда бык на рога и все там рискуют. И вот я засек — из полутора часов программы — 12 минут самих гонок. 12 минут конкурсов.
Остальное прелюдии?
Прелюдии — это в сексе, а там это вот пиздабольство просто. Бесконечная болтовня. О жизни, о том, а песни какие вы пели, а это, а показывают его еще… Я всегда старался разговаривать динамично, остро, чтобы какая-то фраза могла — смешная или умная, или глупая, но войти в монтаж. А вот бесконечные беседы, они губят просто, на мой взгляд, программу. Псевдозадушевность в программах не всегда нужна. Точнее, почти всегда не нужна. Важно зрелище, динамика, красота, умность происходящего. Если это не «Что, Где, Когда». Хотя тоже… тоже.
Все ваши конферансы «Как говорил мой дед» — там что-то есть действительно от вашего деда?
К сожалению, почти ничего. Наверное общее восприятие жизни, чувство юмора. Это передалось и от деда, в том числе. Но большинство цитат — это придумано, выстрадано в ночи, украдено, переделано. Это подготовка. Мне тексты не пишут, поэтому я вынужден сам уж. Как говорится, мы конечно академиев не кончали, вот как себе представляем штрудель, так и пекём. Поэтому что вы слышите — это моё всё.
Вы рассказывали, что дико не хотели вести «Голос. Дети». А «Голос. 60+»?
Если на «Голосе.Дети» я пролежал под дверью руководства в слезах умоляя, то 60+ ну были у меня такие большие сомнения. Которые к моему счастью, удовольствию, развеялись очень быстро Потому что настолько умные, интеллигентные люди, у которых за плечами жизнь, большое образование, большой опыт, абсолютно отсутствует пафос, абсолютно отсутствует. Какими-то вещами я любовался. Например, стоит дядька — 71 год. Прямой, красивый, спортивный. Рядом жена 29 лет и ребенку год и можно обсуждать — там правильно неправильно. Я стоял и думаю, что ты колешь гад — колите мне тоже самое. (Показывает одного из участников) «Это хлеб, я напек сам хлеб, ну очень полезно, а вот это хлеб для здоровья, это вот яйца и вот эта настойка для здоровья, — стоит седой, старый, без зубов, — а эта вот настойка она прямо так хороша для здоровья». «А вам сколько лет?» «Ой, мне уж 56», — (Дмитрию Нагиеву 51) Думаешь: «Ты сам-то не понимаешь, что ты себя губишь?»
Смутило ли вас, что программа «Голос.60+» появилась одновременно с пенсионной реформой? Одновременно с тем, как всех госмедиа должны объяснять людям, что старость не порок, живите, работайте, бла-бла-бла.
Перед съемкой пришли руководители проекта. «Голос.60+» придумали еще за полтора года. Это вот вынашивали, пробивали, писали. Никакой параллели с пенсионной реформы нет. Вот здесь я вам совершенно официально и честно заявляю — вот это чистое совпадение. Больше скажу, ни одного раза я не позволил себе и, это даже была рекомендация руководства, никакой параллели не проводить. Это шоу, которое призвано развлекать и нести какой-то положительный заряд, без всякой примеси политики.
Как вы относитесь к пенсионной реформе?
Очень разное такое, двоякое у меня восприятие. С одной стороны — ведь такой пенсионный возраст, который принят у нас в стране — он практически во всех цивилизованных странах. Выхода просто нет, нас становится просто столько много. Что просто не прокормить уже. И, наверное, выхода нет. Это с точки зрения государственности, я понимаю, что просто нет выхода. С точки зрения человеческой, если бы у моей бабушки был пенсионный возраст… Сколько там 63, поправьте меня, или 60?
Уже 60.
Если бы вот 60 был, я бы не ел бабушкины пирожки. Я бы не ходил с ней за ручку за малинкой, когда она в Сестрорецке стояла, собирала вот эту малинку и мне маленькому давала. Я бы это пропустил. Дед, если бы он до 67 работал, он бы не научил меня кататься на велосипеде. Вот эти вещи я бы промахнул в своей жизни с величайшим для себя сожалением. Поэтому с точки зрения человека, мне просто ужасно неприятно констатировать, что теперь это будет так. Опять таки, говоря о государственности. Ведь заграницей человек работает, достойно живёт благодаря очень приличной зарплате. И потом, очень достойно выходит на пенсию. И имеет возможность и жить, и путешествовать, и разводить гортензии в собственном садике. Еще одно слово вам в копилку.
Не, гортензия норм.
У нас, когда ты тянешь эту лямку всю жизнь, проклятую, потом выходишь и твоя зарплата 13 тысяч. Хотя некоторые в последнем обращении сказали 14, похоже что всё таки 13 с чем-то. 13 тысяч, это в долларах, меня поправьте…
Меньше 200.
Это немного стыдные суммы, которые даже не прилично произносить просто. Поэтому принятие этих возрастных рамок здесь — это тяжёлая история.
В «Окнах» была сцена, где всем раздавали более менее пиздюлей. В одной из них дали вам.
Кто это придумал и приходилось ли вас на это уговаривать?
Комиссаров.
Депутат госдумы.
Алкоголизм на детские фантазии лёг и всё здесь срослось. Он родил эти «Окна». Собственно с «Окон» всё это и началось — все эти драки. И когда закрыли «Окна», — я набрал кредитов тогда, очень хотелось в Москве жить, — ну впереди же ещё год. Я так примерно подрасчитал, сколько я получу за год. Взял там какие-то долги. И программу закрыли. Вот это был шок. Но к вечеру мне сразу позвонили с первого канала. — Добрый день, вы могли бы приехать к Константину Львовичу Эрнсту? — Сейчас я посмотрю, когда я могу. — Вы можете сегодня в 16:00. И я приехал. То есть ещё никто не знал. И я не знал о закрытии «Окон». Он это узнал и через час мне позвонили. Я вошел к нему. Мы никогда не встречались. Он сказал: «Здравствуйте. Вы очень талантливый человек. И вы последние три года хорошо поработали — создали устойчивый образ гоблина. Добро пожаловать на борт». И меня взяли на первый канал.
В той серии, когда по вам прикладывались — это же постанова была?
Это была постановка, конечно. И репетировали. И под кроватью была спрятана ампула с кровью. И когда мне замочили в грудь и я на эту кровать упал, ампула закатилась. Меня уже вытаскивают, как репетировали, каскадёры, а я её найти не могу. И вот в последний момент я её вытаскиваю, нахожу и успеваю пропихнуть в рот — и кровь.
Если вы наткнётесь на это сейчас — вы скорее захохочите?
Это сейчас идёт. Я стараюсь… мне неловко на это смотреть. «Окна»-то идут, говноканал 2 написано, я натыкался. Я и тогда это не смотрел.
В 2014 году завершался «Голос» и было две сцены. Во-первых, я видел — вы говорите: «Я с вам прощаюсь». И я это зафиксировал, что «в следующем году меня не будет». И в этот же момент Константин Эрнст, который говорил то, что жюри заканчивает — у вас дембель. Жилин и Нагиев, ваша служба продолжается. Чё то я не понял, как одно с другим сочетается? Что тогда значило ваше «Я с вами прощаюсь»?
Я попрощался. Я не помню, франшиза была куплена вроде на один или два раза. Я не помню какой это был по счёту — первый или второй. И я попрощался так, как я это себе представлял, как я себе это написал. Я поблагодарил каждого за вот это время которое провели вместе. Моё отношение ко многим членам жюри изменилось где-то в лучшую сторону, где-то выровнялось, вопросы возникли. Я попрощался в конце совершенно искренне, я даже прослезился и тут на сцену выполз Константин Львович и сказал: «Ты то куда, у тебя особый наряд на все 15 суток, поэтому ты встань назад в ряд.»
То есть вы серьёзно рассчитывали, что можете не продолжить?
Я работаю, я служу на первом канале. Там рассчитывать на то, что ты продолжишь завтра — бессмысленно абсолютно. Поэтому я просто всё делаю с одинаковым усердием. Это не значит, что далеко не обязательно одинаковый выхлоп, что в первом сезоне, что в девятом буду делать. Я стараюсь. Дальше уже как они там решат. Я могу сказать, что с годами, то, что я приобрёл для себя: я не боюсь, что меня турнут. У меня ушло это состояние страха. Десять лет назад, пятнадцать лет назад я держался и переживал. Сейчас я в общем спокоен. Не потому, что у меня где-то что-то накоплено. Я просто стараюсь быть спокойным. В конце концов, я думаю создать, если что ютьюб канал и брать интервью у популярных, хороших людей — реперов, ну и вобще у говна какого-нибудь.
А когда этот страх ушел? Что-то произошло? Был поворот тумблера?
Нет. Я думаю это тот щелчок о котором когда-то говорила Татьяна Григорьевна Васильева, когда мы снимались в «Прапорщике Задове». Мне посчастливилось, последний год я снимался с ней, с Любой Полищук и с Люсей Гурченко — так мне было позволено её называть.
И вот в этих беседах, в редкие наши обеды, поедания кинокорма из корыт, мы разговаривали. И вот Таня сказала о том, что после 45 щелчок происходит и мозг начинает в геометрической прогрессии набираться ума. До этого, говорит: «Не верь, это всё фигня. До этого никакой ни возраст для мудрости. Да. Вот дальше — пошёл». Может быть вот этот щелчок произошел. Я актёр, я могу уйти в театр. Могу делать антрепризы. Я могу ничего не делать.
Вы вели прямой эфир «Голоса» через несколько часов, минут, после того, как узнали, что умерла мама? Как это возможно?
Это ужасно. Я приземлился, прилетел на съемки «Голос» в два часа дня. Прогон в два часа дня. Дальше перерыв часовой и мы выходим на прямой эфир. Вот в два часа я должен войти на прогон. Я приземлился. Мне брат позвонил: «Дим. Всё, мама умерла». Я выхожу на прогон вот в этом состоянии. Потом, как вы понимаете, час перерыв — это ещё хуже, когда ты один сидишь в вагоне и варишь, гоняешь мысли. И выходишь потом на прямой эфир. Тяжёлая история. Это к разговору о нашей с вами профессии, что зрителю всё равно, да и не к чему знать что у тебя там. Ты должен это сделать. Когда-то я очень противоречиво относился, как и все обыватели, что Шварценеггер не полетел на похороны папы: «Как ты мог, это же папа». Вот я был близок к этому.
Расскажите об одной штуке — можно об одной, можно не об одной — которой вас научила мама?
Мама? Мама вобще мудрый человек. Если с папой мы сейчас в тёплых отношениях. После смерти мамы мы естественно стали папе названивать каждый день. — Ну как ты? — Вы что, теперь мне надоедать будете всё время? С мамой были вот эти задушевные… Мама вобще очень умный человек. Я помню историю, когда мы с мамой шли. Я её встретил у метро. Я уже был взрослый, мне было лет 17. И мы шли от метро. Она преподавала в академии связи. И мы шли, разговаривали. Она спросила: — Как у тебя с Олей? — Ой, замечательно мам. Столько всего нового, необычного. Я сейчас такое удовольствие получаю! Она остановилась и сказала: — Димочка. Ты должен жить так, чтоб сначала хорошо было ей. А потом, если останется время, чтоб хорошо было тебе. И вот я это запомнил навсегда. До сих пор я пытаюсь… естественно возраст накладывает свой отпечаток, когда хочется зевнуть, пункуть и заснуть, но нет. Вспоминая слова мамы, я пытаюсь из последних, оставшихся сил делать хорошо ей.
Вы были на «Прожарке». Первой. После которого не запустилось это шоу.
Первая была со Шнуровым.
Показали её просто второй?
Ну да, да.
Как вам? Вы мучились или кайфовали? Я не очень понял по вашему выражению лица.
Раз вы не поняли, значит это где-то близко так и было. Я не мог понять. Потом бы я наверное вошел в колею, если бы это было несколько раз. Мне предложили её вести дальше, там что-то с ведущим не срослось и меня вызвали и сказали, что будешь вести, а потом Константин Львович решил лавочку прикрыть в принципе.
Я так понимаю, что количество возмущенных смутило?
Нет. Количество шуток, которые в прожарке могу быть на первом канале, оно ограничено. Они не могут быть очень жёсткие. Я настаивал, чтобы они были жёсткие. И когда мне присылали шутки обо мне — я не вычеркнул ничего. Я считаю, что если ты соглашаешься на этот режим, то надо мочить прямо.
А их заранее присылали?
Присылали: «А вот как тебе, не слишком ли?». Не все, но вот некоторые. С Ларисой Гузеевой, ну вот они такие — тонкие.
После той самой прожарки у меня возник вопрос — а вы с Гузеевой были парой когда-то?
Ну… Она то была мегазвездой, супер- просто звездой. Это был просто взлёт после романа «Жестокий романс».
Я был студентом, совсем студентом, чуть ли не второкурсником. И вдруг. Институт, мы сидели как всегда, на ступеньках около нашей аудитории, курили, ели какие-то сухарики. И вдруг загудел институт: «Гузеева, Гузеева!» И вот она пришла. Она училась несколькими курсами ранее у моего же педагога и вот она поднималась, какой-то небесной, совершенно, красоты. С каким-то модным американским режиссёром русского происхождения. И мы: «Здравствуйте». Она: «Вот здесь я училась». (Раскинув руки в стороны) Она вобще позер по жизни. «Вот здесь я училась, моя альма-матер». И вот я вечером иду домой по Невскому проспекту к Маяковской. И она идёт, и Невский так и останавливается немножко. Я проходя, говорю: «Добрый вечер». И она так: «О, петровец?», — мы учились у Владимира Владимировича Петрова, — «Петровец, пошли с нами». Это вызвало очень неприятные ощущения у этого режиссёра, видимо её любовника. — А куда? — «Дом журналистов» Попасть в «Дом журналистов» это ещё круче, чем попасть в «Дом актёра». Это ресторан, понимаешь… и вот я плетусь. И дернул меня чёрт напиться там. Лариса в принципе это любила. -Смотри я колготки зацепила — Давай, снимем (показывает, что срывает с ног колготки) Посреди ресторана. И потом чё-то понеслась, меня выкинули оттуда. И как-то пошло, поехало.
Ну вы были парой в итоге?
Ну это всплеск…
Последняя тема.
Какой у вас уродливый телефон. Почему красный? Что там написано?
Там написано «Punk under my skin» (Панк под моей кожей)
Господи, вы же взрослый дядька, Юрий Александрович.
Лучшие цитаты вконтакте.
Как переводится?
Серьёзно, надо перевести? Панк под моей кожей.
Панк…?
…под моей кожей. Это кстати мерч питерского бара из вашего родного города с Рубинштейна. Если почитать, что вы говорите про происходящее вокруг в нашей с вами родной стране…
Где почитать?
В ваших интервью.
А, в моих интервью.
…то складывается впечатление, что вы далеко не всем довольны.
Наверное это впечатление, как я не пытался его скрывать и вуалировать, наверное оно не безосновательно. Знаете, я патриот по своей природе. Я благодарен и люблю то место в котором я нахожусь. Я родился здесь. Мои все предки откуда-то оттуда — из Ирана. Из Германии бабка. Но мы вот здесь родились и я за это очень благодарен и очень люблю свою родину. Чем больше человек любит, тем больше у него вопросов сегодняшний день в нём ставит. От этого больше негодования и недоумения, как минимум. Давайте вернёмся к тому моменту, когда я говорил, что мне отвратительно всё, что связано с агрессией. Поэтому я стараюсь обходить эти слова «Я ненавижу, я не хочу, я бы уничтожил». Негодование. Вот так остановимся на этом. Есть вещи которые вызывают у меня вопросы и негодование.
Какие?
Я считаю, что мы цивилизованной страной должны стать. И несмотря на послужной список, если он, конечно, есть. На заслуги, если они, конечно, есть. Нельзя баллотироваться туда или не туда сколько захочешь. Нельзя этого делать. Какой бы ты не был человек — ты человек, подверженный соблазнам, искушениям. И какой бы хороший ты ни был, со временем ты обрастаешь связями, кумовством, дружничеством. Что претит правильному руководству и полёту мысли и фантазии. Нельзя этого делать. Есть написанный срок. И у нас это кажется было, да? Написанный срок, сколько раз ты можешь ходить во власть. Хотя добавляется, как выясняется, одно слово «подряд» и смысл меняется абсолютно. Вот я не считаю. что можно ходить во власть столько, сколько тебе заблагорассудится, какой бы ты хороший не был. Ну и ряд вопросов, которые у меня в общем тлеют в голове. Это не значит, что я пойду на баррикады. Я, видимо, не поддерживаю и тех, кто с той стороны. Мне почему-то кажется, что они испытывают какие-то личные амбиции. Ну вот я вам объяснил.
Ваша цитата, которая в холод меня повергла немного…
При моих вспотевших подмышках? Это вы меня хлестнули просто!
«Мы медленно, но верно движемся в сторону Северной Кореи» (2014 год)
О, я сказал? Юрий Саныч, вы сами тонете и меня пытаетесь в этот омут затащить. Чего не скажешь в шутейном разговоре. Я пошутил, вы посмеялись. Наверняка, я что-то перепутал в этой цитате. Хотя тенденции наметились, давайте будем честными. Если вы откроете сейчас новостные сайты, там такие заголовки, что просто хочется смеяться. «Наш лидер загнал под лавку Америку». Зачем вы это пишете? Как бы, чтобы, что? Для чего? Куда кого загнал? И для чего загонять то, а? Вот эти вещи, как бы, я не совсем понимаю. Мягко говоря.
Я слышал, что вы ещё в 90-е с Путиным пересекались, где и по какому поводу?
Не просто пересекался. Я имел удовольствие трудиться вместе. Я возглавлял штаб. Я тогда был самый популярный диджей. Я 4 года получал приз «Человек года» в Петербурге. И вдруг стал самым популярным радио диджеем России. И меня вот, конъюнктура, меня дернули на перевыборы Собчака. Анатолия Саныча. И я как бы возглавлял, ну так мне сказали, конечно ничего я не возглавлял там, кроме своего горшка, но сказано был так — «Штаб молодежного движения по перевыборам Собчака». И вот мы ездили по городам и весям агитируя. В общем делали неплохие вещи. Раздавали какие-то, а тогда жрать было нечего, подарки ветеранам там, какую-то гречу. И вот этот пазик, на котором мы тряслись. Реально пазик — ну чистый, хороший — ну это не был вот мерседес какой то с затемненными стеклами. Это был обычный пазик.
И не Икарус даже?
Даже не Икарус. Просто пазик небольшой, мобильный. А я вобще Собчака видел даже часто на улице, а просто в машине. Ни в девятке, конечно. Дремлющим. Я его видел несколько раз просто так. И он пользовался этим. То есть тогда еще не было вот этих сумасшедших кортежей. И вот он сидел в пазике на первом сиденье — о чем-то думал. Я сидел сзади. Не могу сказать, что это всегда случайно происходило, нет. Это была запланированная акция. Мне казалось, что так лучше сидеть в данной ситуации. Он сидел, я сидел, смотря ему в седой затылок. Сзади сидел Владимир Владимирович. И Владимир Владимирович периодически меня спрашивал: «Дим, вам хватило гречки, тушенки, сахара?». Я односложно отвечал: «Да, да спасибо». Дебил — «Да», — отвечал. Неразвернуто, а «Да. Да». Что это за разговор? Ну знал бы где упадешь — соломки бы подстелил.
Чтобы вы делали? Подробно бы рассказывали? Лезли бы в дружбу?
Конечно, разворачивался бы. Я шучу, наверно. Шучу. Мне никогда было несвойственно и никак я не мог научиться дружить с кем надо. Но вы мне приятны Юрий Александрович.
Когда вы в последний раз пересекались с Путиным, было ли это после того, как он президентом стал?
Мне какие-то приветы иногда передавали. Недавно я вот в Кремле пересёкся с ним на юбилее КВН. Прочитал стишок я, который накидал, пока ехал. Не пришёлся он ко двору этот стишок.
Вы помните его?
Друзья, 55 КВНу,
Почти столько же, сколько и мне.
Только он в шоколаде, А я почему то…
Но над нами Владимир Владимирович
Смотрит, как мы там плывем.
Мы не тонем Владимир Владимирович,
Ведь мы весело очень живём.
В оригинале было — Мы не тонем, наш повелитель. И
вот в последний момент, когда я его уже читал, я решил от этого отказаться. Не могу сказать, что это вызвало у всех восторг.
Масляков кашлял? Молчал?
Почему кашлял? Спокойный. Белый. Стоял. Не дышал. Со словами: «Ты всё прочитал, наш Карамзин?»
А Путин?
Можно не буду рассказывать? Меня пригласили сразу. Сразу пригласили.
Куда? На Лубянку?
Нет. Там же. Это Кремль был. Ничего, ни слова об этом не было сказано. Потом я увидел, что все это подрезано, почищено. Я не думаю, что такая большая, сильная власть должна всего боятся. Мне кажется, что есть ты большой и сильный не бойся. Если за тобой правда. Если нет, тогда надо стишки подрезать.
В последнем сезоне «Физрука» вы работали с Виктором Сухоруковым. Что-то особенное?
Мастер. Витя мастер.
Есть вещи, к которым люди старой гвардии — я его к старой гвардии отношу, хотя он офигенно выглядит — не готовы к динамике происходящего на площадке. Это огромное количество того, чего надо снять. Они привыкли работать с материалом долго. Точно также подходила к работе Чурикова. Она репетировала, смотрела, бормотала. А здесь другая чуть-чуть стилистика работы. Здесь надо снять кровь из носа 9 минут и положить на стол. И вспоминаются эти счастливые времена, когда «Тени исчезают в полдень» снимали 3,5 года. Когда можно было поработать, «помять» материал. Мы лишены этого. К сожалению, чертова отличительная черта сегодняшней индустрии.
Это делает кино хуже?
Да. Конечно, безусловно. Лучшие фильмы Никиты Михалкова — это репетиционный период: месяц. Собираются, читают. Это наверно важно. Вот мы, молодежь — я и вы, работаем в других условиях.
Блиц. Я спрашиваю коротко.
Итак, подмышки мокрые. Вы нормально?
У меня маскировка.
У вас не там мокнет сегодня.
Без запаха же, ну? Согласитесь?
Чтобы не тянуть вас на дно, скажу: «Да, без запаха».
За чтобы вы отдали свою жизнь не задумываясь?
Не задумываясь за детей. И за любимую, сейчас я думаю. Не задумываясь.
Сколько у вас детей?
Идите в жопу, Юрий Александрович.
Я бы никогда не задал этот вопрос, если бы в процессе интервью вы не назвали Кирилла старшим сыном.
Я назвал, да? Дебил. Вы знаете, я не потому не говорю о своей личной жизни. Просто я себе эту жизнь выбрал сам. А чего там выберут я знаю. Я не хочу.
Деньги ли совесть?
Чтобы не расстраивать тех двух поклонников, которые у меня есть, я скажу совесть. Хотя, думаю, что есть моменты, когда жизнь может внести коррективы.
У вас так бывало?
Сейчас, мне кажется, что нет. Но вспоминаю, когда я стоял в костюме банана на корпоративе. Не когда мне нечего было жрать, а на корпоративе. В костюме банана. В шортах. Банан в шортах. Вот слезы у меня были. Я готов был кинуть эти деньги назад. В костюме банана, потому что банановая компания, им надо было, чтоб я разыграл собой сценку. Я стоял в костюме банана. Вот были моменты. Сейчас нет.
А это нулевые?
Да какие нулевые, ну в общем-то это не так, чтобы при царе горохе.
А почему это унизительно — это же смешно? Вы мастер комедии.
Нет. Я готов смешить зрителя, как герой со сцены, с экрана. Я как Дима Нагиев, не готов быть смешным. А здесь стоит, сука, Нагиев в костюме банана. Причем он велик мне был. Верх наезжал мне сюда (показывает на лицо). Как вялый член? Как вялый член. Зачем вы это сказали, а? Я и так в интервью услышал, что у вас маленький члены — не спал всю ночь накануне.
В каком?
Вы кому-то из герое вдруг сказали. Причём вас никто ведь не спрашивал. Это вобще дебилизм. Как бы идет разговор, вдруг вы такой — у меня маленький член, вот. (Имеется в виду интервью с Ивлеевой) Я думаю, зачем мне эта информация Юрий Александрович.
Вы ночью смотрели?
Наверняка, перед сном.
Там была фраза — «Допустим, маленький член».
Не было этой фразы.
Интернет всё помнит. Хороший секс или хороший стейк?
Хороший секс. Хотя иногда, как сказал Джек Николсон: «Наконец, перед сном захотелось просто почитать». Пока у меня секс побеждает стейк. Но надо взять себя уже в руки. ,
Бизнес, в который вы вложились и он приносит бабло?
Нет у меня такого бизнеса. Я с большим удовольствием помогает своему брату, у которого есть сеть небольших мини отелей «Блюз». Поехали дальше.
Рекламировать виагру или рекламировать пенсионной реформу?
Виагру.
Оказавшись перед Владимиром Путиным в следующий раз, что вы ему скажете?
15 см, скажите, это не приговор….
Интервью Ивлеевой произвело на вас впечатление?
Не интервью Ивлеевой, а ваш рассказ. Почему, казалось бы, столько вы брали интервью, а я из всей вашей творческой биографии вдруг вспоминаю, что маленький член.
Доколе.
Пока мы представлялись — я узнал, что вы знаете о Даниле Поперечном. Откуда?
Это сегодняшний день, будь он проклят, нашей действительности. Будет сейчас хохотать, как сумасшедший, я ещё и «Оксимирона» слушаю.
Слушаете?
В курсе, скажем так. Это не то, что звучит у меня в машине или в наушниках, когда на беговой дорожке, но я по крайней мере, понимаю и различают их. И у меня есть мнение по поводу каждого из рэперов. Как и мнение о Поперечном.
Как он вам? Он вам нравится?
Есть вещи очень точные. Но скорее они были точные и острые до того момента, как ему сделали замечание, что он слишком много шутит о политике и Путине. Вот там было остро. Не всегда смешно, но по крайней мере много откровений. Сейчас есть опасность, что пойдет мазня. Есть опасность. Хотя талантливый человек, который может себя найти, наверно, в любых условиях. Нас ведь что губит — поток. Поточность производства. У вас сегодня есть ещё какое-нибудь интервью?
Нет.
И тем не менее вы находитесь уже на потоке. Когда-то это было очень ярким и наверно для артистов долгожданным событием — попасть к Дудю, потому что это было очень-очень элитарно, выборочно и, опять таки, точно.
После того, как придёт Нагиев, ясно, что сюда, кто только не заходит…
Здесь жопа начнется. Тяжело конкурировать. Это ваш велосипед?
Нет.
Не говорите мне, что вы ездите на этом говне. Вы находитесь на потоке. Мы закончились. C приходом меня пошли уже мало популярные интересные персонажи. Дальше вы должны будете что-то сделать. Та же история когда-то была с «Прапорщиком Задовым». Когда-то это было и народ хохотал. И мы вошли в книгу рекордов Гиннесса. И цифры были на разрыв совершенно. Потом мы встали на поток и сняли 350 серий. Из них тоже есть шедевры — есть совершенные бриллианты, но это секунды. И это касается всего и всех. Как только мы становимся на поток, то всё — завал.
Конкурс. Что вы подарите нашим зрителям?
Поскольку вы меня не предупредили, я списываю всё на…
…болезненные ощущения.
Недуг, да. Я очки готов передать, привезти.
Солнцезащитные?
Да, в которых я хожу.
Конкурс. Мы сегодня узнали, что знаменитые подводки Дмитрия про «Как говорил мне мой дед» — это лирический герой ваших конферансов. Но в жизни, более или менее, каждого из нас, были деды, которые действительно что-то говорили, что превратилось в афоризмы и мы этими афоризмами можем поделиться. Напишите в комментариях что-то крутое, прикольное из того, что вы узнали от деда и с самая кайфовая, самая хлесткая фраза, некое поучение заслужит этот приз. Спасибо большое.
Спасибо вам Юрий. Приятно общаться с умным, интеллигентным человеком.
Вы когда-нибудь были близки к тому, чтобы убить человека?
Наверное, по молодости лет… Потом не надо забывать в какое время я рос. Я рос, не как человек, — в девяностые, — в смысле, как личность. И там можно было убить в любую минуту, на каждом шагу, когда я работал исключительно, только у бандитов. Все клубы ночные были под ними. Я прошел эту школу от начала до конца. Желание было убить. Сегодня у меня этого желания нет.
Я про них и спрашивал. Был ли какой-то момент, когда вы работали в клубе или где угодно ещё, даже занимаясь своим опасным бизнесом из-за которого вы загремели в итоге в армию. Когда вы были близки прям чтобы…
В студенческие годы Дмитрий Нагиев был задержан правоохранительными органами с валютой. В советское время незаконный оборот валюты был уголовно-наказуемым преступлением. Чтобы избежать наказания, он ушел в армию
Нет. Когда я загремел в армию — это были простые, доходчивые времена. Когда я мальчишка, 16-17 лет, шерстил просто с Сашей Пушкиным разрезанным там и ещё с кем-то. Это просто уркаганы были. Тогда все понятно, кто есть кто. А потом 90-е. Там всё сложно, там всё грязно, отвратительно и особых воспоминаний романтики тех лет у меня нет абсолютно.
А при вас убивали?
Нет. Так чтобы стреляли, нет. Из багажника вываливался труп.
Как это?
Ну вот так, подъезжал человек.
— О, привет Дим!
— Привет!
Багажник чпок, а там лежит человек. Ну я отворачивался, делал вид, что я этого точно не видел. Такие случаи были. Стреляли.
А это ваши партнёры, друзья?
Да, да. Невозможно было. Я никому никогда не лез, не навязывался в дружбу, но у меня были с ними достаточно теплые, уважительные отношения. Потому что иначе невозможно. Либо они тебя считают за своего, либо ты работаешь в другом месте. Я работал там, там, там (показывает пересчёт мест). В общем у меня тёплые отношения были.
Что с этими отношениями стало, когда вы стали суперзвездой. Вот до этих времен долетает что-то из тех времен? «Дим, привет — это я из 94-го»?
Хочется сразу, для того, чтобы понравиться зрителю, сказать, что я никогда не стал суперзвездой. На самом деле это правда. Я себя никогда не ощущаю так. Я очень скромный, замкнутый человек. Мне не свойственно кич и думаю, что вы меня мало где видели на тусовках. Я этого чураюсь. Тест на возраст был, да. Чураюсь, чтобы не оплошать. Добью я тему.
Свежим русским языком повеяло.
Уключина-оглобля. Я забыл с чего мы начали.
Возвращаются ли эти знакомства как-то сейчас?
То есть, я не суперзвезда. И себя такой не считаю. Эти знакомства не просто возвращаются, они тянулись. Многие сейчас сидят. Я потом может быть вам скажу имена и действительно, вот такая верхушка криминального мира. Сидят. Я, опять, их не воспринимал. Да я не участвовал ни в каких делах-разборках. Я общался исключительно как с людьми. Как люди, на меня они производили приятное впечатление. Ещё умно говорят: «Димуля, меняется погода. Люди растут.» Это такие фразы, которые в общем остаются.
А в свои интонация актерские, вы… Проще — вам помогали эти знакомства, когда вы играли в Физруке?
Там другая история. У меня ещё есть брат и «Физрук» во многом срисован с Жени.
Брат бодибилдер?
Он давно не бодибилдер, да.
И финальный вопрос по теме тех знакомых: вы отправляете передачи на зону?
На зону? Нет. А что это за вопрос? Зачем мне отправлять?
Ну просто… Не в смысле диски с записями «Голоса». Ну не знаю, блок сигарет?
«Голос» — российское развлекательное вокальное шоу талантов (транслировалось с 5 октября по 29 декабря 2012 года). Является российской версией формата телевизионного вокального конкурса The Voice (Голландия)
Мы сегодня сняли прекрасное шоу «Голос», отправлю-ка я на зону. Пускай парни поют. Не. Ха-ха-ха…
Я спрашивал про рекламу Мирамистина. Когда вам предлагали рекламировать вот это, и средство для потенции, вы долго думали? Как вы реагировали на это?
Дмитрий Нагиев снялся в рекламе мирамистина — антисептика для местного применения. 2014 год.
«Сколько-сколько?»
К обычному гонорару это плюс нолик?
К обычному гонорару чего?
За рекламу.
Мои вот эти все рекламные кампании мирамистина, средств для писюна прошли в момент такого кризиса. Мы всегда живем в ощущении кризиса, но это вот, когда вдруг обвал. Какой это год был?
Декабрь четырнадцатого.
И паника началась у всех. И когда: «Не хотите ли это отрекламировать…» — «Хочу». А потом ты дослушиваешь чего. Скорей так. И тогда не стоял вопрос о заоблачных гонорарах.
Дмитрий Нагиев снялся в рекламе препарата для лечения эректильной дисфункции. 2016 год.
Приходилось ли вам пользоваться когда-нибудь этими средствами для потенции?
Когда появилась виагра, конечно пробовал. Любопытство, интерес. Кроме головных болей и красных ушей ничего не нажил с виагрой. Но! Не за горами, то время, когда… если у вас есть в загашнике я не откажусь.
А вы рассчитывали на то, чтобы просто попробовать?
Это же интересно. Очень интересно.
Есть ли хоть какая то реклама, в которой вы снимались и вам неловко из-за этого?
Почти вся. Почти вся, конечно. Это ж реклама. Поэтому ты ходишь, утираешь слёзы и сам себя убеждаешь: «Ну а как? Я рос-то и учился совершенно для другого, но ничего-ничего. Это деньги». Практически всегда. Я завидую вам. Я посмотрел несколько ваших реклам с той улыбкой и хохотом, с каким вы рекламируете…
Я кайфую от всей нашей рекламы! Но мы её тщательны выбираем потому что.
Я сразу позвонил в МТС: напишите сценарий, где буду хохотать в кадре. Клянусь, теперь буду! Ха-ха, средства для письки, обожаю.
Дмитрий Нагиев — лицо рекламных роликов оператора сотовой связи МТС в 2017-2018 г.
Я правильно понимаю, что вы не сторонник фразы, гипотезы о том, что армии делает из мальчика мужчину?
Нет.
Объясните, пожалуйста, почему?
Ведь мы базируемся на каких то своих ощущениях и воспоминаниях. Вот что касается моей армии, мне больше сравнить не с чем, это армия, которая была в те времена.
Дмитрий Нагиев служил под Вологдой в конце 80-х годов в рядах войск ПВО
Она ну калечит просто людей. Я не знаю, что изменилось сейчас. Может быть сейчас там рай и я бы записался туда в первых рядах. Но я оттрубил два года от звонка до звонка.
Что именно калечило в «той» армии?
Питание. Как можно людей таким говном кормить? Я съел за эти годы метров 20 селедки соленой. Вот её варили, её вымачивали, жарили потом. А вот эта мороженая картошка — это просто убивает человеческий организм. Отношения. Я этой травы выкрасил километры просто. Несмотря на то, что я боролся и имел какое-то отношение к спорту. Все равно оно абсолютно гадское. Разговариваешь с ребятами из израильской армии, они вспоминают — это ежедневные учения, это тренировки. Ты не тратишь время. Ты приобретаешь там. Я не знаю сейчас на какой стадии мы находимся. Я надеюсь, что наши ворота грозно закрыты и отношение к солдатам выровнялось, надеюсь просто.
У вас же ещё национальный вопрос очень сильно стоял?
В армии? Да, нас двое попало — я и парень по фамилии Застенчивый, но он так и выглядел. Так вот нас двое белых попало, а ребята все были из братских республик. Все.
Из юга братских республик?
Из юга братских республик. В общем поначалу-то ничего. Потом, когда прочитали, что «Мастер спорта» — только ленивый не захотел проверить, так ли это.
Дмитрий Нагиев — мастер спорта по дзюдо, чемпион СССР по самбо среди юниоров
Какой бы ты мастер спорта не был — против табуретки, как бы мало приемов.
А, то есть проверяется не «давай один на один выйдем»?
Не что вы, вобще нет. Я помню эти замечательные моменты. Наверняка, они в результате что-то и дали. Наверняка, когда ты стоишь на куче угля, в которую тебя загнали и говоришь: «Не будь ты сукой, давай вот один на один», — и под общий хохот тебя молотят ногами дальше. Наверняка это что-то дало. Так я себя пытаюсь успокаивать, но скорей всего нет.
Самыми жесткий день вы помните в армии?
Каждый. Каждый. Были моменты. Их было много под конец армии. Когда я получил ключи от библиотеки. Да. Ну уже полагалось. Получил ключи от библиотеки. Мне даже разрешалось ездить в полк, выбирать произведения. Вот там я начал читать, там созрела в неокрепшему мозгу желание бросить ЛЭТИ — Ленинградский электротехнический институт, из которого я уходил в армию со спорт-кафедры и поступить в театральный институт. И там я читал, там я писал… (В сторону) сука, ты так скрипишь, что меня отвлекаешь? Скрипи. Ты художник. Ты художник, ты так видишь, скрипи сколько хочешь. Да. Читал, писал. Я приехал домой из армии уже с исписанными талмудами, с выученными абсолютно, какими-то вещами для поступления. Я точно знал, что буду поступать в театральное. Я забрал документы из ЛЭТИ и приперся уже в театральный институт.
Я прочитал, что вы приводили в пример одного из парней, который служил, детдомовца. Который смог наладить отношения каким-то совершенно диким способом.
Да, да. Когда нас построили, избили. Он просто ночью встал и сломал табуретку и забил, ну не до смерти, конечно, главного деда. Нас отправили всех на вахту чистить картошку и они все толпой пришли разбираться. Он взял, просто ножом вот так полоснул, тоже следующему, грудь. Его больше никогда не трогали. Ну вот это воспитание детдомовское, этой жесткости мне тогда не хватало.
Почему я обо всём этом спрашивал. Фильм «Чистилище», который вышел в 90-е, который любому, кто его смотрел, памятен до сих пор. Вы сыграли там очень ярко и для многих незабываемо. Отец одного из людей, который когда-то делал наш программу, до сих пор вас не любит — просто не любит — просто потому, что он прекрасно помнит ту роль. Он не может вас ассоциировать с кем-то другим.
Значит неплохо получилось у меня это.
Так вот, я думал, что после такого армейского опыта, вы даже в кино ни за что форму не наденете.
Нет, никакой параллели здесь нет. Отклеился и отклеился. Причем здесь это. Нет.
Как вам снималось в этом…
В чистилище? Александр Глебович, он в принципе больной человек на вот… заряженный в хорошем смысле слова.
И когда я его спрашивал: «Почему в шесть утра смену начинаем? Почему в шесть? Что это за смена в шесть утра?». Он даже не понимал вопроса. «Ну как? Я в пять кормлю лошадей. Если я в пять кормлю лошадей, значит в шесть смена начинается». И это был абсолютно логично для него. Если надо, он брал камеру у оператора: «Отойди, что ты сидишь на коленке тут, отойди!» Брал камеру, так блевотину разгребал и ложился, и снимал с низу. Вот тут же наблевано! Да какая разница, зато красиво. Он ненормально заряженный человек. Я очень жалею, что он закончил снимать. Был хороший сценарий после этого, что-то там нашмалял, и кризис начался. Там кого-то из его спонсоров убили или посадили. И вот лавочка прикрылась. А так, мне кажется, он мог бы снимать хорошее кино.
А вы помните свой монолог, когда вы с танкистом общаетесь…
Я помню другие моменты. Поскольку было очень холодно, мы снимались в колготках женских. Очень холодно было, поэтому под всем камуфляжем были колготки. И тут же я прыгнул в машину и ехал на корпоратив и мой директор, тогда у меня был Андрей, такой крупный парень. И вот мы едем, несемся и он тоже в колготках, потому что он целый день тоже там. И он говорит: «Если сейчас мы попадем в аварию и нас в морге начнут переодевать, а мы с тобой в колготках и боди, каком-то утепляющем…» Вот это я помню. Что касается работы. Вы знаете, есть артисты, которые несут через всю жизнь свою любовь к своим ролям и могут в любое время дня и ночи процитировать их. Я к этим людям не отношусь. Мне кажется, ничего нет интереснее самой жизни, поэтому я стараюсь забывать то, что я делаю на площадке, не тащить это с собой.
Тем не менее, вдруг вы вспомните свои ощущения. Я напомню — там очень эмоциональный монолог. Ну это монолог, потому что не отвечал танкист. Когда вы предлагаете ему перейти на свою сторону, и вы говорите: «Я здесь воюю за небо, за каждую травинку и все остальное, а за что ты воюешь?» Вы когда это читали и произносили, у вас как вообще отношение к чеченской войне после этого возникало?
Я боюсь мы с вами завязнем сейчас в этой беседе. Я вам просто попробую сказать, что на сегодняшний день, наверное, во мне расцвело то, о чем я думал и мечтал всю жизнь. Мне отвратительно все, что связано с агрессией. Вот просто всё. Вот видимо примерно такое отношение было и тогда у меня. Я потом сделал спектакль который назывался «Территория»
Достаточно банальная история, которую мы сами написали — не я. Сцеплены одной цепью бегут из плена чеченец — командир полевой и русский парень. Вот они бегут и от ненависти просто, в прямом смысле слова, от желания перегрызть друг другу в горло — мы это все делали, мы тренировались долго, и в те минуты когда мы играли спектакль, зал стоя аплодировал, потом молча стояли бывало, то есть на разрыв был спектакль. От вот этой ненависти звериной абсолютной, мы пытались её передать до конца, до любви, когда один другого тащит на себе уже практически мертвого уже без цепи… И мы его закрыли, потому что мы разные были ситуации, вдруг в зале начинали драться люди. Мы хорошо его играли, вот прямо хорошо играли. И на него был вал. Но мы отыграли полтора года и свернули его. И по внутренним ощущениям тяжело, но я не хочу больше сталкиваются с агрессией, с грязью.
Актерам, которые играли бандитов, например, в «Брате» — сами братки потом подгоняли за хорошую игру, там золотые часы, тачку или что-то еще, ну респект выражали.
Знаешь, все прошел я.
У вас тоже такое было?
Конечно.
От кого и за какие роли?
Не за роли. Ну в результате, наверное, за роли. Но это вот за отношения. «Димуля, чё ты там носишь?» Ну у меня дешевые часы, я не носил вообще часы никогда. Вот так вот, что было собственно, то, что на курорте понравилось — ух ты, смотри-ка, с сердечком. «Чё ты там носишь?». Я говорю: «Да вот, это самое». На следующий день: «На, носи нормальные». Картье Паша (Cartier Pasha), наверно 40000 — 50000 долларов. «Что вы, что вы, Роман, не надо». «Бля, от чистого сердца. Ты чего?» «Не, лучше пристрелить». Нагиев картинно достаёт пистолет, передёргивает затвор и подаёт. «На, сам». «Спасибо». Берёшь.
И носили?
Они лежат где-то, да. Я не ношу часы. Тем более дорогие. С машиной таже история. Когда у меня угнали машину. — «Димуля привет». Это уже другой. Я приезжаю. — «Это суки, это не наши. Дим, это залетные какие-то. Мы найдем. Найдем. Засекай время.» И не нашли. — Я говорю: «Не нашли». — «На вот деньжат, купи нормальную машину». Я говорю: «Не, не. Не надо». — «Правда, от чистого сердца». — «Не, лучше застрелите.» Опять картинно достаёт воображаемые пистолет. — «На сам». Вот такие вот вещи.
Слушайте, это никак… вы же должны что-то взамен на это? Как Марлон Брандо в «Крестном отце», что мы окажем тебе услугу…
Да, да. Но там помните, что там — «Ты мне ни разу не предложил свою дружбу». А я как бы предлагал дружбу, открытые отношения, и я с удовольствием приезжал на какие-то праздники. Даже вёл. Я искренне, достаточно, считал этих людей своими товарищами. Старшими товарищами.
И вас ничего не меня смущало в их биографии?
Меня смущал их образ жизни. В отношении ко мне меня не смущало ничего абсолютно. Эти люди, если они ненавидят, я проходил это тоже. Нашим уважаемым зрителям может не стоит это знать дальше. Я проходил это, когда мне говорили — я тебе, сука, почки сейчас вырву. До уважительного очень отношения теплого.
Какая-то реакция от людей из Чечни за роль в «Чистилище» вам пролетала? Позитивная, негативная?
Вы знаете, негативной точно нет. Я, вы знаете, тест на возраст — «хулу и похвалу приемлю равнодушно». Я не зависаю абсолютно над этими вещами, потому, что это было, то было. «Хула», запишите себе еще одно слово.
«Зависаю».
Да, да. Точно. Никогда не обращал внимания. «Зависаю».
«Мне отвратительна любая агрессия», — сказали вы. Мультик про «Ракеты способны долететь до Флориды», вам тоже отвратителен?
Я его не смотрел. Да, думаю. Я этого не понимаю, как и надписи «На Берлин». Как и надписи «можем повторить». Что это? Что это вообще? Кто ты такой, кусок говна, что ты хочешь это повторить? Я-то помню ещё как я с дедушкой ходил на праздники, на день Победы, когда они тихонечко выпивали, старики. Вот с одной лишь фразой: «Чтоб не было войны!» И вдруг ты едешь, сука, с надписью «На Берлин», «1941-1945. Можем повторить». Ты чего парень?
Чем манит кино?
Сказкой! Смотрю… Батюшки! По поводу, вот Калоев. Я смотрю на себя на экране — персонаж. Тут же я в этом же гриме даю интервью — это Нагиев. Та же борода, все тоже — Нагиев. Там смотрю — персонаж. Это же мистика, прямо сказка какая-то.
То есть тем, что это фабрика грез?
Мир иллюзий. Мир искусства в принципе мир иллюзий. Поэтому мне это очень нравится и я поддерживаю эту иллюзорность в общении, я стараюсь не разрывать границу между собой и зрителем не потому, что я высокомерный, а потому, что я помогаю зрителю сохранять это ощущение иллюзии. Восприятие себя как актера, как персонажа с экрана.
«Голос» — лучшее шоу, которое вам приходилось вести?
Боюсь показаться слишком умным, хотя вряд ли получится, мне все равно какое шоу. Из тех, которые я вёл. Я везде одинаково работал, одинаково выкладывался. Я думаю, что «Голос» — самое праздничное, самое яркое, самое неожиданное. То, наверно, чего не хватает в результате. Мне нравятся антураж, мне нравятся тот вкус, с которым было это все сделано — декорации, свет, праздничность. Мне очень нравится, что наши западные коллеги не дают нам отклоняться. Это тоже очень важно, потому что на первых порах мы-то не понимали, куда мыло тереть. И помните были «Две звезды?» Я, единственный, кто три года ввел эти «Две звезды», после чего собственно и пошел этот камбэк, о котором говорят большевики.
Вот, по началу, я в «Голосе» пытался выбегать на сцену: «Вот как вы не повернулись, как вы могли! Посмотрите — у него нет двух пальцев!» И наши говорили: «Это наша ошибка. Я нажимаю». «И я нажимаю.» Вышли иностранцы, сказали: «Ещё раз ты выбежишь на сцену мы собираем все это говно и уезжаем».
А иностранцы прям за кулисами сидят, супервайзеры?
Да, мы бы растащили всё это вот на эту нашу задушевность понимаешь, на эту болтологию бесконечную. «Мы держим динамику», — я понял о чём они. Мы держим вот эту динамику и от этого идет в общем цифры-то, мама не горюй. Есть кола и вы знаете, что если в колу не добавить, — наши пытались на каком-то этапе, зачем сахара столько сыпать два мешка, можно недосыпать, — нет, автомат останавливается сразу. Вот то, что они делают — это вот кола. Ну ты можешь раскрашивать что-то, ну будь любезен держать ритм, держать формат. Это абсолютно правильно. Поэтому их шоу идут годами, а у нас это уже на 3 сезон ну невозможно смотреть было. Когда-то была программа «Большие гонки». Где быки бегают. Это шоу, когда бык на рога и все там рискуют. И вот я засек — из полутора часов программы — 12 минут самих гонок. 12 минут конкурсов.
Остальное прелюдии?
Прелюдии — это в сексе, а там это вот пиздабольство просто. Бесконечная болтовня. О жизни, о том, а песни какие вы пели, а это, а показывают его еще… Я всегда старался разговаривать динамично, остро, чтобы какая-то фраза могла — смешная или умная, или глупая, но войти в монтаж. А вот бесконечные беседы, они губят просто, на мой взгляд, программу. Псевдозадушевность в программах не всегда нужна. Точнее, почти всегда не нужна. Важно зрелище, динамика, красота, умность происходящего. Если это не «Что, Где, Когда». Хотя тоже… тоже.
Все ваши конферансы «Как говорил мой дед» — там что-то есть действительно от вашего деда?
К сожалению, почти ничего. Наверное общее восприятие жизни, чувство юмора. Это передалось и от деда, в том числе. Но большинство цитат — это придумано, выстрадано в ночи, украдено, переделано. Это подготовка. Мне тексты не пишут, поэтому я вынужден сам уж. Как говорится, мы конечно академиев не кончали, вот как себе представляем штрудель, так и пекём. Поэтому что вы слышите — это моё всё.
Вы рассказывали, что дико не хотели вести «Голос. Дети». А «Голос. 60+»?
Если на «Голосе.Дети» я пролежал под дверью руководства в слезах умоляя, то 60+ ну были у меня такие большие сомнения. Которые к моему счастью, удовольствию, развеялись очень быстро Потому что настолько умные, интеллигентные люди, у которых за плечами жизнь, большое образование, большой опыт, абсолютно отсутствует пафос, абсолютно отсутствует. Какими-то вещами я любовался. Например, стоит дядька — 71 год. Прямой, красивый, спортивный. Рядом жена 29 лет и ребенку год и можно обсуждать — там правильно неправильно. Я стоял и думаю, что ты колешь гад — колите мне тоже самое. (Показывает одного из участников) «Это хлеб, я напек сам хлеб, ну очень полезно, а вот это хлеб для здоровья, это вот яйца и вот эта настойка для здоровья, — стоит седой, старый, без зубов, — а эта вот настойка она прямо так хороша для здоровья». «А вам сколько лет?» «Ой, мне уж 56», — (Дмитрию Нагиеву 51) Думаешь: «Ты сам-то не понимаешь, что ты себя губишь?»
Смутило ли вас, что программа «Голос.60+» появилась одновременно с пенсионной реформой? Одновременно с тем, как всех госмедиа должны объяснять людям, что старость не порок, живите, работайте, бла-бла-бла.
Перед съемкой пришли руководители проекта. «Голос.60+» придумали еще за полтора года. Это вот вынашивали, пробивали, писали. Никакой параллели с пенсионной реформы нет. Вот здесь я вам совершенно официально и честно заявляю — вот это чистое совпадение. Больше скажу, ни одного раза я не позволил себе и, это даже была рекомендация руководства, никакой параллели не проводить. Это шоу, которое призвано развлекать и нести какой-то положительный заряд, без всякой примеси политики.
Как вы относитесь к пенсионной реформе?
Очень разное такое, двоякое у меня восприятие. С одной стороны — ведь такой пенсионный возраст, который принят у нас в стране — он практически во всех цивилизованных странах. Выхода просто нет, нас становится просто столько много. Что просто не прокормить уже. И, наверное, выхода нет. Это с точки зрения государственности, я понимаю, что просто нет выхода. С точки зрения человеческой, если бы у моей бабушки был пенсионный возраст… Сколько там 63, поправьте меня, или 60?
Уже 60.
Если бы вот 60 был, я бы не ел бабушкины пирожки. Я бы не ходил с ней за ручку за малинкой, когда она в Сестрорецке стояла, собирала вот эту малинку и мне маленькому давала. Я бы это пропустил. Дед, если бы он до 67 работал, он бы не научил меня кататься на велосипеде. Вот эти вещи я бы промахнул в своей жизни с величайшим для себя сожалением. Поэтому с точки зрения человека, мне просто ужасно неприятно констатировать, что теперь это будет так. Опять таки, говоря о государственности. Ведь заграницей человек работает, достойно живёт благодаря очень приличной зарплате. И потом, очень достойно выходит на пенсию. И имеет возможность и жить, и путешествовать, и разводить гортензии в собственном садике. Еще одно слово вам в копилку.
Не, гортензия норм.
У нас, когда ты тянешь эту лямку всю жизнь, проклятую, потом выходишь и твоя зарплата 13 тысяч. Хотя некоторые в последнем обращении сказали 14, похоже что всё таки 13 с чем-то. 13 тысяч, это в долларах, меня поправьте…
Меньше 200.
Это немного стыдные суммы, которые даже не прилично произносить просто. Поэтому принятие этих возрастных рамок здесь — это тяжёлая история.
В «Окнах» была сцена, где всем раздавали более менее пиздюлей. В одной из них дали вам.
Кто это придумал и приходилось ли вас на это уговаривать?
Комиссаров.
Депутат госдумы.
Алкоголизм на детские фантазии лёг и всё здесь срослось. Он родил эти «Окна». Собственно с «Окон» всё это и началось — все эти драки. И когда закрыли «Окна», — я набрал кредитов тогда, очень хотелось в Москве жить, — ну впереди же ещё год. Я так примерно подрасчитал, сколько я получу за год. Взял там какие-то долги. И программу закрыли. Вот это был шок. Но к вечеру мне сразу позвонили с первого канала. — Добрый день, вы могли бы приехать к Константину Львовичу Эрнсту? — Сейчас я посмотрю, когда я могу. — Вы можете сегодня в 16:00. И я приехал. То есть ещё никто не знал. И я не знал о закрытии «Окон». Он это узнал и через час мне позвонили. Я вошел к нему. Мы никогда не встречались. Он сказал: «Здравствуйте. Вы очень талантливый человек. И вы последние три года хорошо поработали — создали устойчивый образ гоблина. Добро пожаловать на борт». И меня взяли на первый канал.
В той серии, когда по вам прикладывались — это же постанова была?
Это была постановка, конечно. И репетировали. И под кроватью была спрятана ампула с кровью. И когда мне замочили в грудь и я на эту кровать упал, ампула закатилась. Меня уже вытаскивают, как репетировали, каскадёры, а я её найти не могу. И вот в последний момент я её вытаскиваю, нахожу и успеваю пропихнуть в рот — и кровь.
Если вы наткнётесь на это сейчас — вы скорее захохочите?
Это сейчас идёт. Я стараюсь… мне неловко на это смотреть. «Окна»-то идут, говноканал 2 написано, я натыкался. Я и тогда это не смотрел.
В 2014 году завершался «Голос» и было две сцены. Во-первых, я видел — вы говорите: «Я с вам прощаюсь». И я это зафиксировал, что «в следующем году меня не будет». И в этот же момент Константин Эрнст, который говорил то, что жюри заканчивает — у вас дембель. Жилин и Нагиев, ваша служба продолжается. Чё то я не понял, как одно с другим сочетается? Что тогда значило ваше «Я с вами прощаюсь»?
Я попрощался. Я не помню, франшиза была куплена вроде на один или два раза. Я не помню какой это был по счёту — первый или второй. И я попрощался так, как я это себе представлял, как я себе это написал. Я поблагодарил каждого за вот это время которое провели вместе. Моё отношение ко многим членам жюри изменилось где-то в лучшую сторону, где-то выровнялось, вопросы возникли. Я попрощался в конце совершенно искренне, я даже прослезился и тут на сцену выполз Константин Львович и сказал: «Ты то куда, у тебя особый наряд на все 15 суток, поэтому ты встань назад в ряд.»
То есть вы серьёзно рассчитывали, что можете не продолжить?
Я работаю, я служу на первом канале. Там рассчитывать на то, что ты продолжишь завтра — бессмысленно абсолютно. Поэтому я просто всё делаю с одинаковым усердием. Это не значит, что далеко не обязательно одинаковый выхлоп, что в первом сезоне, что в девятом буду делать. Я стараюсь. Дальше уже как они там решат. Я могу сказать, что с годами, то, что я приобрёл для себя: я не боюсь, что меня турнут. У меня ушло это состояние страха. Десять лет назад, пятнадцать лет назад я держался и переживал. Сейчас я в общем спокоен. Не потому, что у меня где-то что-то накоплено. Я просто стараюсь быть спокойным. В конце концов, я думаю создать, если что ютьюб канал и брать интервью у популярных, хороших людей — реперов, ну и вобще у говна какого-нибудь.
А когда этот страх ушел? Что-то произошло? Был поворот тумблера?
Нет. Я думаю это тот щелчок о котором когда-то говорила Татьяна Григорьевна Васильева, когда мы снимались в «Прапорщике Задове». Мне посчастливилось, последний год я снимался с ней, с Любой Полищук и с Люсей Гурченко — так мне было позволено её называть.
И вот в этих беседах, в редкие наши обеды, поедания кинокорма из корыт, мы разговаривали. И вот Таня сказала о том, что после 45 щелчок происходит и мозг начинает в геометрической прогрессии набираться ума. До этого, говорит: «Не верь, это всё фигня. До этого никакой ни возраст для мудрости. Да. Вот дальше — пошёл». Может быть вот этот щелчок произошел. Я актёр, я могу уйти в театр. Могу делать антрепризы. Я могу ничего не делать.
Вы вели прямой эфир «Голоса» через несколько часов, минут, после того, как узнали, что умерла мама? Как это возможно?
Это ужасно. Я приземлился, прилетел на съемки «Голос» в два часа дня. Прогон в два часа дня. Дальше перерыв часовой и мы выходим на прямой эфир. Вот в два часа я должен войти на прогон. Я приземлился. Мне брат позвонил: «Дим. Всё, мама умерла». Я выхожу на прогон вот в этом состоянии. Потом, как вы понимаете, час перерыв — это ещё хуже, когда ты один сидишь в вагоне и варишь, гоняешь мысли. И выходишь потом на прямой эфир. Тяжёлая история. Это к разговору о нашей с вами профессии, что зрителю всё равно, да и не к чему знать что у тебя там. Ты должен это сделать. Когда-то я очень противоречиво относился, как и все обыватели, что Шварценеггер не полетел на похороны папы: «Как ты мог, это же папа». Вот я был близок к этому.
Расскажите об одной штуке — можно об одной, можно не об одной — которой вас научила мама?
Мама? Мама вобще мудрый человек. Если с папой мы сейчас в тёплых отношениях. После смерти мамы мы естественно стали папе названивать каждый день. — Ну как ты? — Вы что, теперь мне надоедать будете всё время? С мамой были вот эти задушевные… Мама вобще очень умный человек. Я помню историю, когда мы с мамой шли. Я её встретил у метро. Я уже был взрослый, мне было лет 17. И мы шли от метро. Она преподавала в академии связи. И мы шли, разговаривали. Она спросила: — Как у тебя с Олей? — Ой, замечательно мам. Столько всего нового, необычного. Я сейчас такое удовольствие получаю! Она остановилась и сказала: — Димочка. Ты должен жить так, чтоб сначала хорошо было ей. А потом, если останется время, чтоб хорошо было тебе. И вот я это запомнил навсегда. До сих пор я пытаюсь… естественно возраст накладывает свой отпечаток, когда хочется зевнуть, пункуть и заснуть, но нет. Вспоминая слова мамы, я пытаюсь из последних, оставшихся сил делать хорошо ей.
Вы были на «Прожарке». Первой. После которого не запустилось это шоу.
Первая была со Шнуровым.
Показали её просто второй?
Ну да, да.
Как вам? Вы мучились или кайфовали? Я не очень понял по вашему выражению лица.
Раз вы не поняли, значит это где-то близко так и было. Я не мог понять. Потом бы я наверное вошел в колею, если бы это было несколько раз. Мне предложили её вести дальше, там что-то с ведущим не срослось и меня вызвали и сказали, что будешь вести, а потом Константин Львович решил лавочку прикрыть в принципе.
Я так понимаю, что количество возмущенных смутило?
Нет. Количество шуток, которые в прожарке могу быть на первом канале, оно ограничено. Они не могут быть очень жёсткие. Я настаивал, чтобы они были жёсткие. И когда мне присылали шутки обо мне — я не вычеркнул ничего. Я считаю, что если ты соглашаешься на этот режим, то надо мочить прямо.
А их заранее присылали?
Присылали: «А вот как тебе, не слишком ли?». Не все, но вот некоторые. С Ларисой Гузеевой, ну вот они такие — тонкие.
После той самой прожарки у меня возник вопрос — а вы с Гузеевой были парой когда-то?
Ну… Она то была мегазвездой, супер- просто звездой. Это был просто взлёт после романа «Жестокий романс».
Я был студентом, совсем студентом, чуть ли не второкурсником. И вдруг. Институт, мы сидели как всегда, на ступеньках около нашей аудитории, курили, ели какие-то сухарики. И вдруг загудел институт: «Гузеева, Гузеева!» И вот она пришла. Она училась несколькими курсами ранее у моего же педагога и вот она поднималась, какой-то небесной, совершенно, красоты. С каким-то модным американским режиссёром русского происхождения. И мы: «Здравствуйте». Она: «Вот здесь я училась». (Раскинув руки в стороны) Она вобще позер по жизни. «Вот здесь я училась, моя альма-матер». И вот я вечером иду домой по Невскому проспекту к Маяковской. И она идёт, и Невский так и останавливается немножко. Я проходя, говорю: «Добрый вечер». И она так: «О, петровец?», — мы учились у Владимира Владимировича Петрова, — «Петровец, пошли с нами». Это вызвало очень неприятные ощущения у этого режиссёра, видимо её любовника. — А куда? — «Дом журналистов» Попасть в «Дом журналистов» это ещё круче, чем попасть в «Дом актёра». Это ресторан, понимаешь… и вот я плетусь. И дернул меня чёрт напиться там. Лариса в принципе это любила. -Смотри я колготки зацепила — Давай, снимем (показывает, что срывает с ног колготки) Посреди ресторана. И потом чё-то понеслась, меня выкинули оттуда. И как-то пошло, поехало.
Ну вы были парой в итоге?
Ну это всплеск…
Последняя тема.
Какой у вас уродливый телефон. Почему красный? Что там написано?
Там написано «Punk under my skin» (Панк под моей кожей)
Господи, вы же взрослый дядька, Юрий Александрович.
Лучшие цитаты вконтакте.
Как переводится?
Серьёзно, надо перевести? Панк под моей кожей.
Панк…?
…под моей кожей. Это кстати мерч питерского бара из вашего родного города с Рубинштейна. Если почитать, что вы говорите про происходящее вокруг в нашей с вами родной стране…
Где почитать?
В ваших интервью.
А, в моих интервью.
…то складывается впечатление, что вы далеко не всем довольны.
Наверное это впечатление, как я не пытался его скрывать и вуалировать, наверное оно не безосновательно. Знаете, я патриот по своей природе. Я благодарен и люблю то место в котором я нахожусь. Я родился здесь. Мои все предки откуда-то оттуда — из Ирана. Из Германии бабка. Но мы вот здесь родились и я за это очень благодарен и очень люблю свою родину. Чем больше человек любит, тем больше у него вопросов сегодняшний день в нём ставит. От этого больше негодования и недоумения, как минимум. Давайте вернёмся к тому моменту, когда я говорил, что мне отвратительно всё, что связано с агрессией. Поэтому я стараюсь обходить эти слова «Я ненавижу, я не хочу, я бы уничтожил». Негодование. Вот так остановимся на этом. Есть вещи которые вызывают у меня вопросы и негодование.
Какие?
Я считаю, что мы цивилизованной страной должны стать. И несмотря на послужной список, если он, конечно, есть. На заслуги, если они, конечно, есть. Нельзя баллотироваться туда или не туда сколько захочешь. Нельзя этого делать. Какой бы ты не был человек — ты человек, подверженный соблазнам, искушениям. И какой бы хороший ты ни был, со временем ты обрастаешь связями, кумовством, дружничеством. Что претит правильному руководству и полёту мысли и фантазии. Нельзя этого делать. Есть написанный срок. И у нас это кажется было, да? Написанный срок, сколько раз ты можешь ходить во власть. Хотя добавляется, как выясняется, одно слово «подряд» и смысл меняется абсолютно. Вот я не считаю. что можно ходить во власть столько, сколько тебе заблагорассудится, какой бы ты хороший не был. Ну и ряд вопросов, которые у меня в общем тлеют в голове. Это не значит, что я пойду на баррикады. Я, видимо, не поддерживаю и тех, кто с той стороны. Мне почему-то кажется, что они испытывают какие-то личные амбиции. Ну вот я вам объяснил.
Ваша цитата, которая в холод меня повергла немного…
При моих вспотевших подмышках? Это вы меня хлестнули просто!
«Мы медленно, но верно движемся в сторону Северной Кореи» (2014 год)
О, я сказал? Юрий Саныч, вы сами тонете и меня пытаетесь в этот омут затащить. Чего не скажешь в шутейном разговоре. Я пошутил, вы посмеялись. Наверняка, я что-то перепутал в этой цитате. Хотя тенденции наметились, давайте будем честными. Если вы откроете сейчас новостные сайты, там такие заголовки, что просто хочется смеяться. «Наш лидер загнал под лавку Америку». Зачем вы это пишете? Как бы, чтобы, что? Для чего? Куда кого загнал? И для чего загонять то, а? Вот эти вещи, как бы, я не совсем понимаю. Мягко говоря.
Я слышал, что вы ещё в 90-е с Путиным пересекались, где и по какому поводу?
Не просто пересекался. Я имел удовольствие трудиться вместе. Я возглавлял штаб. Я тогда был самый популярный диджей. Я 4 года получал приз «Человек года» в Петербурге. И вдруг стал самым популярным радио диджеем России. И меня вот, конъюнктура, меня дернули на перевыборы Собчака. Анатолия Саныча. И я как бы возглавлял, ну так мне сказали, конечно ничего я не возглавлял там, кроме своего горшка, но сказано был так — «Штаб молодежного движения по перевыборам Собчака». И вот мы ездили по городам и весям агитируя. В общем делали неплохие вещи. Раздавали какие-то, а тогда жрать было нечего, подарки ветеранам там, какую-то гречу. И вот этот пазик, на котором мы тряслись. Реально пазик — ну чистый, хороший — ну это не был вот мерседес какой то с затемненными стеклами. Это был обычный пазик.
И не Икарус даже?
Даже не Икарус. Просто пазик небольшой, мобильный. А я вобще Собчака видел даже часто на улице, а просто в машине. Ни в девятке, конечно. Дремлющим. Я его видел несколько раз просто так. И он пользовался этим. То есть тогда еще не было вот этих сумасшедших кортежей. И вот он сидел в пазике на первом сиденье — о чем-то думал. Я сидел сзади. Не могу сказать, что это всегда случайно происходило, нет. Это была запланированная акция. Мне казалось, что так лучше сидеть в данной ситуации. Он сидел, я сидел, смотря ему в седой затылок. Сзади сидел Владимир Владимирович. И Владимир Владимирович периодически меня спрашивал: «Дим, вам хватило гречки, тушенки, сахара?». Я односложно отвечал: «Да, да спасибо». Дебил — «Да», — отвечал. Неразвернуто, а «Да. Да». Что это за разговор? Ну знал бы где упадешь — соломки бы подстелил.
Чтобы вы делали? Подробно бы рассказывали? Лезли бы в дружбу?
Конечно, разворачивался бы. Я шучу, наверно. Шучу. Мне никогда было несвойственно и никак я не мог научиться дружить с кем надо. Но вы мне приятны Юрий Александрович.
Когда вы в последний раз пересекались с Путиным, было ли это после того, как он президентом стал?
Мне какие-то приветы иногда передавали. Недавно я вот в Кремле пересёкся с ним на юбилее КВН. Прочитал стишок я, который накидал, пока ехал. Не пришёлся он ко двору этот стишок.
Вы помните его?
Друзья, 55 КВНу,
Почти столько же, сколько и мне.
Только он в шоколаде, А я почему то…
Но над нами Владимир Владимирович
Смотрит, как мы там плывем.
Мы не тонем Владимир Владимирович,
Ведь мы весело очень живём.
В оригинале было — Мы не тонем, наш повелитель. И
вот в последний момент, когда я его уже читал, я решил от этого отказаться. Не могу сказать, что это вызвало у всех восторг.
Масляков кашлял? Молчал?
Почему кашлял? Спокойный. Белый. Стоял. Не дышал. Со словами: «Ты всё прочитал, наш Карамзин?»
А Путин?
Можно не буду рассказывать? Меня пригласили сразу. Сразу пригласили.
Куда? На Лубянку?
Нет. Там же. Это Кремль был. Ничего, ни слова об этом не было сказано. Потом я увидел, что все это подрезано, почищено. Я не думаю, что такая большая, сильная власть должна всего боятся. Мне кажется, что есть ты большой и сильный не бойся. Если за тобой правда. Если нет, тогда надо стишки подрезать.
В последнем сезоне «Физрука» вы работали с Виктором Сухоруковым. Что-то особенное?
Мастер. Витя мастер.
Есть вещи, к которым люди старой гвардии — я его к старой гвардии отношу, хотя он офигенно выглядит — не готовы к динамике происходящего на площадке. Это огромное количество того, чего надо снять. Они привыкли работать с материалом долго. Точно также подходила к работе Чурикова. Она репетировала, смотрела, бормотала. А здесь другая чуть-чуть стилистика работы. Здесь надо снять кровь из носа 9 минут и положить на стол. И вспоминаются эти счастливые времена, когда «Тени исчезают в полдень» снимали 3,5 года. Когда можно было поработать, «помять» материал. Мы лишены этого. К сожалению, чертова отличительная черта сегодняшней индустрии.
Это делает кино хуже?
Да. Конечно, безусловно. Лучшие фильмы Никиты Михалкова — это репетиционный период: месяц. Собираются, читают. Это наверно важно. Вот мы, молодежь — я и вы, работаем в других условиях.
Блиц. Я спрашиваю коротко.
Итак, подмышки мокрые. Вы нормально?
У меня маскировка.
У вас не там мокнет сегодня.
Без запаха же, ну? Согласитесь?
Чтобы не тянуть вас на дно, скажу: «Да, без запаха».
За чтобы вы отдали свою жизнь не задумываясь?
Не задумываясь за детей. И за любимую, сейчас я думаю. Не задумываясь.
Сколько у вас детей?
Идите в жопу, Юрий Александрович.
Я бы никогда не задал этот вопрос, если бы в процессе интервью вы не назвали Кирилла старшим сыном.
Я назвал, да? Дебил. Вы знаете, я не потому не говорю о своей личной жизни. Просто я себе эту жизнь выбрал сам. А чего там выберут я знаю. Я не хочу.
Деньги ли совесть?
Чтобы не расстраивать тех двух поклонников, которые у меня есть, я скажу совесть. Хотя, думаю, что есть моменты, когда жизнь может внести коррективы.
У вас так бывало?
Сейчас, мне кажется, что нет. Но вспоминаю, когда я стоял в костюме банана на корпоративе. Не когда мне нечего было жрать, а на корпоративе. В костюме банана. В шортах. Банан в шортах. Вот слезы у меня были. Я готов был кинуть эти деньги назад. В костюме банана, потому что банановая компания, им надо было, чтоб я разыграл собой сценку. Я стоял в костюме банана. Вот были моменты. Сейчас нет.
А это нулевые?
Да какие нулевые, ну в общем-то это не так, чтобы при царе горохе.
А почему это унизительно — это же смешно? Вы мастер комедии.
Нет. Я готов смешить зрителя, как герой со сцены, с экрана. Я как Дима Нагиев, не готов быть смешным. А здесь стоит, сука, Нагиев в костюме банана. Причем он велик мне был. Верх наезжал мне сюда (показывает на лицо). Как вялый член? Как вялый член. Зачем вы это сказали, а? Я и так в интервью услышал, что у вас маленький члены — не спал всю ночь накануне.
В каком?
Вы кому-то из герое вдруг сказали. Причём вас никто ведь не спрашивал. Это вобще дебилизм. Как бы идет разговор, вдруг вы такой — у меня маленький член, вот. (Имеется в виду интервью с Ивлеевой) Я думаю, зачем мне эта информация Юрий Александрович.
Вы ночью смотрели?
Наверняка, перед сном.
Там была фраза — «Допустим, маленький член».
Не было этой фразы.
Интернет всё помнит. Хороший секс или хороший стейк?
Хороший секс. Хотя иногда, как сказал Джек Николсон: «Наконец, перед сном захотелось просто почитать». Пока у меня секс побеждает стейк. Но надо взять себя уже в руки. ,
Бизнес, в который вы вложились и он приносит бабло?
Нет у меня такого бизнеса. Я с большим удовольствием помогает своему брату, у которого есть сеть небольших мини отелей «Блюз». Поехали дальше.
Рекламировать виагру или рекламировать пенсионной реформу?
Виагру.
Оказавшись перед Владимиром Путиным в следующий раз, что вы ему скажете?
15 см, скажите, это не приговор….
Интервью Ивлеевой произвело на вас впечатление?
Не интервью Ивлеевой, а ваш рассказ. Почему, казалось бы, столько вы брали интервью, а я из всей вашей творческой биографии вдруг вспоминаю, что маленький член.
Доколе.
Пока мы представлялись — я узнал, что вы знаете о Даниле Поперечном. Откуда?
Это сегодняшний день, будь он проклят, нашей действительности. Будет сейчас хохотать, как сумасшедший, я ещё и «Оксимирона» слушаю.
Слушаете?
В курсе, скажем так. Это не то, что звучит у меня в машине или в наушниках, когда на беговой дорожке, но я по крайней мере, понимаю и различают их. И у меня есть мнение по поводу каждого из рэперов. Как и мнение о Поперечном.
Как он вам? Он вам нравится?
Есть вещи очень точные. Но скорее они были точные и острые до того момента, как ему сделали замечание, что он слишком много шутит о политике и Путине. Вот там было остро. Не всегда смешно, но по крайней мере много откровений. Сейчас есть опасность, что пойдет мазня. Есть опасность. Хотя талантливый человек, который может себя найти, наверно, в любых условиях. Нас ведь что губит — поток. Поточность производства. У вас сегодня есть ещё какое-нибудь интервью?
Нет.
И тем не менее вы находитесь уже на потоке. Когда-то это было очень ярким и наверно для артистов долгожданным событием — попасть к Дудю, потому что это было очень-очень элитарно, выборочно и, опять таки, точно.
После того, как придёт Нагиев, ясно, что сюда, кто только не заходит…
Здесь жопа начнется. Тяжело конкурировать. Это ваш велосипед?
Нет.
Не говорите мне, что вы ездите на этом говне. Вы находитесь на потоке. Мы закончились. C приходом меня пошли уже мало популярные интересные персонажи. Дальше вы должны будете что-то сделать. Та же история когда-то была с «Прапорщиком Задовым». Когда-то это было и народ хохотал. И мы вошли в книгу рекордов Гиннесса. И цифры были на разрыв совершенно. Потом мы встали на поток и сняли 350 серий. Из них тоже есть шедевры — есть совершенные бриллианты, но это секунды. И это касается всего и всех. Как только мы становимся на поток, то всё — завал.
Конкурс. Что вы подарите нашим зрителям?
Поскольку вы меня не предупредили, я списываю всё на…
…болезненные ощущения.
Недуг, да. Я очки готов передать, привезти.
Солнцезащитные?
Да, в которых я хожу.
Конкурс. Мы сегодня узнали, что знаменитые подводки Дмитрия про «Как говорил мне мой дед» — это лирический герой ваших конферансов. Но в жизни, более или менее, каждого из нас, были деды, которые действительно что-то говорили, что превратилось в афоризмы и мы этими афоризмами можем поделиться. Напишите в комментариях что-то крутое, прикольное из того, что вы узнали от деда и с самая кайфовая, самая хлесткая фраза, некое поучение заслужит этот приз. Спасибо большое.
Спасибо вам Юрий. Приятно общаться с умным, интеллигентным человеком.
Эдриан Броуди — лауреат премии оскар за лучшую мужскую роль в фильме «Пианист» 2002 год. Снялся в фильме Сарика Андреасяна «Ограбление по-американски» 2014 г.
Не ахти какое, но это Голливуд все равно. И Броуди, я посмотрел куски, ну, внятная достаточно история. И потом он снял «Землетрясение» о землетрясении, будете смеяться. Крепкая история получилась. И мне показалось, что как бы Сарик находится в векторе правильного режиссерского развития. Когда мы с ним поговорили, я понял, что он точно знает по сценам, как он это будет решать.
Борода накладная, я правильно понимаю? Почему вы не могли отрастить?
Я никогда этого не пробовал и страшно было подвести группу — а вдруг она сука не растет, (показывая на щетину), вот это как бы предел, ну плюс-минус там что-то такое.
Вы согласны что это было бы лучше?
Да, еще важный момент. Вы, поскольку, человек далекий от кино, я вам объясню, ее отрастить не мудрено. Шесть смен бород в кадре за сутки идет. Берется объект и он отрабатывается полностью за несколько дней.
Сегодня, год спустя, …
Да. Он сходит с ума 6 лет спустя, потом вначале, потом назад возвращается. В конце первого дня я понял — не туда попал, я не могу. Просто не могу. На шестое отклеивание бороды, вместе с кусочками кожи, я понял что я не могу. Вот у меня было желание подойти к Сарику, сказать: «Прости. Я обосрался. Извини, до свидания» Во второй день уже немножко. Вот на двадцать шестой день я уже немного с ней сроднился. Даже думал не отклеивать, едучи домой. Это тяжелая история. Знаете, как говорят — расскажи эту тяжёлую историю шахтёрам, которые выходят в забой. Но тем не менее. Это просто я рассказываю, это достаточно такая, неприятная штука.
Вы встречались с Виталием Калоевым?
Виталий Калоев — советский и российский архитектор, признанный виновным в убийстве авиадиспетчера Петера Нильсена.
Нет. Я не встречался по нескольким причинам. Первая причина — я не хотел. Я не хотел принципиально. Не просто не встречался, даже не смотрел его записи, интервью. Я посмотрел бегло, причём в пол оборота, чтобы взять какие-то национальные отличительные черты. Какие-то вещи взять. Меньше всего я хотел бы, чтобы это было автобиографичное кино. Я все равно настаиваю, что это художественное произведение. Получилось оно или не получилось — это художественное произведение. И как бы я не старался показать Калоева, это была бы всё равно пародия. Хорошая или не хорошая. Поэтому я не играл Виталия Калоева. Я играл собирательный образ. То, что я себе придумал. Дальше уже можно проводить параллели — получилось похоже или нет.
Вы когда-нибудь были близки к тому, чтобы убить человека?
Наверное, по молодости лет… Потом не надо забывать в какое время я рос. Я рос, не как человек, — в девяностые, — в смысле, как личность. И там можно было убить в любую минуту, на каждом шагу, когда я работал исключительно, только у бандитов. Все клубы ночные были под ними. Я прошел эту школу от начала до конца. Желание было убить. Сегодня у меня этого желания нет.
Я про них и спрашивал. Был ли какой-то момент, когда вы работали в клубе или где угодно ещё, даже занимаясь своим опасным бизнесом из-за которого вы загремели в итоге в армию. Когда вы были близки прям чтобы…
В студенческие годы Дмитрий Нагиев был задержан правоохранительными органами с валютой. В советское время незаконный оборот валюты был уголовно-наказуемым преступлением. Чтобы избежать наказания, он ушел в армию
Нет. Когда я загремел в армию — это были простые, доходчивые времена. Когда я мальчишка, 16-17 лет, шерстил просто с Сашей Пушкиным разрезанным там и ещё с кем-то. Это просто уркаганы были. Тогда все понятно, кто есть кто. А потом 90-е. Там всё сложно, там всё грязно, отвратительно и особых воспоминаний романтики тех лет у меня нет абсолютно.
А при вас убивали?
Нет. Так чтобы стреляли, нет. Из багажника вываливался труп.
Как это?
Ну вот так, подъезжал человек.
— О, привет Дим!
— Привет!
Багажник чпок, а там лежит человек. Ну я отворачивался, делал вид, что я этого точно не видел. Такие случаи были. Стреляли.
А это ваши партнёры, друзья?
Да, да. Невозможно было. Я никому никогда не лез, не навязывался в дружбу, но у меня были с ними достаточно теплые, уважительные отношения. Потому что иначе невозможно. Либо они тебя считают за своего, либо ты работаешь в другом месте. Я работал там, там, там (показывает пересчёт мест). В общем у меня тёплые отношения были.
Что с этими отношениями стало, когда вы стали суперзвездой. Вот до этих времен долетает что-то из тех времен? «Дим, привет — это я из 94-го»?
Хочется сразу, для того, чтобы понравиться зрителю, сказать, что я никогда не стал суперзвездой. На самом деле это правда. Я себя никогда не ощущаю так. Я очень скромный, замкнутый человек. Мне не свойственно кич и думаю, что вы меня мало где видели на тусовках. Я этого чураюсь. Тест на возраст был, да. Чураюсь, чтобы не оплошать. Добью я тему.
Свежим русским языком повеяло.
Уключина-оглобля. Я забыл с чего мы начали.
Возвращаются ли эти знакомства как-то сейчас?
То есть, я не суперзвезда. И себя такой не считаю. Эти знакомства не просто возвращаются, они тянулись. Многие сейчас сидят. Я потом может быть вам скажу имена и действительно, вот такая верхушка криминального мира. Сидят. Я, опять, их не воспринимал. Да я не участвовал ни в каких делах-разборках. Я общался исключительно как с людьми. Как люди, на меня они производили приятное впечатление. Ещё умно говорят: «Димуля, меняется погода. Люди растут.» Это такие фразы, которые в общем остаются.
А в свои интонация актерские, вы… Проще — вам помогали эти знакомства, когда вы играли в Физруке?
Там другая история. У меня ещё есть брат и «Физрук» во многом срисован с Жени.
Брат бодибилдер?
Он давно не бодибилдер, да.
И финальный вопрос по теме тех знакомых: вы отправляете передачи на зону?
На зону? Нет. А что это за вопрос? Зачем мне отправлять?
Ну просто… Не в смысле диски с записями «Голоса». Ну не знаю, блок сигарет?
«Голос» — российское развлекательное вокальное шоу талантов (транслировалось с 5 октября по 29 декабря 2012 года). Является российской версией формата телевизионного вокального конкурса The Voice (Голландия)
Мы сегодня сняли прекрасное шоу «Голос», отправлю-ка я на зону. Пускай парни поют. Не. Ха-ха-ха…
Я спрашивал про рекламу Мирамистина. Когда вам предлагали рекламировать вот это, и средство для потенции, вы долго думали? Как вы реагировали на это?
Дмитрий Нагиев снялся в рекламе мирамистина — антисептика для местного применения. 2014 год.
«Сколько-сколько?»
К обычному гонорару это плюс нолик?
К обычному гонорару чего?
За рекламу.
Мои вот эти все рекламные кампании мирамистина, средств для писюна прошли в момент такого кризиса. Мы всегда живем в ощущении кризиса, но это вот, когда вдруг обвал. Какой это год был?
Декабрь четырнадцатого.
И паника началась у всех. И когда: «Не хотите ли это отрекламировать…» — «Хочу». А потом ты дослушиваешь чего. Скорей так. И тогда не стоял вопрос о заоблачных гонорарах.
Дмитрий Нагиев снялся в рекламе препарата для лечения эректильной дисфункции. 2016 год.
Приходилось ли вам пользоваться когда-нибудь этими средствами для потенции?
Когда появилась виагра, конечно пробовал. Любопытство, интерес. Кроме головных болей и красных ушей ничего не нажил с виагрой. Но! Не за горами, то время, когда… если у вас есть в загашнике я не откажусь.
А вы рассчитывали на то, чтобы просто попробовать?
Это же интересно. Очень интересно.
Есть ли хоть какая то реклама, в которой вы снимались и вам неловко из-за этого?
Почти вся. Почти вся, конечно. Это ж реклама. Поэтому ты ходишь, утираешь слёзы и сам себя убеждаешь: «Ну а как? Я рос-то и учился совершенно для другого, но ничего-ничего. Это деньги». Практически всегда. Я завидую вам. Я посмотрел несколько ваших реклам с той улыбкой и хохотом, с каким вы рекламируете…
Я кайфую от всей нашей рекламы! Но мы её тщательны выбираем потому что.
Я сразу позвонил в МТС: напишите сценарий, где буду хохотать в кадре. Клянусь, теперь буду! Ха-ха, средства для письки, обожаю.
Дмитрий Нагиев — лицо рекламных роликов оператора сотовой связи МТС в 2017-2018 г.
Я правильно понимаю, что вы не сторонник фразы, гипотезы о том, что армии делает из мальчика мужчину?
Нет.
Объясните, пожалуйста, почему?
Ведь мы базируемся на каких то своих ощущениях и воспоминаниях. Вот что касается моей армии, мне больше сравнить не с чем, это армия, которая была в те времена.
Дмитрий Нагиев служил под Вологдой в конце 80-х годов в рядах войск ПВО
Она ну калечит просто людей. Я не знаю, что изменилось сейчас. Может быть сейчас там рай и я бы записался туда в первых рядах. Но я оттрубил два года от звонка до звонка.
Что именно калечило в «той» армии?
Питание. Как можно людей таким говном кормить? Я съел за эти годы метров 20 селедки соленой. Вот её варили, её вымачивали, жарили потом. А вот эта мороженая картошка — это просто убивает человеческий организм. Отношения. Я этой травы выкрасил километры просто. Несмотря на то, что я боролся и имел какое-то отношение к спорту. Все равно оно абсолютно гадское. Разговариваешь с ребятами из израильской армии, они вспоминают — это ежедневные учения, это тренировки. Ты не тратишь время. Ты приобретаешь там. Я не знаю сейчас на какой стадии мы находимся. Я надеюсь, что наши ворота грозно закрыты и отношение к солдатам выровнялось, надеюсь просто.
У вас же ещё национальный вопрос очень сильно стоял?
В армии? Да, нас двое попало — я и парень по фамилии Застенчивый, но он так и выглядел. Так вот нас двое белых попало, а ребята все были из братских республик. Все.
Из юга братских республик?
Из юга братских республик. В общем поначалу-то ничего. Потом, когда прочитали, что «Мастер спорта» — только ленивый не захотел проверить, так ли это.
Дмитрий Нагиев — мастер спорта по дзюдо, чемпион СССР по самбо среди юниоров
Какой бы ты мастер спорта не был — против табуретки, как бы мало приемов.
А, то есть проверяется не «давай один на один выйдем»?
Не что вы, вобще нет. Я помню эти замечательные моменты. Наверняка, они в результате что-то и дали. Наверняка, когда ты стоишь на куче угля, в которую тебя загнали и говоришь: «Не будь ты сукой, давай вот один на один», — и под общий хохот тебя молотят ногами дальше. Наверняка это что-то дало. Так я себя пытаюсь успокаивать, но скорей всего нет.
Самыми жесткий день вы помните в армии?
Каждый. Каждый. Были моменты. Их было много под конец армии. Когда я получил ключи от библиотеки. Да. Ну уже полагалось. Получил ключи от библиотеки. Мне даже разрешалось ездить в полк, выбирать произведения. Вот там я начал читать, там созрела в неокрепшему мозгу желание бросить ЛЭТИ — Ленинградский электротехнический институт, из которого я уходил в армию со спорт-кафедры и поступить в театральный институт. И там я читал, там я писал… (В сторону) сука, ты так скрипишь, что меня отвлекаешь? Скрипи. Ты художник. Ты художник, ты так видишь, скрипи сколько хочешь. Да. Читал, писал. Я приехал домой из армии уже с исписанными талмудами, с выученными абсолютно, какими-то вещами для поступления. Я точно знал, что буду поступать в театральное. Я забрал документы из ЛЭТИ и приперся уже в театральный институт.
Я прочитал, что вы приводили в пример одного из парней, который служил, детдомовца. Который смог наладить отношения каким-то совершенно диким способом.
Да, да. Когда нас построили, избили. Он просто ночью встал и сломал табуретку и забил, ну не до смерти, конечно, главного деда. Нас отправили всех на вахту чистить картошку и они все толпой пришли разбираться. Он взял, просто ножом вот так полоснул, тоже следующему, грудь. Его больше никогда не трогали. Ну вот это воспитание детдомовское, этой жесткости мне тогда не хватало.
Почему я обо всём этом спрашивал. Фильм «Чистилище», который вышел в 90-е, который любому, кто его смотрел, памятен до сих пор. Вы сыграли там очень ярко и для многих незабываемо. Отец одного из людей, который когда-то делал наш программу, до сих пор вас не любит — просто не любит — просто потому, что он прекрасно помнит ту роль. Он не может вас ассоциировать с кем-то другим.
Значит неплохо получилось у меня это.
Так вот, я думал, что после такого армейского опыта, вы даже в кино ни за что форму не наденете.
Нет, никакой параллели здесь нет. Отклеился и отклеился. Причем здесь это. Нет.
Как вам снималось в этом…
В чистилище? Александр Глебович, он в принципе больной человек на вот… заряженный в хорошем смысле слова.
И когда я его спрашивал: «Почему в шесть утра смену начинаем? Почему в шесть? Что это за смена в шесть утра?». Он даже не понимал вопроса. «Ну как? Я в пять кормлю лошадей. Если я в пять кормлю лошадей, значит в шесть смена начинается». И это был абсолютно логично для него. Если надо, он брал камеру у оператора: «Отойди, что ты сидишь на коленке тут, отойди!» Брал камеру, так блевотину разгребал и ложился, и снимал с низу. Вот тут же наблевано! Да какая разница, зато красиво. Он ненормально заряженный человек. Я очень жалею, что он закончил снимать. Был хороший сценарий после этого, что-то там нашмалял, и кризис начался. Там кого-то из его спонсоров убили или посадили. И вот лавочка прикрылась. А так, мне кажется, он мог бы снимать хорошее кино.
А вы помните свой монолог, когда вы с танкистом общаетесь…
Я помню другие моменты. Поскольку было очень холодно, мы снимались в колготках женских. Очень холодно было, поэтому под всем камуфляжем были колготки. И тут же я прыгнул в машину и ехал на корпоратив и мой директор, тогда у меня был Андрей, такой крупный парень. И вот мы едем, несемся и он тоже в колготках, потому что он целый день тоже там. И он говорит: «Если сейчас мы попадем в аварию и нас в морге начнут переодевать, а мы с тобой в колготках и боди, каком-то утепляющем…» Вот это я помню. Что касается работы. Вы знаете, есть артисты, которые несут через всю жизнь свою любовь к своим ролям и могут в любое время дня и ночи процитировать их. Я к этим людям не отношусь. Мне кажется, ничего нет интереснее самой жизни, поэтому я стараюсь забывать то, что я делаю на площадке, не тащить это с собой.
Тем не менее, вдруг вы вспомните свои ощущения. Я напомню — там очень эмоциональный монолог. Ну это монолог, потому что не отвечал танкист. Когда вы предлагаете ему перейти на свою сторону, и вы говорите: «Я здесь воюю за небо, за каждую травинку и все остальное, а за что ты воюешь?» Вы когда это читали и произносили, у вас как вообще отношение к чеченской войне после этого возникало?
Я боюсь мы с вами завязнем сейчас в этой беседе. Я вам просто попробую сказать, что на сегодняшний день, наверное, во мне расцвело то, о чем я думал и мечтал всю жизнь. Мне отвратительно все, что связано с агрессией. Вот просто всё. Вот видимо примерно такое отношение было и тогда у меня. Я потом сделал спектакль который назывался «Территория»
Достаточно банальная история, которую мы сами написали — не я. Сцеплены одной цепью бегут из плена чеченец — командир полевой и русский парень. Вот они бегут и от ненависти просто, в прямом смысле слова, от желания перегрызть друг другу в горло — мы это все делали, мы тренировались долго, и в те минуты когда мы играли спектакль, зал стоя аплодировал, потом молча стояли бывало, то есть на разрыв был спектакль. От вот этой ненависти звериной абсолютной, мы пытались её передать до конца, до любви, когда один другого тащит на себе уже практически мертвого уже без цепи… И мы его закрыли, потому что мы разные были ситуации, вдруг в зале начинали драться люди. Мы хорошо его играли, вот прямо хорошо играли. И на него был вал. Но мы отыграли полтора года и свернули его. И по внутренним ощущениям тяжело, но я не хочу больше сталкиваются с агрессией, с грязью.
Актерам, которые играли бандитов, например, в «Брате» — сами братки потом подгоняли за хорошую игру, там золотые часы, тачку или что-то еще, ну респект выражали.
Знаешь, все прошел я.
У вас тоже такое было?
Конечно.
От кого и за какие роли?
Не за роли. Ну в результате, наверное, за роли. Но это вот за отношения. «Димуля, чё ты там носишь?» Ну у меня дешевые часы, я не носил вообще часы никогда. Вот так вот, что было собственно, то, что на курорте понравилось — ух ты, смотри-ка, с сердечком. «Чё ты там носишь?». Я говорю: «Да вот, это самое». На следующий день: «На, носи нормальные». Картье Паша (Cartier Pasha), наверно 40000 — 50000 долларов. «Что вы, что вы, Роман, не надо». «Бля, от чистого сердца. Ты чего?» «Не, лучше пристрелить». Нагиев картинно достаёт пистолет, передёргивает затвор и подаёт. «На, сам». «Спасибо». Берёшь.
И носили?
Они лежат где-то, да. Я не ношу часы. Тем более дорогие. С машиной таже история. Когда у меня угнали машину. — «Димуля привет». Это уже другой. Я приезжаю. — «Это суки, это не наши. Дим, это залетные какие-то. Мы найдем. Найдем. Засекай время.» И не нашли. — Я говорю: «Не нашли». — «На вот деньжат, купи нормальную машину». Я говорю: «Не, не. Не надо». — «Правда, от чистого сердца». — «Не, лучше застрелите.» Опять картинно достаёт воображаемые пистолет. — «На сам». Вот такие вот вещи.
Слушайте, это никак… вы же должны что-то взамен на это? Как Марлон Брандо в «Крестном отце», что мы окажем тебе услугу…
Да, да. Но там помните, что там — «Ты мне ни разу не предложил свою дружбу». А я как бы предлагал дружбу, открытые отношения, и я с удовольствием приезжал на какие-то праздники. Даже вёл. Я искренне, достаточно, считал этих людей своими товарищами. Старшими товарищами.
И вас ничего не меня смущало в их биографии?
Меня смущал их образ жизни. В отношении ко мне меня не смущало ничего абсолютно. Эти люди, если они ненавидят, я проходил это тоже. Нашим уважаемым зрителям может не стоит это знать дальше. Я проходил это, когда мне говорили — я тебе, сука, почки сейчас вырву. До уважительного очень отношения теплого.
Какая-то реакция от людей из Чечни за роль в «Чистилище» вам пролетала? Позитивная, негативная?
Вы знаете, негативной точно нет. Я, вы знаете, тест на возраст — «хулу и похвалу приемлю равнодушно». Я не зависаю абсолютно над этими вещами, потому, что это было, то было. «Хула», запишите себе еще одно слово.
«Зависаю».
Да, да. Точно. Никогда не обращал внимания. «Зависаю».
«Мне отвратительна любая агрессия», — сказали вы. Мультик про «Ракеты способны долететь до Флориды», вам тоже отвратителен?
Я его не смотрел. Да, думаю. Я этого не понимаю, как и надписи «На Берлин». Как и надписи «можем повторить». Что это? Что это вообще? Кто ты такой, кусок говна, что ты хочешь это повторить? Я-то помню ещё как я с дедушкой ходил на праздники, на день Победы, когда они тихонечко выпивали, старики. Вот с одной лишь фразой: «Чтоб не было войны!» И вдруг ты едешь, сука, с надписью «На Берлин», «1941-1945. Можем повторить». Ты чего парень?
Чем манит кино?
Сказкой! Смотрю… Батюшки! По поводу, вот Калоев. Я смотрю на себя на экране — персонаж. Тут же я в этом же гриме даю интервью — это Нагиев. Та же борода, все тоже — Нагиев. Там смотрю — персонаж. Это же мистика, прямо сказка какая-то.
То есть тем, что это фабрика грез?
Мир иллюзий. Мир искусства в принципе мир иллюзий. Поэтому мне это очень нравится и я поддерживаю эту иллюзорность в общении, я стараюсь не разрывать границу между собой и зрителем не потому, что я высокомерный, а потому, что я помогаю зрителю сохранять это ощущение иллюзии. Восприятие себя как актера, как персонажа с экрана.
«Голос» — лучшее шоу, которое вам приходилось вести?
Боюсь показаться слишком умным, хотя вряд ли получится, мне все равно какое шоу. Из тех, которые я вёл. Я везде одинаково работал, одинаково выкладывался. Я думаю, что «Голос» — самое праздничное, самое яркое, самое неожиданное. То, наверно, чего не хватает в результате. Мне нравятся антураж, мне нравятся тот вкус, с которым было это все сделано — декорации, свет, праздничность. Мне очень нравится, что наши западные коллеги не дают нам отклоняться. Это тоже очень важно, потому что на первых порах мы-то не понимали, куда мыло тереть. И помните были «Две звезды?» Я, единственный, кто три года ввел эти «Две звезды», после чего собственно и пошел этот камбэк, о котором говорят большевики.
Вот, по началу, я в «Голосе» пытался выбегать на сцену: «Вот как вы не повернулись, как вы могли! Посмотрите — у него нет двух пальцев!» И наши говорили: «Это наша ошибка. Я нажимаю». «И я нажимаю.» Вышли иностранцы, сказали: «Ещё раз ты выбежишь на сцену мы собираем все это говно и уезжаем».
А иностранцы прям за кулисами сидят, супервайзеры?
Да, мы бы растащили всё это вот на эту нашу задушевность понимаешь, на эту болтологию бесконечную. «Мы держим динамику», — я понял о чём они. Мы держим вот эту динамику и от этого идет в общем цифры-то, мама не горюй. Есть кола и вы знаете, что если в колу не добавить, — наши пытались на каком-то этапе, зачем сахара столько сыпать два мешка, можно недосыпать, — нет, автомат останавливается сразу. Вот то, что они делают — это вот кола. Ну ты можешь раскрашивать что-то, ну будь любезен держать ритм, держать формат. Это абсолютно правильно. Поэтому их шоу идут годами, а у нас это уже на 3 сезон ну невозможно смотреть было. Когда-то была программа «Большие гонки». Где быки бегают. Это шоу, когда бык на рога и все там рискуют. И вот я засек — из полутора часов программы — 12 минут самих гонок. 12 минут конкурсов.
Остальное прелюдии?
Прелюдии — это в сексе, а там это вот пиздабольство просто. Бесконечная болтовня. О жизни, о том, а песни какие вы пели, а это, а показывают его еще… Я всегда старался разговаривать динамично, остро, чтобы какая-то фраза могла — смешная или умная, или глупая, но войти в монтаж. А вот бесконечные беседы, они губят просто, на мой взгляд, программу. Псевдозадушевность в программах не всегда нужна. Точнее, почти всегда не нужна. Важно зрелище, динамика, красота, умность происходящего. Если это не «Что, Где, Когда». Хотя тоже… тоже.
Все ваши конферансы «Как говорил мой дед» — там что-то есть действительно от вашего деда?
К сожалению, почти ничего. Наверное общее восприятие жизни, чувство юмора. Это передалось и от деда, в том числе. Но большинство цитат — это придумано, выстрадано в ночи, украдено, переделано. Это подготовка. Мне тексты не пишут, поэтому я вынужден сам уж. Как говорится, мы конечно академиев не кончали, вот как себе представляем штрудель, так и пекём. Поэтому что вы слышите — это моё всё.
Вы рассказывали, что дико не хотели вести «Голос. Дети». А «Голос. 60+»?
Если на «Голосе.Дети» я пролежал под дверью руководства в слезах умоляя, то 60+ ну были у меня такие большие сомнения. Которые к моему счастью, удовольствию, развеялись очень быстро Потому что настолько умные, интеллигентные люди, у которых за плечами жизнь, большое образование, большой опыт, абсолютно отсутствует пафос, абсолютно отсутствует. Какими-то вещами я любовался. Например, стоит дядька — 71 год. Прямой, красивый, спортивный. Рядом жена 29 лет и ребенку год и можно обсуждать — там правильно неправильно. Я стоял и думаю, что ты колешь гад — колите мне тоже самое. (Показывает одного из участников) «Это хлеб, я напек сам хлеб, ну очень полезно, а вот это хлеб для здоровья, это вот яйца и вот эта настойка для здоровья, — стоит седой, старый, без зубов, — а эта вот настойка она прямо так хороша для здоровья». «А вам сколько лет?» «Ой, мне уж 56», — (Дмитрию Нагиеву 51) Думаешь: «Ты сам-то не понимаешь, что ты себя губишь?»
Смутило ли вас, что программа «Голос.60+» появилась одновременно с пенсионной реформой? Одновременно с тем, как всех госмедиа должны объяснять людям, что старость не порок, живите, работайте, бла-бла-бла.
Перед съемкой пришли руководители проекта. «Голос.60+» придумали еще за полтора года. Это вот вынашивали, пробивали, писали. Никакой параллели с пенсионной реформы нет. Вот здесь я вам совершенно официально и честно заявляю — вот это чистое совпадение. Больше скажу, ни одного раза я не позволил себе и, это даже была рекомендация руководства, никакой параллели не проводить. Это шоу, которое призвано развлекать и нести какой-то положительный заряд, без всякой примеси политики.
Как вы относитесь к пенсионной реформе?
Очень разное такое, двоякое у меня восприятие. С одной стороны — ведь такой пенсионный возраст, который принят у нас в стране — он практически во всех цивилизованных странах. Выхода просто нет, нас становится просто столько много. Что просто не прокормить уже. И, наверное, выхода нет. Это с точки зрения государственности, я понимаю, что просто нет выхода. С точки зрения человеческой, если бы у моей бабушки был пенсионный возраст… Сколько там 63, поправьте меня, или 60?
Уже 60.
Если бы вот 60 был, я бы не ел бабушкины пирожки. Я бы не ходил с ней за ручку за малинкой, когда она в Сестрорецке стояла, собирала вот эту малинку и мне маленькому давала. Я бы это пропустил. Дед, если бы он до 67 работал, он бы не научил меня кататься на велосипеде. Вот эти вещи я бы промахнул в своей жизни с величайшим для себя сожалением. Поэтому с точки зрения человека, мне просто ужасно неприятно констатировать, что теперь это будет так. Опять таки, говоря о государственности. Ведь заграницей человек работает, достойно живёт благодаря очень приличной зарплате. И потом, очень достойно выходит на пенсию. И имеет возможность и жить, и путешествовать, и разводить гортензии в собственном садике. Еще одно слово вам в копилку.
Не, гортензия норм.
У нас, когда ты тянешь эту лямку всю жизнь, проклятую, потом выходишь и твоя зарплата 13 тысяч. Хотя некоторые в последнем обращении сказали 14, похоже что всё таки 13 с чем-то. 13 тысяч, это в долларах, меня поправьте…
Меньше 200.
Это немного стыдные суммы, которые даже не прилично произносить просто. Поэтому принятие этих возрастных рамок здесь — это тяжёлая история.
В «Окнах» была сцена, где всем раздавали более менее пиздюлей. В одной из них дали вам.
Кто это придумал и приходилось ли вас на это уговаривать?
Комиссаров.
Депутат госдумы.
Алкоголизм на детские фантазии лёг и всё здесь срослось. Он родил эти «Окна». Собственно с «Окон» всё это и началось — все эти драки. И когда закрыли «Окна», — я набрал кредитов тогда, очень хотелось в Москве жить, — ну впереди же ещё год. Я так примерно подрасчитал, сколько я получу за год. Взял там какие-то долги. И программу закрыли. Вот это был шок. Но к вечеру мне сразу позвонили с первого канала. — Добрый день, вы могли бы приехать к Константину Львовичу Эрнсту? — Сейчас я посмотрю, когда я могу. — Вы можете сегодня в 16:00. И я приехал. То есть ещё никто не знал. И я не знал о закрытии «Окон». Он это узнал и через час мне позвонили. Я вошел к нему. Мы никогда не встречались. Он сказал: «Здравствуйте. Вы очень талантливый человек. И вы последние три года хорошо поработали — создали устойчивый образ гоблина. Добро пожаловать на борт». И меня взяли на первый канал.
В той серии, когда по вам прикладывались — это же постанова была?
Это была постановка, конечно. И репетировали. И под кроватью была спрятана ампула с кровью. И когда мне замочили в грудь и я на эту кровать упал, ампула закатилась. Меня уже вытаскивают, как репетировали, каскадёры, а я её найти не могу. И вот в последний момент я её вытаскиваю, нахожу и успеваю пропихнуть в рот — и кровь.
Если вы наткнётесь на это сейчас — вы скорее захохочите?
Это сейчас идёт. Я стараюсь… мне неловко на это смотреть. «Окна»-то идут, говноканал 2 написано, я натыкался. Я и тогда это не смотрел.
В 2014 году завершался «Голос» и было две сцены. Во-первых, я видел — вы говорите: «Я с вам прощаюсь». И я это зафиксировал, что «в следующем году меня не будет». И в этот же момент Константин Эрнст, который говорил то, что жюри заканчивает — у вас дембель. Жилин и Нагиев, ваша служба продолжается. Чё то я не понял, как одно с другим сочетается? Что тогда значило ваше «Я с вами прощаюсь»?
Я попрощался. Я не помню, франшиза была куплена вроде на один или два раза. Я не помню какой это был по счёту — первый или второй. И я попрощался так, как я это себе представлял, как я себе это написал. Я поблагодарил каждого за вот это время которое провели вместе. Моё отношение ко многим членам жюри изменилось где-то в лучшую сторону, где-то выровнялось, вопросы возникли. Я попрощался в конце совершенно искренне, я даже прослезился и тут на сцену выполз Константин Львович и сказал: «Ты то куда, у тебя особый наряд на все 15 суток, поэтому ты встань назад в ряд.»
То есть вы серьёзно рассчитывали, что можете не продолжить?
Я работаю, я служу на первом канале. Там рассчитывать на то, что ты продолжишь завтра — бессмысленно абсолютно. Поэтому я просто всё делаю с одинаковым усердием. Это не значит, что далеко не обязательно одинаковый выхлоп, что в первом сезоне, что в девятом буду делать. Я стараюсь. Дальше уже как они там решат. Я могу сказать, что с годами, то, что я приобрёл для себя: я не боюсь, что меня турнут. У меня ушло это состояние страха. Десять лет назад, пятнадцать лет назад я держался и переживал. Сейчас я в общем спокоен. Не потому, что у меня где-то что-то накоплено. Я просто стараюсь быть спокойным. В конце концов, я думаю создать, если что ютьюб канал и брать интервью у популярных, хороших людей — реперов, ну и вобще у говна какого-нибудь.
А когда этот страх ушел? Что-то произошло? Был поворот тумблера?
Нет. Я думаю это тот щелчок о котором когда-то говорила Татьяна Григорьевна Васильева, когда мы снимались в «Прапорщике Задове». Мне посчастливилось, последний год я снимался с ней, с Любой Полищук и с Люсей Гурченко — так мне было позволено её называть.
И вот в этих беседах, в редкие наши обеды, поедания кинокорма из корыт, мы разговаривали. И вот Таня сказала о том, что после 45 щелчок происходит и мозг начинает в геометрической прогрессии набираться ума. До этого, говорит: «Не верь, это всё фигня. До этого никакой ни возраст для мудрости. Да. Вот дальше — пошёл». Может быть вот этот щелчок произошел. Я актёр, я могу уйти в театр. Могу делать антрепризы. Я могу ничего не делать.
Вы вели прямой эфир «Голоса» через несколько часов, минут, после того, как узнали, что умерла мама? Как это возможно?
Это ужасно. Я приземлился, прилетел на съемки «Голос» в два часа дня. Прогон в два часа дня. Дальше перерыв часовой и мы выходим на прямой эфир. Вот в два часа я должен войти на прогон. Я приземлился. Мне брат позвонил: «Дим. Всё, мама умерла». Я выхожу на прогон вот в этом состоянии. Потом, как вы понимаете, час перерыв — это ещё хуже, когда ты один сидишь в вагоне и варишь, гоняешь мысли. И выходишь потом на прямой эфир. Тяжёлая история. Это к разговору о нашей с вами профессии, что зрителю всё равно, да и не к чему знать что у тебя там. Ты должен это сделать. Когда-то я очень противоречиво относился, как и все обыватели, что Шварценеггер не полетел на похороны папы: «Как ты мог, это же папа». Вот я был близок к этому.
Расскажите об одной штуке — можно об одной, можно не об одной — которой вас научила мама?
Мама? Мама вобще мудрый человек. Если с папой мы сейчас в тёплых отношениях. После смерти мамы мы естественно стали папе названивать каждый день. — Ну как ты? — Вы что, теперь мне надоедать будете всё время? С мамой были вот эти задушевные… Мама вобще очень умный человек. Я помню историю, когда мы с мамой шли. Я её встретил у метро. Я уже был взрослый, мне было лет 17. И мы шли от метро. Она преподавала в академии связи. И мы шли, разговаривали. Она спросила: — Как у тебя с Олей? — Ой, замечательно мам. Столько всего нового, необычного. Я сейчас такое удовольствие получаю! Она остановилась и сказала: — Димочка. Ты должен жить так, чтоб сначала хорошо было ей. А потом, если останется время, чтоб хорошо было тебе. И вот я это запомнил навсегда. До сих пор я пытаюсь… естественно возраст накладывает свой отпечаток, когда хочется зевнуть, пункуть и заснуть, но нет. Вспоминая слова мамы, я пытаюсь из последних, оставшихся сил делать хорошо ей.
Вы были на «Прожарке». Первой. После которого не запустилось это шоу.
Первая была со Шнуровым.
Показали её просто второй?
Ну да, да.
Как вам? Вы мучились или кайфовали? Я не очень понял по вашему выражению лица.
Раз вы не поняли, значит это где-то близко так и было. Я не мог понять. Потом бы я наверное вошел в колею, если бы это было несколько раз. Мне предложили её вести дальше, там что-то с ведущим не срослось и меня вызвали и сказали, что будешь вести, а потом Константин Львович решил лавочку прикрыть в принципе.
Я так понимаю, что количество возмущенных смутило?
Нет. Количество шуток, которые в прожарке могу быть на первом канале, оно ограничено. Они не могут быть очень жёсткие. Я настаивал, чтобы они были жёсткие. И когда мне присылали шутки обо мне — я не вычеркнул ничего. Я считаю, что если ты соглашаешься на этот режим, то надо мочить прямо.
А их заранее присылали?
Присылали: «А вот как тебе, не слишком ли?». Не все, но вот некоторые. С Ларисой Гузеевой, ну вот они такие — тонкие.
После той самой прожарки у меня возник вопрос — а вы с Гузеевой были парой когда-то?
Ну… Она то была мегазвездой, супер- просто звездой. Это был просто взлёт после романа «Жестокий романс».
Я был студентом, совсем студентом, чуть ли не второкурсником. И вдруг. Институт, мы сидели как всегда, на ступеньках около нашей аудитории, курили, ели какие-то сухарики. И вдруг загудел институт: «Гузеева, Гузеева!» И вот она пришла. Она училась несколькими курсами ранее у моего же педагога и вот она поднималась, какой-то небесной, совершенно, красоты. С каким-то модным американским режиссёром русского происхождения. И мы: «Здравствуйте». Она: «Вот здесь я училась». (Раскинув руки в стороны) Она вобще позер по жизни. «Вот здесь я училась, моя альма-матер». И вот я вечером иду домой по Невскому проспекту к Маяковской. И она идёт, и Невский так и останавливается немножко. Я проходя, говорю: «Добрый вечер». И она так: «О, петровец?», — мы учились у Владимира Владимировича Петрова, — «Петровец, пошли с нами». Это вызвало очень неприятные ощущения у этого режиссёра, видимо её любовника. — А куда? — «Дом журналистов» Попасть в «Дом журналистов» это ещё круче, чем попасть в «Дом актёра». Это ресторан, понимаешь… и вот я плетусь. И дернул меня чёрт напиться там. Лариса в принципе это любила. -Смотри я колготки зацепила — Давай, снимем (показывает, что срывает с ног колготки) Посреди ресторана. И потом чё-то понеслась, меня выкинули оттуда. И как-то пошло, поехало.
Ну вы были парой в итоге?
Ну это всплеск…
Последняя тема.
Какой у вас уродливый телефон. Почему красный? Что там написано?
Там написано «Punk under my skin» (Панк под моей кожей)
Господи, вы же взрослый дядька, Юрий Александрович.
Лучшие цитаты вконтакте.
Как переводится?
Серьёзно, надо перевести? Панк под моей кожей.
Панк…?
…под моей кожей. Это кстати мерч питерского бара из вашего родного города с Рубинштейна. Если почитать, что вы говорите про происходящее вокруг в нашей с вами родной стране…
Где почитать?
В ваших интервью.
А, в моих интервью.
…то складывается впечатление, что вы далеко не всем довольны.
Наверное это впечатление, как я не пытался его скрывать и вуалировать, наверное оно не безосновательно. Знаете, я патриот по своей природе. Я благодарен и люблю то место в котором я нахожусь. Я родился здесь. Мои все предки откуда-то оттуда — из Ирана. Из Германии бабка. Но мы вот здесь родились и я за это очень благодарен и очень люблю свою родину. Чем больше человек любит, тем больше у него вопросов сегодняшний день в нём ставит. От этого больше негодования и недоумения, как минимум. Давайте вернёмся к тому моменту, когда я говорил, что мне отвратительно всё, что связано с агрессией. Поэтому я стараюсь обходить эти слова «Я ненавижу, я не хочу, я бы уничтожил». Негодование. Вот так остановимся на этом. Есть вещи которые вызывают у меня вопросы и негодование.
Какие?
Я считаю, что мы цивилизованной страной должны стать. И несмотря на послужной список, если он, конечно, есть. На заслуги, если они, конечно, есть. Нельзя баллотироваться туда или не туда сколько захочешь. Нельзя этого делать. Какой бы ты не был человек — ты человек, подверженный соблазнам, искушениям. И какой бы хороший ты ни был, со временем ты обрастаешь связями, кумовством, дружничеством. Что претит правильному руководству и полёту мысли и фантазии. Нельзя этого делать. Есть написанный срок. И у нас это кажется было, да? Написанный срок, сколько раз ты можешь ходить во власть. Хотя добавляется, как выясняется, одно слово «подряд» и смысл меняется абсолютно. Вот я не считаю. что можно ходить во власть столько, сколько тебе заблагорассудится, какой бы ты хороший не был. Ну и ряд вопросов, которые у меня в общем тлеют в голове. Это не значит, что я пойду на баррикады. Я, видимо, не поддерживаю и тех, кто с той стороны. Мне почему-то кажется, что они испытывают какие-то личные амбиции. Ну вот я вам объяснил.
Ваша цитата, которая в холод меня повергла немного…
При моих вспотевших подмышках? Это вы меня хлестнули просто!
«Мы медленно, но верно движемся в сторону Северной Кореи» (2014 год)
О, я сказал? Юрий Саныч, вы сами тонете и меня пытаетесь в этот омут затащить. Чего не скажешь в шутейном разговоре. Я пошутил, вы посмеялись. Наверняка, я что-то перепутал в этой цитате. Хотя тенденции наметились, давайте будем честными. Если вы откроете сейчас новостные сайты, там такие заголовки, что просто хочется смеяться. «Наш лидер загнал под лавку Америку». Зачем вы это пишете? Как бы, чтобы, что? Для чего? Куда кого загнал? И для чего загонять то, а? Вот эти вещи, как бы, я не совсем понимаю. Мягко говоря.
Я слышал, что вы ещё в 90-е с Путиным пересекались, где и по какому поводу?
Не просто пересекался. Я имел удовольствие трудиться вместе. Я возглавлял штаб. Я тогда был самый популярный диджей. Я 4 года получал приз «Человек года» в Петербурге. И вдруг стал самым популярным радио диджеем России. И меня вот, конъюнктура, меня дернули на перевыборы Собчака. Анатолия Саныча. И я как бы возглавлял, ну так мне сказали, конечно ничего я не возглавлял там, кроме своего горшка, но сказано был так — «Штаб молодежного движения по перевыборам Собчака». И вот мы ездили по городам и весям агитируя. В общем делали неплохие вещи. Раздавали какие-то, а тогда жрать было нечего, подарки ветеранам там, какую-то гречу. И вот этот пазик, на котором мы тряслись. Реально пазик — ну чистый, хороший — ну это не был вот мерседес какой то с затемненными стеклами. Это был обычный пазик.
И не Икарус даже?
Даже не Икарус. Просто пазик небольшой, мобильный. А я вобще Собчака видел даже часто на улице, а просто в машине. Ни в девятке, конечно. Дремлющим. Я его видел несколько раз просто так. И он пользовался этим. То есть тогда еще не было вот этих сумасшедших кортежей. И вот он сидел в пазике на первом сиденье — о чем-то думал. Я сидел сзади. Не могу сказать, что это всегда случайно происходило, нет. Это была запланированная акция. Мне казалось, что так лучше сидеть в данной ситуации. Он сидел, я сидел, смотря ему в седой затылок. Сзади сидел Владимир Владимирович. И Владимир Владимирович периодически меня спрашивал: «Дим, вам хватило гречки, тушенки, сахара?». Я односложно отвечал: «Да, да спасибо». Дебил — «Да», — отвечал. Неразвернуто, а «Да. Да». Что это за разговор? Ну знал бы где упадешь — соломки бы подстелил.
Чтобы вы делали? Подробно бы рассказывали? Лезли бы в дружбу?
Конечно, разворачивался бы. Я шучу, наверно. Шучу. Мне никогда было несвойственно и никак я не мог научиться дружить с кем надо. Но вы мне приятны Юрий Александрович.
Когда вы в последний раз пересекались с Путиным, было ли это после того, как он президентом стал?
Мне какие-то приветы иногда передавали. Недавно я вот в Кремле пересёкся с ним на юбилее КВН. Прочитал стишок я, который накидал, пока ехал. Не пришёлся он ко двору этот стишок.
Вы помните его?
Друзья, 55 КВНу,
Почти столько же, сколько и мне.
Только он в шоколаде, А я почему то…
Но над нами Владимир Владимирович
Смотрит, как мы там плывем.
Мы не тонем Владимир Владимирович,
Ведь мы весело очень живём.
В оригинале было — Мы не тонем, наш повелитель. И
вот в последний момент, когда я его уже читал, я решил от этого отказаться. Не могу сказать, что это вызвало у всех восторг.
Масляков кашлял? Молчал?
Почему кашлял? Спокойный. Белый. Стоял. Не дышал. Со словами: «Ты всё прочитал, наш Карамзин?»
А Путин?
Можно не буду рассказывать? Меня пригласили сразу. Сразу пригласили.
Куда? На Лубянку?
Нет. Там же. Это Кремль был. Ничего, ни слова об этом не было сказано. Потом я увидел, что все это подрезано, почищено. Я не думаю, что такая большая, сильная власть должна всего боятся. Мне кажется, что есть ты большой и сильный не бойся. Если за тобой правда. Если нет, тогда надо стишки подрезать.
В последнем сезоне «Физрука» вы работали с Виктором Сухоруковым. Что-то особенное?
Мастер. Витя мастер.
Есть вещи, к которым люди старой гвардии — я его к старой гвардии отношу, хотя он офигенно выглядит — не готовы к динамике происходящего на площадке. Это огромное количество того, чего надо снять. Они привыкли работать с материалом долго. Точно также подходила к работе Чурикова. Она репетировала, смотрела, бормотала. А здесь другая чуть-чуть стилистика работы. Здесь надо снять кровь из носа 9 минут и положить на стол. И вспоминаются эти счастливые времена, когда «Тени исчезают в полдень» снимали 3,5 года. Когда можно было поработать, «помять» материал. Мы лишены этого. К сожалению, чертова отличительная черта сегодняшней индустрии.
Это делает кино хуже?
Да. Конечно, безусловно. Лучшие фильмы Никиты Михалкова — это репетиционный период: месяц. Собираются, читают. Это наверно важно. Вот мы, молодежь — я и вы, работаем в других условиях.
Блиц. Я спрашиваю коротко.
Итак, подмышки мокрые. Вы нормально?
У меня маскировка.
У вас не там мокнет сегодня.
Без запаха же, ну? Согласитесь?
Чтобы не тянуть вас на дно, скажу: «Да, без запаха».
За чтобы вы отдали свою жизнь не задумываясь?
Не задумываясь за детей. И за любимую, сейчас я думаю. Не задумываясь.
Сколько у вас детей?
Идите в жопу, Юрий Александрович.
Я бы никогда не задал этот вопрос, если бы в процессе интервью вы не назвали Кирилла старшим сыном.
Я назвал, да? Дебил. Вы знаете, я не потому не говорю о своей личной жизни. Просто я себе эту жизнь выбрал сам. А чего там выберут я знаю. Я не хочу.
Деньги ли совесть?
Чтобы не расстраивать тех двух поклонников, которые у меня есть, я скажу совесть. Хотя, думаю, что есть моменты, когда жизнь может внести коррективы.
У вас так бывало?
Сейчас, мне кажется, что нет. Но вспоминаю, когда я стоял в костюме банана на корпоративе. Не когда мне нечего было жрать, а на корпоративе. В костюме банана. В шортах. Банан в шортах. Вот слезы у меня были. Я готов был кинуть эти деньги назад. В костюме банана, потому что банановая компания, им надо было, чтоб я разыграл собой сценку. Я стоял в костюме банана. Вот были моменты. Сейчас нет.
А это нулевые?
Да какие нулевые, ну в общем-то это не так, чтобы при царе горохе.
А почему это унизительно — это же смешно? Вы мастер комедии.
Нет. Я готов смешить зрителя, как герой со сцены, с экрана. Я как Дима Нагиев, не готов быть смешным. А здесь стоит, сука, Нагиев в костюме банана. Причем он велик мне был. Верх наезжал мне сюда (показывает на лицо). Как вялый член? Как вялый член. Зачем вы это сказали, а? Я и так в интервью услышал, что у вас маленький члены — не спал всю ночь накануне.
В каком?
Вы кому-то из герое вдруг сказали. Причём вас никто ведь не спрашивал. Это вобще дебилизм. Как бы идет разговор, вдруг вы такой — у меня маленький член, вот. (Имеется в виду интервью с Ивлеевой) Я думаю, зачем мне эта информация Юрий Александрович.
Вы ночью смотрели?
Наверняка, перед сном.
Там была фраза — «Допустим, маленький член».
Не было этой фразы.
Интернет всё помнит. Хороший секс или хороший стейк?
Хороший секс. Хотя иногда, как сказал Джек Николсон: «Наконец, перед сном захотелось просто почитать». Пока у меня секс побеждает стейк. Но надо взять себя уже в руки. ,
Бизнес, в который вы вложились и он приносит бабло?
Нет у меня такого бизнеса. Я с большим удовольствием помогает своему брату, у которого есть сеть небольших мини отелей «Блюз». Поехали дальше.
Рекламировать виагру или рекламировать пенсионной реформу?
Виагру.
Оказавшись перед Владимиром Путиным в следующий раз, что вы ему скажете?
15 см, скажите, это не приговор….
Интервью Ивлеевой произвело на вас впечатление?
Не интервью Ивлеевой, а ваш рассказ. Почему, казалось бы, столько вы брали интервью, а я из всей вашей творческой биографии вдруг вспоминаю, что маленький член.
Доколе.
Пока мы представлялись — я узнал, что вы знаете о Даниле Поперечном. Откуда?
Это сегодняшний день, будь он проклят, нашей действительности. Будет сейчас хохотать, как сумасшедший, я ещё и «Оксимирона» слушаю.
Слушаете?
В курсе, скажем так. Это не то, что звучит у меня в машине или в наушниках, когда на беговой дорожке, но я по крайней мере, понимаю и различают их. И у меня есть мнение по поводу каждого из рэперов. Как и мнение о Поперечном.
Как он вам? Он вам нравится?
Есть вещи очень точные. Но скорее они были точные и острые до того момента, как ему сделали замечание, что он слишком много шутит о политике и Путине. Вот там было остро. Не всегда смешно, но по крайней мере много откровений. Сейчас есть опасность, что пойдет мазня. Есть опасность. Хотя талантливый человек, который может себя найти, наверно, в любых условиях. Нас ведь что губит — поток. Поточность производства. У вас сегодня есть ещё какое-нибудь интервью?
Нет.
И тем не менее вы находитесь уже на потоке. Когда-то это было очень ярким и наверно для артистов долгожданным событием — попасть к Дудю, потому что это было очень-очень элитарно, выборочно и, опять таки, точно.
После того, как придёт Нагиев, ясно, что сюда, кто только не заходит…
Здесь жопа начнется. Тяжело конкурировать. Это ваш велосипед?
Нет.
Не говорите мне, что вы ездите на этом говне. Вы находитесь на потоке. Мы закончились. C приходом меня пошли уже мало популярные интересные персонажи. Дальше вы должны будете что-то сделать. Та же история когда-то была с «Прапорщиком Задовым». Когда-то это было и народ хохотал. И мы вошли в книгу рекордов Гиннесса. И цифры были на разрыв совершенно. Потом мы встали на поток и сняли 350 серий. Из них тоже есть шедевры — есть совершенные бриллианты, но это секунды. И это касается всего и всех. Как только мы становимся на поток, то всё — завал.
Конкурс. Что вы подарите нашим зрителям?
Поскольку вы меня не предупредили, я списываю всё на…
…болезненные ощущения.
Недуг, да. Я очки готов передать, привезти.
Солнцезащитные?
Да, в которых я хожу.
Конкурс. Мы сегодня узнали, что знаменитые подводки Дмитрия про «Как говорил мне мой дед» — это лирический герой ваших конферансов. Но в жизни, более или менее, каждого из нас, были деды, которые действительно что-то говорили, что превратилось в афоризмы и мы этими афоризмами можем поделиться. Напишите в комментариях что-то крутое, прикольное из того, что вы узнали от деда и с самая кайфовая, самая хлесткая фраза, некое поучение заслужит этот приз. Спасибо большое.
Спасибо вам Юрий. Приятно общаться с умным, интеллигентным человеком.
Тогда этого никто не делал. Это было еще даже до «Высоцкого» («Высоцкий. Спасибо, что живой» 2011 г.). Я пробил эту брешь. И снимался в этом аду, который весит килограмм 26. У нас же индустрии нету. И то, что Траволта снимался в костюме с кондиционером, нам это неведомо. Кондиционированный костюм, включая вот это всё (показывая на лицо). У нас этого нет. Поэтому меня 3 часа обклеивали. Я вышел на площадку и вторая режиссерша сказала: «Здорово! — все посмеялись, — но сейчас мы тогда пообедаем, потом сцену без вас снимем и потом вы пойдёте в кадр.» Очень хороший гример, Алексей, сказал: «Вы можете обедать, онанизмом заниматься, но через 3 часа я это отклеиваю и всё». И за 3 часа сняли смену. И второй был тоже в этом же образе примерно. Вот два раза сыграл толстого, а больше я не имел удовольствия у Сарика работать.
А почему вы думали, что этот фильм будет не говняный? Помимо истории.
Мы встретились и разговаривали с ним. Потом он снял землетрясения, не забывайте. (в сторону) Что это трещит?
Стул.
Смотрите как — понос у вас, а трещит у меня.
Я тихо это делаю.
Я за это вот благодарен вам с первой минуты нашей встречи. Он снял с Броуди кино.
Эдриан Броуди — лауреат премии оскар за лучшую мужскую роль в фильме «Пианист» 2002 год. Снялся в фильме Сарика Андреасяна «Ограбление по-американски» 2014 г.
Не ахти какое, но это Голливуд все равно. И Броуди, я посмотрел куски, ну, внятная достаточно история. И потом он снял «Землетрясение» о землетрясении, будете смеяться. Крепкая история получилась. И мне показалось, что как бы Сарик находится в векторе правильного режиссерского развития. Когда мы с ним поговорили, я понял, что он точно знает по сценам, как он это будет решать.
Борода накладная, я правильно понимаю? Почему вы не могли отрастить?
Я никогда этого не пробовал и страшно было подвести группу — а вдруг она сука не растет, (показывая на щетину), вот это как бы предел, ну плюс-минус там что-то такое.
Вы согласны что это было бы лучше?
Да, еще важный момент. Вы, поскольку, человек далекий от кино, я вам объясню, ее отрастить не мудрено. Шесть смен бород в кадре за сутки идет. Берется объект и он отрабатывается полностью за несколько дней.
Сегодня, год спустя, …
Да. Он сходит с ума 6 лет спустя, потом вначале, потом назад возвращается. В конце первого дня я понял — не туда попал, я не могу. Просто не могу. На шестое отклеивание бороды, вместе с кусочками кожи, я понял что я не могу. Вот у меня было желание подойти к Сарику, сказать: «Прости. Я обосрался. Извини, до свидания» Во второй день уже немножко. Вот на двадцать шестой день я уже немного с ней сроднился. Даже думал не отклеивать, едучи домой. Это тяжелая история. Знаете, как говорят — расскажи эту тяжёлую историю шахтёрам, которые выходят в забой. Но тем не менее. Это просто я рассказываю, это достаточно такая, неприятная штука.
Вы встречались с Виталием Калоевым?
Виталий Калоев — советский и российский архитектор, признанный виновным в убийстве авиадиспетчера Петера Нильсена.
Нет. Я не встречался по нескольким причинам. Первая причина — я не хотел. Я не хотел принципиально. Не просто не встречался, даже не смотрел его записи, интервью. Я посмотрел бегло, причём в пол оборота, чтобы взять какие-то национальные отличительные черты. Какие-то вещи взять. Меньше всего я хотел бы, чтобы это было автобиографичное кино. Я все равно настаиваю, что это художественное произведение. Получилось оно или не получилось — это художественное произведение. И как бы я не старался показать Калоева, это была бы всё равно пародия. Хорошая или не хорошая. Поэтому я не играл Виталия Калоева. Я играл собирательный образ. То, что я себе придумал. Дальше уже можно проводить параллели — получилось похоже или нет.
Вы когда-нибудь были близки к тому, чтобы убить человека?
Наверное, по молодости лет… Потом не надо забывать в какое время я рос. Я рос, не как человек, — в девяностые, — в смысле, как личность. И там можно было убить в любую минуту, на каждом шагу, когда я работал исключительно, только у бандитов. Все клубы ночные были под ними. Я прошел эту школу от начала до конца. Желание было убить. Сегодня у меня этого желания нет.
Я про них и спрашивал. Был ли какой-то момент, когда вы работали в клубе или где угодно ещё, даже занимаясь своим опасным бизнесом из-за которого вы загремели в итоге в армию. Когда вы были близки прям чтобы…
В студенческие годы Дмитрий Нагиев был задержан правоохранительными органами с валютой. В советское время незаконный оборот валюты был уголовно-наказуемым преступлением. Чтобы избежать наказания, он ушел в армию
Нет. Когда я загремел в армию — это были простые, доходчивые времена. Когда я мальчишка, 16-17 лет, шерстил просто с Сашей Пушкиным разрезанным там и ещё с кем-то. Это просто уркаганы были. Тогда все понятно, кто есть кто. А потом 90-е. Там всё сложно, там всё грязно, отвратительно и особых воспоминаний романтики тех лет у меня нет абсолютно.
А при вас убивали?
Нет. Так чтобы стреляли, нет. Из багажника вываливался труп.
Как это?
Ну вот так, подъезжал человек.
— О, привет Дим!
— Привет!
Багажник чпок, а там лежит человек. Ну я отворачивался, делал вид, что я этого точно не видел. Такие случаи были. Стреляли.
А это ваши партнёры, друзья?
Да, да. Невозможно было. Я никому никогда не лез, не навязывался в дружбу, но у меня были с ними достаточно теплые, уважительные отношения. Потому что иначе невозможно. Либо они тебя считают за своего, либо ты работаешь в другом месте. Я работал там, там, там (показывает пересчёт мест). В общем у меня тёплые отношения были.
Что с этими отношениями стало, когда вы стали суперзвездой. Вот до этих времен долетает что-то из тех времен? «Дим, привет — это я из 94-го»?
Хочется сразу, для того, чтобы понравиться зрителю, сказать, что я никогда не стал суперзвездой. На самом деле это правда. Я себя никогда не ощущаю так. Я очень скромный, замкнутый человек. Мне не свойственно кич и думаю, что вы меня мало где видели на тусовках. Я этого чураюсь. Тест на возраст был, да. Чураюсь, чтобы не оплошать. Добью я тему.
Свежим русским языком повеяло.
Уключина-оглобля. Я забыл с чего мы начали.
Возвращаются ли эти знакомства как-то сейчас?
То есть, я не суперзвезда. И себя такой не считаю. Эти знакомства не просто возвращаются, они тянулись. Многие сейчас сидят. Я потом может быть вам скажу имена и действительно, вот такая верхушка криминального мира. Сидят. Я, опять, их не воспринимал. Да я не участвовал ни в каких делах-разборках. Я общался исключительно как с людьми. Как люди, на меня они производили приятное впечатление. Ещё умно говорят: «Димуля, меняется погода. Люди растут.» Это такие фразы, которые в общем остаются.
А в свои интонация актерские, вы… Проще — вам помогали эти знакомства, когда вы играли в Физруке?
Там другая история. У меня ещё есть брат и «Физрук» во многом срисован с Жени.
Брат бодибилдер?
Он давно не бодибилдер, да.
И финальный вопрос по теме тех знакомых: вы отправляете передачи на зону?
На зону? Нет. А что это за вопрос? Зачем мне отправлять?
Ну просто… Не в смысле диски с записями «Голоса». Ну не знаю, блок сигарет?
«Голос» — российское развлекательное вокальное шоу талантов (транслировалось с 5 октября по 29 декабря 2012 года). Является российской версией формата телевизионного вокального конкурса The Voice (Голландия)
Мы сегодня сняли прекрасное шоу «Голос», отправлю-ка я на зону. Пускай парни поют. Не. Ха-ха-ха…
Я спрашивал про рекламу Мирамистина. Когда вам предлагали рекламировать вот это, и средство для потенции, вы долго думали? Как вы реагировали на это?
Дмитрий Нагиев снялся в рекламе мирамистина — антисептика для местного применения. 2014 год.
«Сколько-сколько?»
К обычному гонорару это плюс нолик?
К обычному гонорару чего?
За рекламу.
Мои вот эти все рекламные кампании мирамистина, средств для писюна прошли в момент такого кризиса. Мы всегда живем в ощущении кризиса, но это вот, когда вдруг обвал. Какой это год был?
Декабрь четырнадцатого.
И паника началась у всех. И когда: «Не хотите ли это отрекламировать…» — «Хочу». А потом ты дослушиваешь чего. Скорей так. И тогда не стоял вопрос о заоблачных гонорарах.
Дмитрий Нагиев снялся в рекламе препарата для лечения эректильной дисфункции. 2016 год.
Приходилось ли вам пользоваться когда-нибудь этими средствами для потенции?
Когда появилась виагра, конечно пробовал. Любопытство, интерес. Кроме головных болей и красных ушей ничего не нажил с виагрой. Но! Не за горами, то время, когда… если у вас есть в загашнике я не откажусь.
А вы рассчитывали на то, чтобы просто попробовать?
Это же интересно. Очень интересно.
Есть ли хоть какая то реклама, в которой вы снимались и вам неловко из-за этого?
Почти вся. Почти вся, конечно. Это ж реклама. Поэтому ты ходишь, утираешь слёзы и сам себя убеждаешь: «Ну а как? Я рос-то и учился совершенно для другого, но ничего-ничего. Это деньги». Практически всегда. Я завидую вам. Я посмотрел несколько ваших реклам с той улыбкой и хохотом, с каким вы рекламируете…
Я кайфую от всей нашей рекламы! Но мы её тщательны выбираем потому что.
Я сразу позвонил в МТС: напишите сценарий, где буду хохотать в кадре. Клянусь, теперь буду! Ха-ха, средства для письки, обожаю.
Дмитрий Нагиев — лицо рекламных роликов оператора сотовой связи МТС в 2017-2018 г.
Я правильно понимаю, что вы не сторонник фразы, гипотезы о том, что армии делает из мальчика мужчину?
Нет.
Объясните, пожалуйста, почему?
Ведь мы базируемся на каких то своих ощущениях и воспоминаниях. Вот что касается моей армии, мне больше сравнить не с чем, это армия, которая была в те времена.
Дмитрий Нагиев служил под Вологдой в конце 80-х годов в рядах войск ПВО
Она ну калечит просто людей. Я не знаю, что изменилось сейчас. Может быть сейчас там рай и я бы записался туда в первых рядах. Но я оттрубил два года от звонка до звонка.
Что именно калечило в «той» армии?
Питание. Как можно людей таким говном кормить? Я съел за эти годы метров 20 селедки соленой. Вот её варили, её вымачивали, жарили потом. А вот эта мороженая картошка — это просто убивает человеческий организм. Отношения. Я этой травы выкрасил километры просто. Несмотря на то, что я боролся и имел какое-то отношение к спорту. Все равно оно абсолютно гадское. Разговариваешь с ребятами из израильской армии, они вспоминают — это ежедневные учения, это тренировки. Ты не тратишь время. Ты приобретаешь там. Я не знаю сейчас на какой стадии мы находимся. Я надеюсь, что наши ворота грозно закрыты и отношение к солдатам выровнялось, надеюсь просто.
У вас же ещё национальный вопрос очень сильно стоял?
В армии? Да, нас двое попало — я и парень по фамилии Застенчивый, но он так и выглядел. Так вот нас двое белых попало, а ребята все были из братских республик. Все.
Из юга братских республик?
Из юга братских республик. В общем поначалу-то ничего. Потом, когда прочитали, что «Мастер спорта» — только ленивый не захотел проверить, так ли это.
Дмитрий Нагиев — мастер спорта по дзюдо, чемпион СССР по самбо среди юниоров
Какой бы ты мастер спорта не был — против табуретки, как бы мало приемов.
А, то есть проверяется не «давай один на один выйдем»?
Не что вы, вобще нет. Я помню эти замечательные моменты. Наверняка, они в результате что-то и дали. Наверняка, когда ты стоишь на куче угля, в которую тебя загнали и говоришь: «Не будь ты сукой, давай вот один на один», — и под общий хохот тебя молотят ногами дальше. Наверняка это что-то дало. Так я себя пытаюсь успокаивать, но скорей всего нет.
Самыми жесткий день вы помните в армии?
Каждый. Каждый. Были моменты. Их было много под конец армии. Когда я получил ключи от библиотеки. Да. Ну уже полагалось. Получил ключи от библиотеки. Мне даже разрешалось ездить в полк, выбирать произведения. Вот там я начал читать, там созрела в неокрепшему мозгу желание бросить ЛЭТИ — Ленинградский электротехнический институт, из которого я уходил в армию со спорт-кафедры и поступить в театральный институт. И там я читал, там я писал… (В сторону) сука, ты так скрипишь, что меня отвлекаешь? Скрипи. Ты художник. Ты художник, ты так видишь, скрипи сколько хочешь. Да. Читал, писал. Я приехал домой из армии уже с исписанными талмудами, с выученными абсолютно, какими-то вещами для поступления. Я точно знал, что буду поступать в театральное. Я забрал документы из ЛЭТИ и приперся уже в театральный институт.
Я прочитал, что вы приводили в пример одного из парней, который служил, детдомовца. Который смог наладить отношения каким-то совершенно диким способом.
Да, да. Когда нас построили, избили. Он просто ночью встал и сломал табуретку и забил, ну не до смерти, конечно, главного деда. Нас отправили всех на вахту чистить картошку и они все толпой пришли разбираться. Он взял, просто ножом вот так полоснул, тоже следующему, грудь. Его больше никогда не трогали. Ну вот это воспитание детдомовское, этой жесткости мне тогда не хватало.
Почему я обо всём этом спрашивал. Фильм «Чистилище», который вышел в 90-е, который любому, кто его смотрел, памятен до сих пор. Вы сыграли там очень ярко и для многих незабываемо. Отец одного из людей, который когда-то делал наш программу, до сих пор вас не любит — просто не любит — просто потому, что он прекрасно помнит ту роль. Он не может вас ассоциировать с кем-то другим.
Значит неплохо получилось у меня это.
Так вот, я думал, что после такого армейского опыта, вы даже в кино ни за что форму не наденете.
Нет, никакой параллели здесь нет. Отклеился и отклеился. Причем здесь это. Нет.
Как вам снималось в этом…
В чистилище? Александр Глебович, он в принципе больной человек на вот… заряженный в хорошем смысле слова.
И когда я его спрашивал: «Почему в шесть утра смену начинаем? Почему в шесть? Что это за смена в шесть утра?». Он даже не понимал вопроса. «Ну как? Я в пять кормлю лошадей. Если я в пять кормлю лошадей, значит в шесть смена начинается». И это был абсолютно логично для него. Если надо, он брал камеру у оператора: «Отойди, что ты сидишь на коленке тут, отойди!» Брал камеру, так блевотину разгребал и ложился, и снимал с низу. Вот тут же наблевано! Да какая разница, зато красиво. Он ненормально заряженный человек. Я очень жалею, что он закончил снимать. Был хороший сценарий после этого, что-то там нашмалял, и кризис начался. Там кого-то из его спонсоров убили или посадили. И вот лавочка прикрылась. А так, мне кажется, он мог бы снимать хорошее кино.
А вы помните свой монолог, когда вы с танкистом общаетесь…
Я помню другие моменты. Поскольку было очень холодно, мы снимались в колготках женских. Очень холодно было, поэтому под всем камуфляжем были колготки. И тут же я прыгнул в машину и ехал на корпоратив и мой директор, тогда у меня был Андрей, такой крупный парень. И вот мы едем, несемся и он тоже в колготках, потому что он целый день тоже там. И он говорит: «Если сейчас мы попадем в аварию и нас в морге начнут переодевать, а мы с тобой в колготках и боди, каком-то утепляющем…» Вот это я помню. Что касается работы. Вы знаете, есть артисты, которые несут через всю жизнь свою любовь к своим ролям и могут в любое время дня и ночи процитировать их. Я к этим людям не отношусь. Мне кажется, ничего нет интереснее самой жизни, поэтому я стараюсь забывать то, что я делаю на площадке, не тащить это с собой.
Тем не менее, вдруг вы вспомните свои ощущения. Я напомню — там очень эмоциональный монолог. Ну это монолог, потому что не отвечал танкист. Когда вы предлагаете ему перейти на свою сторону, и вы говорите: «Я здесь воюю за небо, за каждую травинку и все остальное, а за что ты воюешь?» Вы когда это читали и произносили, у вас как вообще отношение к чеченской войне после этого возникало?
Я боюсь мы с вами завязнем сейчас в этой беседе. Я вам просто попробую сказать, что на сегодняшний день, наверное, во мне расцвело то, о чем я думал и мечтал всю жизнь. Мне отвратительно все, что связано с агрессией. Вот просто всё. Вот видимо примерно такое отношение было и тогда у меня. Я потом сделал спектакль который назывался «Территория»
Достаточно банальная история, которую мы сами написали — не я. Сцеплены одной цепью бегут из плена чеченец — командир полевой и русский парень. Вот они бегут и от ненависти просто, в прямом смысле слова, от желания перегрызть друг другу в горло — мы это все делали, мы тренировались долго, и в те минуты когда мы играли спектакль, зал стоя аплодировал, потом молча стояли бывало, то есть на разрыв был спектакль. От вот этой ненависти звериной абсолютной, мы пытались её передать до конца, до любви, когда один другого тащит на себе уже практически мертвого уже без цепи… И мы его закрыли, потому что мы разные были ситуации, вдруг в зале начинали драться люди. Мы хорошо его играли, вот прямо хорошо играли. И на него был вал. Но мы отыграли полтора года и свернули его. И по внутренним ощущениям тяжело, но я не хочу больше сталкиваются с агрессией, с грязью.
Актерам, которые играли бандитов, например, в «Брате» — сами братки потом подгоняли за хорошую игру, там золотые часы, тачку или что-то еще, ну респект выражали.
Знаешь, все прошел я.
У вас тоже такое было?
Конечно.
От кого и за какие роли?
Не за роли. Ну в результате, наверное, за роли. Но это вот за отношения. «Димуля, чё ты там носишь?» Ну у меня дешевые часы, я не носил вообще часы никогда. Вот так вот, что было собственно, то, что на курорте понравилось — ух ты, смотри-ка, с сердечком. «Чё ты там носишь?». Я говорю: «Да вот, это самое». На следующий день: «На, носи нормальные». Картье Паша (Cartier Pasha), наверно 40000 — 50000 долларов. «Что вы, что вы, Роман, не надо». «Бля, от чистого сердца. Ты чего?» «Не, лучше пристрелить». Нагиев картинно достаёт пистолет, передёргивает затвор и подаёт. «На, сам». «Спасибо». Берёшь.
И носили?
Они лежат где-то, да. Я не ношу часы. Тем более дорогие. С машиной таже история. Когда у меня угнали машину. — «Димуля привет». Это уже другой. Я приезжаю. — «Это суки, это не наши. Дим, это залетные какие-то. Мы найдем. Найдем. Засекай время.» И не нашли. — Я говорю: «Не нашли». — «На вот деньжат, купи нормальную машину». Я говорю: «Не, не. Не надо». — «Правда, от чистого сердца». — «Не, лучше застрелите.» Опять картинно достаёт воображаемые пистолет. — «На сам». Вот такие вот вещи.
Слушайте, это никак… вы же должны что-то взамен на это? Как Марлон Брандо в «Крестном отце», что мы окажем тебе услугу…
Да, да. Но там помните, что там — «Ты мне ни разу не предложил свою дружбу». А я как бы предлагал дружбу, открытые отношения, и я с удовольствием приезжал на какие-то праздники. Даже вёл. Я искренне, достаточно, считал этих людей своими товарищами. Старшими товарищами.
И вас ничего не меня смущало в их биографии?
Меня смущал их образ жизни. В отношении ко мне меня не смущало ничего абсолютно. Эти люди, если они ненавидят, я проходил это тоже. Нашим уважаемым зрителям может не стоит это знать дальше. Я проходил это, когда мне говорили — я тебе, сука, почки сейчас вырву. До уважительного очень отношения теплого.
Какая-то реакция от людей из Чечни за роль в «Чистилище» вам пролетала? Позитивная, негативная?
Вы знаете, негативной точно нет. Я, вы знаете, тест на возраст — «хулу и похвалу приемлю равнодушно». Я не зависаю абсолютно над этими вещами, потому, что это было, то было. «Хула», запишите себе еще одно слово.
«Зависаю».
Да, да. Точно. Никогда не обращал внимания. «Зависаю».
«Мне отвратительна любая агрессия», — сказали вы. Мультик про «Ракеты способны долететь до Флориды», вам тоже отвратителен?
Я его не смотрел. Да, думаю. Я этого не понимаю, как и надписи «На Берлин». Как и надписи «можем повторить». Что это? Что это вообще? Кто ты такой, кусок говна, что ты хочешь это повторить? Я-то помню ещё как я с дедушкой ходил на праздники, на день Победы, когда они тихонечко выпивали, старики. Вот с одной лишь фразой: «Чтоб не было войны!» И вдруг ты едешь, сука, с надписью «На Берлин», «1941-1945. Можем повторить». Ты чего парень?
Чем манит кино?
Сказкой! Смотрю… Батюшки! По поводу, вот Калоев. Я смотрю на себя на экране — персонаж. Тут же я в этом же гриме даю интервью — это Нагиев. Та же борода, все тоже — Нагиев. Там смотрю — персонаж. Это же мистика, прямо сказка какая-то.
То есть тем, что это фабрика грез?
Мир иллюзий. Мир искусства в принципе мир иллюзий. Поэтому мне это очень нравится и я поддерживаю эту иллюзорность в общении, я стараюсь не разрывать границу между собой и зрителем не потому, что я высокомерный, а потому, что я помогаю зрителю сохранять это ощущение иллюзии. Восприятие себя как актера, как персонажа с экрана.
«Голос» — лучшее шоу, которое вам приходилось вести?
Боюсь показаться слишком умным, хотя вряд ли получится, мне все равно какое шоу. Из тех, которые я вёл. Я везде одинаково работал, одинаково выкладывался. Я думаю, что «Голос» — самое праздничное, самое яркое, самое неожиданное. То, наверно, чего не хватает в результате. Мне нравятся антураж, мне нравятся тот вкус, с которым было это все сделано — декорации, свет, праздничность. Мне очень нравится, что наши западные коллеги не дают нам отклоняться. Это тоже очень важно, потому что на первых порах мы-то не понимали, куда мыло тереть. И помните были «Две звезды?» Я, единственный, кто три года ввел эти «Две звезды», после чего собственно и пошел этот камбэк, о котором говорят большевики.
Вот, по началу, я в «Голосе» пытался выбегать на сцену: «Вот как вы не повернулись, как вы могли! Посмотрите — у него нет двух пальцев!» И наши говорили: «Это наша ошибка. Я нажимаю». «И я нажимаю.» Вышли иностранцы, сказали: «Ещё раз ты выбежишь на сцену мы собираем все это говно и уезжаем».
А иностранцы прям за кулисами сидят, супервайзеры?
Да, мы бы растащили всё это вот на эту нашу задушевность понимаешь, на эту болтологию бесконечную. «Мы держим динамику», — я понял о чём они. Мы держим вот эту динамику и от этого идет в общем цифры-то, мама не горюй. Есть кола и вы знаете, что если в колу не добавить, — наши пытались на каком-то этапе, зачем сахара столько сыпать два мешка, можно недосыпать, — нет, автомат останавливается сразу. Вот то, что они делают — это вот кола. Ну ты можешь раскрашивать что-то, ну будь любезен держать ритм, держать формат. Это абсолютно правильно. Поэтому их шоу идут годами, а у нас это уже на 3 сезон ну невозможно смотреть было. Когда-то была программа «Большие гонки». Где быки бегают. Это шоу, когда бык на рога и все там рискуют. И вот я засек — из полутора часов программы — 12 минут самих гонок. 12 минут конкурсов.
Остальное прелюдии?
Прелюдии — это в сексе, а там это вот пиздабольство просто. Бесконечная болтовня. О жизни, о том, а песни какие вы пели, а это, а показывают его еще… Я всегда старался разговаривать динамично, остро, чтобы какая-то фраза могла — смешная или умная, или глупая, но войти в монтаж. А вот бесконечные беседы, они губят просто, на мой взгляд, программу. Псевдозадушевность в программах не всегда нужна. Точнее, почти всегда не нужна. Важно зрелище, динамика, красота, умность происходящего. Если это не «Что, Где, Когда». Хотя тоже… тоже.
Все ваши конферансы «Как говорил мой дед» — там что-то есть действительно от вашего деда?
К сожалению, почти ничего. Наверное общее восприятие жизни, чувство юмора. Это передалось и от деда, в том числе. Но большинство цитат — это придумано, выстрадано в ночи, украдено, переделано. Это подготовка. Мне тексты не пишут, поэтому я вынужден сам уж. Как говорится, мы конечно академиев не кончали, вот как себе представляем штрудель, так и пекём. Поэтому что вы слышите — это моё всё.
Вы рассказывали, что дико не хотели вести «Голос. Дети». А «Голос. 60+»?
Если на «Голосе.Дети» я пролежал под дверью руководства в слезах умоляя, то 60+ ну были у меня такие большие сомнения. Которые к моему счастью, удовольствию, развеялись очень быстро Потому что настолько умные, интеллигентные люди, у которых за плечами жизнь, большое образование, большой опыт, абсолютно отсутствует пафос, абсолютно отсутствует. Какими-то вещами я любовался. Например, стоит дядька — 71 год. Прямой, красивый, спортивный. Рядом жена 29 лет и ребенку год и можно обсуждать — там правильно неправильно. Я стоял и думаю, что ты колешь гад — колите мне тоже самое. (Показывает одного из участников) «Это хлеб, я напек сам хлеб, ну очень полезно, а вот это хлеб для здоровья, это вот яйца и вот эта настойка для здоровья, — стоит седой, старый, без зубов, — а эта вот настойка она прямо так хороша для здоровья». «А вам сколько лет?» «Ой, мне уж 56», — (Дмитрию Нагиеву 51) Думаешь: «Ты сам-то не понимаешь, что ты себя губишь?»
Смутило ли вас, что программа «Голос.60+» появилась одновременно с пенсионной реформой? Одновременно с тем, как всех госмедиа должны объяснять людям, что старость не порок, живите, работайте, бла-бла-бла.
Перед съемкой пришли руководители проекта. «Голос.60+» придумали еще за полтора года. Это вот вынашивали, пробивали, писали. Никакой параллели с пенсионной реформы нет. Вот здесь я вам совершенно официально и честно заявляю — вот это чистое совпадение. Больше скажу, ни одного раза я не позволил себе и, это даже была рекомендация руководства, никакой параллели не проводить. Это шоу, которое призвано развлекать и нести какой-то положительный заряд, без всякой примеси политики.
Как вы относитесь к пенсионной реформе?
Очень разное такое, двоякое у меня восприятие. С одной стороны — ведь такой пенсионный возраст, который принят у нас в стране — он практически во всех цивилизованных странах. Выхода просто нет, нас становится просто столько много. Что просто не прокормить уже. И, наверное, выхода нет. Это с точки зрения государственности, я понимаю, что просто нет выхода. С точки зрения человеческой, если бы у моей бабушки был пенсионный возраст… Сколько там 63, поправьте меня, или 60?
Уже 60.
Если бы вот 60 был, я бы не ел бабушкины пирожки. Я бы не ходил с ней за ручку за малинкой, когда она в Сестрорецке стояла, собирала вот эту малинку и мне маленькому давала. Я бы это пропустил. Дед, если бы он до 67 работал, он бы не научил меня кататься на велосипеде. Вот эти вещи я бы промахнул в своей жизни с величайшим для себя сожалением. Поэтому с точки зрения человека, мне просто ужасно неприятно констатировать, что теперь это будет так. Опять таки, говоря о государственности. Ведь заграницей человек работает, достойно живёт благодаря очень приличной зарплате. И потом, очень достойно выходит на пенсию. И имеет возможность и жить, и путешествовать, и разводить гортензии в собственном садике. Еще одно слово вам в копилку.
Не, гортензия норм.
У нас, когда ты тянешь эту лямку всю жизнь, проклятую, потом выходишь и твоя зарплата 13 тысяч. Хотя некоторые в последнем обращении сказали 14, похоже что всё таки 13 с чем-то. 13 тысяч, это в долларах, меня поправьте…
Меньше 200.
Это немного стыдные суммы, которые даже не прилично произносить просто. Поэтому принятие этих возрастных рамок здесь — это тяжёлая история.
В «Окнах» была сцена, где всем раздавали более менее пиздюлей. В одной из них дали вам.
Кто это придумал и приходилось ли вас на это уговаривать?
Комиссаров.
Депутат госдумы.
Алкоголизм на детские фантазии лёг и всё здесь срослось. Он родил эти «Окна». Собственно с «Окон» всё это и началось — все эти драки. И когда закрыли «Окна», — я набрал кредитов тогда, очень хотелось в Москве жить, — ну впереди же ещё год. Я так примерно подрасчитал, сколько я получу за год. Взял там какие-то долги. И программу закрыли. Вот это был шок. Но к вечеру мне сразу позвонили с первого канала. — Добрый день, вы могли бы приехать к Константину Львовичу Эрнсту? — Сейчас я посмотрю, когда я могу. — Вы можете сегодня в 16:00. И я приехал. То есть ещё никто не знал. И я не знал о закрытии «Окон». Он это узнал и через час мне позвонили. Я вошел к нему. Мы никогда не встречались. Он сказал: «Здравствуйте. Вы очень талантливый человек. И вы последние три года хорошо поработали — создали устойчивый образ гоблина. Добро пожаловать на борт». И меня взяли на первый канал.
В той серии, когда по вам прикладывались — это же постанова была?
Это была постановка, конечно. И репетировали. И под кроватью была спрятана ампула с кровью. И когда мне замочили в грудь и я на эту кровать упал, ампула закатилась. Меня уже вытаскивают, как репетировали, каскадёры, а я её найти не могу. И вот в последний момент я её вытаскиваю, нахожу и успеваю пропихнуть в рот — и кровь.
Если вы наткнётесь на это сейчас — вы скорее захохочите?
Это сейчас идёт. Я стараюсь… мне неловко на это смотреть. «Окна»-то идут, говноканал 2 написано, я натыкался. Я и тогда это не смотрел.
В 2014 году завершался «Голос» и было две сцены. Во-первых, я видел — вы говорите: «Я с вам прощаюсь». И я это зафиксировал, что «в следующем году меня не будет». И в этот же момент Константин Эрнст, который говорил то, что жюри заканчивает — у вас дембель. Жилин и Нагиев, ваша служба продолжается. Чё то я не понял, как одно с другим сочетается? Что тогда значило ваше «Я с вами прощаюсь»?
Я попрощался. Я не помню, франшиза была куплена вроде на один или два раза. Я не помню какой это был по счёту — первый или второй. И я попрощался так, как я это себе представлял, как я себе это написал. Я поблагодарил каждого за вот это время которое провели вместе. Моё отношение ко многим членам жюри изменилось где-то в лучшую сторону, где-то выровнялось, вопросы возникли. Я попрощался в конце совершенно искренне, я даже прослезился и тут на сцену выполз Константин Львович и сказал: «Ты то куда, у тебя особый наряд на все 15 суток, поэтому ты встань назад в ряд.»
То есть вы серьёзно рассчитывали, что можете не продолжить?
Я работаю, я служу на первом канале. Там рассчитывать на то, что ты продолжишь завтра — бессмысленно абсолютно. Поэтому я просто всё делаю с одинаковым усердием. Это не значит, что далеко не обязательно одинаковый выхлоп, что в первом сезоне, что в девятом буду делать. Я стараюсь. Дальше уже как они там решат. Я могу сказать, что с годами, то, что я приобрёл для себя: я не боюсь, что меня турнут. У меня ушло это состояние страха. Десять лет назад, пятнадцать лет назад я держался и переживал. Сейчас я в общем спокоен. Не потому, что у меня где-то что-то накоплено. Я просто стараюсь быть спокойным. В конце концов, я думаю создать, если что ютьюб канал и брать интервью у популярных, хороших людей — реперов, ну и вобще у говна какого-нибудь.
А когда этот страх ушел? Что-то произошло? Был поворот тумблера?
Нет. Я думаю это тот щелчок о котором когда-то говорила Татьяна Григорьевна Васильева, когда мы снимались в «Прапорщике Задове». Мне посчастливилось, последний год я снимался с ней, с Любой Полищук и с Люсей Гурченко — так мне было позволено её называть.
И вот в этих беседах, в редкие наши обеды, поедания кинокорма из корыт, мы разговаривали. И вот Таня сказала о том, что после 45 щелчок происходит и мозг начинает в геометрической прогрессии набираться ума. До этого, говорит: «Не верь, это всё фигня. До этого никакой ни возраст для мудрости. Да. Вот дальше — пошёл». Может быть вот этот щелчок произошел. Я актёр, я могу уйти в театр. Могу делать антрепризы. Я могу ничего не делать.
Вы вели прямой эфир «Голоса» через несколько часов, минут, после того, как узнали, что умерла мама? Как это возможно?
Это ужасно. Я приземлился, прилетел на съемки «Голос» в два часа дня. Прогон в два часа дня. Дальше перерыв часовой и мы выходим на прямой эфир. Вот в два часа я должен войти на прогон. Я приземлился. Мне брат позвонил: «Дим. Всё, мама умерла». Я выхожу на прогон вот в этом состоянии. Потом, как вы понимаете, час перерыв — это ещё хуже, когда ты один сидишь в вагоне и варишь, гоняешь мысли. И выходишь потом на прямой эфир. Тяжёлая история. Это к разговору о нашей с вами профессии, что зрителю всё равно, да и не к чему знать что у тебя там. Ты должен это сделать. Когда-то я очень противоречиво относился, как и все обыватели, что Шварценеггер не полетел на похороны папы: «Как ты мог, это же папа». Вот я был близок к этому.
Расскажите об одной штуке — можно об одной, можно не об одной — которой вас научила мама?
Мама? Мама вобще мудрый человек. Если с папой мы сейчас в тёплых отношениях. После смерти мамы мы естественно стали папе названивать каждый день. — Ну как ты? — Вы что, теперь мне надоедать будете всё время? С мамой были вот эти задушевные… Мама вобще очень умный человек. Я помню историю, когда мы с мамой шли. Я её встретил у метро. Я уже был взрослый, мне было лет 17. И мы шли от метро. Она преподавала в академии связи. И мы шли, разговаривали. Она спросила: — Как у тебя с Олей? — Ой, замечательно мам. Столько всего нового, необычного. Я сейчас такое удовольствие получаю! Она остановилась и сказала: — Димочка. Ты должен жить так, чтоб сначала хорошо было ей. А потом, если останется время, чтоб хорошо было тебе. И вот я это запомнил навсегда. До сих пор я пытаюсь… естественно возраст накладывает свой отпечаток, когда хочется зевнуть, пункуть и заснуть, но нет. Вспоминая слова мамы, я пытаюсь из последних, оставшихся сил делать хорошо ей.
Вы были на «Прожарке». Первой. После которого не запустилось это шоу.
Первая была со Шнуровым.
Показали её просто второй?
Ну да, да.
Как вам? Вы мучились или кайфовали? Я не очень понял по вашему выражению лица.
Раз вы не поняли, значит это где-то близко так и было. Я не мог понять. Потом бы я наверное вошел в колею, если бы это было несколько раз. Мне предложили её вести дальше, там что-то с ведущим не срослось и меня вызвали и сказали, что будешь вести, а потом Константин Львович решил лавочку прикрыть в принципе.
Я так понимаю, что количество возмущенных смутило?
Нет. Количество шуток, которые в прожарке могу быть на первом канале, оно ограничено. Они не могут быть очень жёсткие. Я настаивал, чтобы они были жёсткие. И когда мне присылали шутки обо мне — я не вычеркнул ничего. Я считаю, что если ты соглашаешься на этот режим, то надо мочить прямо.
А их заранее присылали?
Присылали: «А вот как тебе, не слишком ли?». Не все, но вот некоторые. С Ларисой Гузеевой, ну вот они такие — тонкие.
После той самой прожарки у меня возник вопрос — а вы с Гузеевой были парой когда-то?
Ну… Она то была мегазвездой, супер- просто звездой. Это был просто взлёт после романа «Жестокий романс».
Я был студентом, совсем студентом, чуть ли не второкурсником. И вдруг. Институт, мы сидели как всегда, на ступеньках около нашей аудитории, курили, ели какие-то сухарики. И вдруг загудел институт: «Гузеева, Гузеева!» И вот она пришла. Она училась несколькими курсами ранее у моего же педагога и вот она поднималась, какой-то небесной, совершенно, красоты. С каким-то модным американским режиссёром русского происхождения. И мы: «Здравствуйте». Она: «Вот здесь я училась». (Раскинув руки в стороны) Она вобще позер по жизни. «Вот здесь я училась, моя альма-матер». И вот я вечером иду домой по Невскому проспекту к Маяковской. И она идёт, и Невский так и останавливается немножко. Я проходя, говорю: «Добрый вечер». И она так: «О, петровец?», — мы учились у Владимира Владимировича Петрова, — «Петровец, пошли с нами». Это вызвало очень неприятные ощущения у этого режиссёра, видимо её любовника. — А куда? — «Дом журналистов» Попасть в «Дом журналистов» это ещё круче, чем попасть в «Дом актёра». Это ресторан, понимаешь… и вот я плетусь. И дернул меня чёрт напиться там. Лариса в принципе это любила. -Смотри я колготки зацепила — Давай, снимем (показывает, что срывает с ног колготки) Посреди ресторана. И потом чё-то понеслась, меня выкинули оттуда. И как-то пошло, поехало.
Ну вы были парой в итоге?
Ну это всплеск…
Последняя тема.
Какой у вас уродливый телефон. Почему красный? Что там написано?
Там написано «Punk under my skin» (Панк под моей кожей)
Господи, вы же взрослый дядька, Юрий Александрович.
Лучшие цитаты вконтакте.
Как переводится?
Серьёзно, надо перевести? Панк под моей кожей.
Панк…?
…под моей кожей. Это кстати мерч питерского бара из вашего родного города с Рубинштейна. Если почитать, что вы говорите про происходящее вокруг в нашей с вами родной стране…
Где почитать?
В ваших интервью.
А, в моих интервью.
…то складывается впечатление, что вы далеко не всем довольны.
Наверное это впечатление, как я не пытался его скрывать и вуалировать, наверное оно не безосновательно. Знаете, я патриот по своей природе. Я благодарен и люблю то место в котором я нахожусь. Я родился здесь. Мои все предки откуда-то оттуда — из Ирана. Из Германии бабка. Но мы вот здесь родились и я за это очень благодарен и очень люблю свою родину. Чем больше человек любит, тем больше у него вопросов сегодняшний день в нём ставит. От этого больше негодования и недоумения, как минимум. Давайте вернёмся к тому моменту, когда я говорил, что мне отвратительно всё, что связано с агрессией. Поэтому я стараюсь обходить эти слова «Я ненавижу, я не хочу, я бы уничтожил». Негодование. Вот так остановимся на этом. Есть вещи которые вызывают у меня вопросы и негодование.
Какие?
Я считаю, что мы цивилизованной страной должны стать. И несмотря на послужной список, если он, конечно, есть. На заслуги, если они, конечно, есть. Нельзя баллотироваться туда или не туда сколько захочешь. Нельзя этого делать. Какой бы ты не был человек — ты человек, подверженный соблазнам, искушениям. И какой бы хороший ты ни был, со временем ты обрастаешь связями, кумовством, дружничеством. Что претит правильному руководству и полёту мысли и фантазии. Нельзя этого делать. Есть написанный срок. И у нас это кажется было, да? Написанный срок, сколько раз ты можешь ходить во власть. Хотя добавляется, как выясняется, одно слово «подряд» и смысл меняется абсолютно. Вот я не считаю. что можно ходить во власть столько, сколько тебе заблагорассудится, какой бы ты хороший не был. Ну и ряд вопросов, которые у меня в общем тлеют в голове. Это не значит, что я пойду на баррикады. Я, видимо, не поддерживаю и тех, кто с той стороны. Мне почему-то кажется, что они испытывают какие-то личные амбиции. Ну вот я вам объяснил.
Ваша цитата, которая в холод меня повергла немного…
При моих вспотевших подмышках? Это вы меня хлестнули просто!
«Мы медленно, но верно движемся в сторону Северной Кореи» (2014 год)
О, я сказал? Юрий Саныч, вы сами тонете и меня пытаетесь в этот омут затащить. Чего не скажешь в шутейном разговоре. Я пошутил, вы посмеялись. Наверняка, я что-то перепутал в этой цитате. Хотя тенденции наметились, давайте будем честными. Если вы откроете сейчас новостные сайты, там такие заголовки, что просто хочется смеяться. «Наш лидер загнал под лавку Америку». Зачем вы это пишете? Как бы, чтобы, что? Для чего? Куда кого загнал? И для чего загонять то, а? Вот эти вещи, как бы, я не совсем понимаю. Мягко говоря.
Я слышал, что вы ещё в 90-е с Путиным пересекались, где и по какому поводу?
Не просто пересекался. Я имел удовольствие трудиться вместе. Я возглавлял штаб. Я тогда был самый популярный диджей. Я 4 года получал приз «Человек года» в Петербурге. И вдруг стал самым популярным радио диджеем России. И меня вот, конъюнктура, меня дернули на перевыборы Собчака. Анатолия Саныча. И я как бы возглавлял, ну так мне сказали, конечно ничего я не возглавлял там, кроме своего горшка, но сказано был так — «Штаб молодежного движения по перевыборам Собчака». И вот мы ездили по городам и весям агитируя. В общем делали неплохие вещи. Раздавали какие-то, а тогда жрать было нечего, подарки ветеранам там, какую-то гречу. И вот этот пазик, на котором мы тряслись. Реально пазик — ну чистый, хороший — ну это не был вот мерседес какой то с затемненными стеклами. Это был обычный пазик.
И не Икарус даже?
Даже не Икарус. Просто пазик небольшой, мобильный. А я вобще Собчака видел даже часто на улице, а просто в машине. Ни в девятке, конечно. Дремлющим. Я его видел несколько раз просто так. И он пользовался этим. То есть тогда еще не было вот этих сумасшедших кортежей. И вот он сидел в пазике на первом сиденье — о чем-то думал. Я сидел сзади. Не могу сказать, что это всегда случайно происходило, нет. Это была запланированная акция. Мне казалось, что так лучше сидеть в данной ситуации. Он сидел, я сидел, смотря ему в седой затылок. Сзади сидел Владимир Владимирович. И Владимир Владимирович периодически меня спрашивал: «Дим, вам хватило гречки, тушенки, сахара?». Я односложно отвечал: «Да, да спасибо». Дебил — «Да», — отвечал. Неразвернуто, а «Да. Да». Что это за разговор? Ну знал бы где упадешь — соломки бы подстелил.
Чтобы вы делали? Подробно бы рассказывали? Лезли бы в дружбу?
Конечно, разворачивался бы. Я шучу, наверно. Шучу. Мне никогда было несвойственно и никак я не мог научиться дружить с кем надо. Но вы мне приятны Юрий Александрович.
Когда вы в последний раз пересекались с Путиным, было ли это после того, как он президентом стал?
Мне какие-то приветы иногда передавали. Недавно я вот в Кремле пересёкся с ним на юбилее КВН. Прочитал стишок я, который накидал, пока ехал. Не пришёлся он ко двору этот стишок.
Вы помните его?
Друзья, 55 КВНу,
Почти столько же, сколько и мне.
Только он в шоколаде, А я почему то…
Но над нами Владимир Владимирович
Смотрит, как мы там плывем.
Мы не тонем Владимир Владимирович,
Ведь мы весело очень живём.
В оригинале было — Мы не тонем, наш повелитель. И
вот в последний момент, когда я его уже читал, я решил от этого отказаться. Не могу сказать, что это вызвало у всех восторг.
Масляков кашлял? Молчал?
Почему кашлял? Спокойный. Белый. Стоял. Не дышал. Со словами: «Ты всё прочитал, наш Карамзин?»
А Путин?
Можно не буду рассказывать? Меня пригласили сразу. Сразу пригласили.
Куда? На Лубянку?
Нет. Там же. Это Кремль был. Ничего, ни слова об этом не было сказано. Потом я увидел, что все это подрезано, почищено. Я не думаю, что такая большая, сильная власть должна всего боятся. Мне кажется, что есть ты большой и сильный не бойся. Если за тобой правда. Если нет, тогда надо стишки подрезать.
В последнем сезоне «Физрука» вы работали с Виктором Сухоруковым. Что-то особенное?
Мастер. Витя мастер.
Есть вещи, к которым люди старой гвардии — я его к старой гвардии отношу, хотя он офигенно выглядит — не готовы к динамике происходящего на площадке. Это огромное количество того, чего надо снять. Они привыкли работать с материалом долго. Точно также подходила к работе Чурикова. Она репетировала, смотрела, бормотала. А здесь другая чуть-чуть стилистика работы. Здесь надо снять кровь из носа 9 минут и положить на стол. И вспоминаются эти счастливые времена, когда «Тени исчезают в полдень» снимали 3,5 года. Когда можно было поработать, «помять» материал. Мы лишены этого. К сожалению, чертова отличительная черта сегодняшней индустрии.
Это делает кино хуже?
Да. Конечно, безусловно. Лучшие фильмы Никиты Михалкова — это репетиционный период: месяц. Собираются, читают. Это наверно важно. Вот мы, молодежь — я и вы, работаем в других условиях.
Блиц. Я спрашиваю коротко.
Итак, подмышки мокрые. Вы нормально?
У меня маскировка.
У вас не там мокнет сегодня.
Без запаха же, ну? Согласитесь?
Чтобы не тянуть вас на дно, скажу: «Да, без запаха».
За чтобы вы отдали свою жизнь не задумываясь?
Не задумываясь за детей. И за любимую, сейчас я думаю. Не задумываясь.
Сколько у вас детей?
Идите в жопу, Юрий Александрович.
Я бы никогда не задал этот вопрос, если бы в процессе интервью вы не назвали Кирилла старшим сыном.
Я назвал, да? Дебил. Вы знаете, я не потому не говорю о своей личной жизни. Просто я себе эту жизнь выбрал сам. А чего там выберут я знаю. Я не хочу.
Деньги ли совесть?
Чтобы не расстраивать тех двух поклонников, которые у меня есть, я скажу совесть. Хотя, думаю, что есть моменты, когда жизнь может внести коррективы.
У вас так бывало?
Сейчас, мне кажется, что нет. Но вспоминаю, когда я стоял в костюме банана на корпоративе. Не когда мне нечего было жрать, а на корпоративе. В костюме банана. В шортах. Банан в шортах. Вот слезы у меня были. Я готов был кинуть эти деньги назад. В костюме банана, потому что банановая компания, им надо было, чтоб я разыграл собой сценку. Я стоял в костюме банана. Вот были моменты. Сейчас нет.
А это нулевые?
Да какие нулевые, ну в общем-то это не так, чтобы при царе горохе.
А почему это унизительно — это же смешно? Вы мастер комедии.
Нет. Я готов смешить зрителя, как герой со сцены, с экрана. Я как Дима Нагиев, не готов быть смешным. А здесь стоит, сука, Нагиев в костюме банана. Причем он велик мне был. Верх наезжал мне сюда (показывает на лицо). Как вялый член? Как вялый член. Зачем вы это сказали, а? Я и так в интервью услышал, что у вас маленький члены — не спал всю ночь накануне.
В каком?
Вы кому-то из герое вдруг сказали. Причём вас никто ведь не спрашивал. Это вобще дебилизм. Как бы идет разговор, вдруг вы такой — у меня маленький член, вот. (Имеется в виду интервью с Ивлеевой) Я думаю, зачем мне эта информация Юрий Александрович.
Вы ночью смотрели?
Наверняка, перед сном.
Там была фраза — «Допустим, маленький член».
Не было этой фразы.
Интернет всё помнит. Хороший секс или хороший стейк?
Хороший секс. Хотя иногда, как сказал Джек Николсон: «Наконец, перед сном захотелось просто почитать». Пока у меня секс побеждает стейк. Но надо взять себя уже в руки. ,
Бизнес, в который вы вложились и он приносит бабло?
Нет у меня такого бизнеса. Я с большим удовольствием помогает своему брату, у которого есть сеть небольших мини отелей «Блюз». Поехали дальше.
Рекламировать виагру или рекламировать пенсионной реформу?
Виагру.
Оказавшись перед Владимиром Путиным в следующий раз, что вы ему скажете?
15 см, скажите, это не приговор….
Интервью Ивлеевой произвело на вас впечатление?
Не интервью Ивлеевой, а ваш рассказ. Почему, казалось бы, столько вы брали интервью, а я из всей вашей творческой биографии вдруг вспоминаю, что маленький член.
Доколе.
Пока мы представлялись — я узнал, что вы знаете о Даниле Поперечном. Откуда?
Это сегодняшний день, будь он проклят, нашей действительности. Будет сейчас хохотать, как сумасшедший, я ещё и «Оксимирона» слушаю.
Слушаете?
В курсе, скажем так. Это не то, что звучит у меня в машине или в наушниках, когда на беговой дорожке, но я по крайней мере, понимаю и различают их. И у меня есть мнение по поводу каждого из рэперов. Как и мнение о Поперечном.
Как он вам? Он вам нравится?
Есть вещи очень точные. Но скорее они были точные и острые до того момента, как ему сделали замечание, что он слишком много шутит о политике и Путине. Вот там было остро. Не всегда смешно, но по крайней мере много откровений. Сейчас есть опасность, что пойдет мазня. Есть опасность. Хотя талантливый человек, который может себя найти, наверно, в любых условиях. Нас ведь что губит — поток. Поточность производства. У вас сегодня есть ещё какое-нибудь интервью?
Нет.
И тем не менее вы находитесь уже на потоке. Когда-то это было очень ярким и наверно для артистов долгожданным событием — попасть к Дудю, потому что это было очень-очень элитарно, выборочно и, опять таки, точно.
После того, как придёт Нагиев, ясно, что сюда, кто только не заходит…
Здесь жопа начнется. Тяжело конкурировать. Это ваш велосипед?
Нет.
Не говорите мне, что вы ездите на этом говне. Вы находитесь на потоке. Мы закончились. C приходом меня пошли уже мало популярные интересные персонажи. Дальше вы должны будете что-то сделать. Та же история когда-то была с «Прапорщиком Задовым». Когда-то это было и народ хохотал. И мы вошли в книгу рекордов Гиннесса. И цифры были на разрыв совершенно. Потом мы встали на поток и сняли 350 серий. Из них тоже есть шедевры — есть совершенные бриллианты, но это секунды. И это касается всего и всех. Как только мы становимся на поток, то всё — завал.
Конкурс. Что вы подарите нашим зрителям?
Поскольку вы меня не предупредили, я списываю всё на…
…болезненные ощущения.
Недуг, да. Я очки готов передать, привезти.
Солнцезащитные?
Да, в которых я хожу.
Конкурс. Мы сегодня узнали, что знаменитые подводки Дмитрия про «Как говорил мне мой дед» — это лирический герой ваших конферансов. Но в жизни, более или менее, каждого из нас, были деды, которые действительно что-то говорили, что превратилось в афоризмы и мы этими афоризмами можем поделиться. Напишите в комментариях что-то крутое, прикольное из того, что вы узнали от деда и с самая кайфовая, самая хлесткая фраза, некое поучение заслужит этот приз. Спасибо большое.
Спасибо вам Юрий. Приятно общаться с умным, интеллигентным человеком.